Ровно 80 лет минуло с того «черного дня» – 22 июня 1941 года, когда без объявления войны, вероломно нарушив договор о ненападении, немецко-фашистские войска вторглись на советскую землю. Тысячи немецких орудий внезапно открыли огонь по советским пограничным заставам, по штабам и расположениям войск. Немецкая авиация нанесла бомбовые и штурмовые удары по аэродромам, военным и промышленным объектам, по городам Прибалтики, Белоруссии, Украины. Так началась Великая Отечественная война советского народа против фашистской Германии.
События первых нескольких дней Великой Отечественной нам традиционно представляются таким апокалипсисом, абсолютной военной трагедией. Сотни боевых самолетов, уничтоженных на земле, тысячи танков и орудий, разбитых до того, как успели занять позиции, десятки тысяч солдат, погибших, так и не успев ни разу прицелиться во врага. Действительно, на всем протяжении огромного, от Баренцева до Черного моря, фронта положение было тяжелым. Но катастрофа произошла лишь на Западном фронте. Все, что теперь ассоциируется в общественном сознании с 22 июнем 1941 года, – окружения, колонны отступающих войск, захваченные вместе с самолетами аэродромы, хаос и неразбериха – происходило в основном в Белоруссии. Происшедшее на Западном фронте стало той призмой, через которую мы смотрим на начало Великой Отечественной войны. В результате в тени остаются другие значимые, героические события и первые победы Красной Армии. Сегодня на Западе распространен тезис, что, если бы не открытие Второго фронта в 1944 году, СССР не смог бы победить Германию. В канун празднования 75-й годовщины Победы американский президент Дональд Трамп неоднократно напоминал о том, что именно США и Великобритания остановили нацистов. Администрация Белого дома распространила на своем сайте презентацию, где в числе победителей были названы лишь Вашингтон и Лондон. Позже американский посол в России Джон Салливан объяснил, что Советский Союз не просто забыли упомянуть, а не посчитали нужным: по словам посла, тогда якобы «следовало бы говорить обо всех остальных участниках войны, в числе которых Канада, Франция, Бельгия и еще почти 20 стран антигитлеровской коалиции». Сравнение, мягко говоря, некорректное. Одновременно пытаются сделать СССР виновником развязывания этой войны. Обвинения в адрес Москвы постоянно звучат в Прибалтике, Польше, с недавних пор – в Украине. Однако история – там, где она все еще остается наукой, а не вспомогательным политическим инструментом, говорит о другом. До сих пор не забыты высказывания президента США того времени Франклина Рузвельта: «Русским принадлежит пальма первенства в принуждении нацистов к капитуляции…». Эйзенхауэр высказывался так: «Открытие Второго фронта в Европе без всяких к тому оснований задерживалось на протяжении полутора лет… чтобы СССР пришлось сражаться с гигантской военной машиной Гитлера, по существу, в одиночку»…
Но главное не это. Советский народ и армия, задолго до того, как открытие Второго фронта в войне еще только начало обсуждаться, заложили основы будущей Победы, остановив некогда непобедимые войска, до нападения на него огненным вихрем прокатившиеся по Европе.
«Мужество – есть великое свойство души: народ, им отмеченный, должен гордиться собою», писал великий историк Н.М. Карамзин. И эти слова вполне можно адресовать советскому народу, народу-победителю. Народы Советского Союза на своих плечах вынесли основную тяжесть войны и сыграли решающую роль в разгроме гитлеровской Германии. Нельзя сбрасывать со счетов такие величайшие человеческие качества, как дружба народов, патриотизм, любовь к Отчизне, мужество и героизм старшего поколения – граждан страны. Уже первые бои на советской земле показали несостоятельность планов врага. Хотя боевые действия в первые месяцы войны развивались для нашей страны неблагоприятно, и части Советской Армии с тяжелыми оборонительными боями отходили на восток. Но и гитлеровцы «не укладывались» в намеченные сроки проведения сражений и с каждым днем убеждались в явной переоценке собственных сил при одновременной недооценке сил и возможностей Советских Вооруженных сил.
Многое мы знаем из истории о событиях тех пламенных лет. И все же далеко не все. И потому постараемся, используя открывающиеся архивные данные, анализ и мнения историков, ученых, рассказать то, что должно быть нам интересно.
Оборона Брестской крепости
Брестская крепость была построена и введена в эксплуатацию 26 апреля 1842 года. Она располагалась на западной границе Российской империи (территория современной Белоруссии) и строилась для укрепления ее западной. Изначально значение данного оборонительного рубежа было достаточно символичным, но именно в Бресте в 1941 году разыгралось одно из самых страшных сражений, в котором защитники проявили все свое мужество и отвагу. Именно этой крепости было суждено первой принять на себя удар немецкой армии. К 22 июня 1941 года в Бресте находилась всего одна дивизия. Основные силы незадолго до начала войны были выведены для проведения учений. Проблема для обороняющихся заключалась в том, что именно в этом месте находился эпицентр движения немецкой армии «Центр», которая, в целях осуществления плана «Барбаросса» планировала в кратчайшие сроки уничтожить все ключевые опорные пункты СССР на западном участке фронта. Для штурма была направлена немецкая 45-я армия, которая состояла из 17 тысяч человек. К началу битвы за Брест немецкая армия более чем вдвое превосходила численность защитников. Согласно плану немецкого командования, Брест должен был быть захвачен без использования танков, поскольку немецкое командование не решилось направлять в данный район танки из-за болотистой местности. Помимо дивизионного артполка, в нападении участвовали две 600-миллиметровые самоходные мортиры «Карл», девять мортир калибра 211 мм и полк реактивных многоствольных минометов калибра 158,5 мм. Немцы рассчитывали занять крепость за восемь часов. Однако германские штабисты просчитались.
Защитники Брестской крепости, первыми принявшие на себя удар врага, стали примером мужества и стойкости. Даже сегодня, 80 лет спустя, сюда, к искореженным войной стенам, каждый год приходят и приезжают сотни тысяч человек. А всего лишь в нескольких километрах от мемориального комплекса возвышается шпиль Брестского железнодорожного вокзала. На протяжении девяти дней несколько десятков милиционеров и пограничников удерживали подвалы захваченного гитлеровцами здания. Но об их подвиге известно гораздо меньше… Весь ужас и героизм первых дней войны – в экспонатах музеев мемориального комплекса. А еще – в воспоминаниях защитников Цитадели. Увы, рядом с нами их практически не осталось. Героические защитники Цитадели навсегда вписали свои имена в историю. 1877 советских военнослужащих погибли в крепости. К концу войны живых защитников Брестской крепости осталось около 400 человек…
Так что уже тогда, в эти самые отчаянные часы внезапного немецкого натиска, были у нас победы. Удивительно, но очень многие не знают про Перемышль – первый освобождённый нашими войсками во время Великой Отечественной Войны город. Попытаемся восполнить этот пробел в знании истории.
Есть в Польше город Пшемышль. До войны он был разделен рекой на две части. Восточная называлась Перемышль и принадлежала СССР, а западная – Премзель и принадлежала Германии. На 22 июня 1941 г. в советской части города практически не было войск. Гарнизон составляли 1 рота войск НКВД, охранявшая мосты через реку Сан, взводы 150 отдельного пульбата 8 укрепрайона, комендатура, штаб 99-й стрелковой дивизии РККА и заставы Перемышльского 92-го погранотряда.
Ранним утром 22 июня немецкие орудия открыли огонь по правобережной части Перемышля. Загорелись склады, госпиталь, здание железнодорожного вокзала, жилые дома. После артподготовки началось наступление. Стратегической целью в Перемышле для немцев были мосты, где оборонялся гарнизон «243 километр» 66-го полка под командованием младшего лейтенанта С. Моторина и пограничники 14-й заставы А.Н. Патарикина. Позже к ним присоединилась группа бойцов 1-й роты 66-го полка под командованием младшего лейтенанта Я. Бережного.
Атаки немцев возобновлялись несколько раз, в том числе и при поддержке танков. О яростном сопротивлении советских пограничников свидетельствуют показания фельдфебеля, который участвовал в атаках на 9-ю заставу: « …Огонь был ужасен! Мы оставили на мосту много трупов, но так и не овладели им сразу. Тогда командир моего батальона приказал переходить Сан вброд справа и слева, чтобы окружить мост и захватить его целым. Но как только мы бросились в реку, русские пограничники и здесь стали поливать нас огнем. Потери были страшными… Видя, что его замысел срывается, командир батальона приказал открыть огонь из 80 мм минометов. Лишь под его прикрытием мы стали просачиваться на советский берег… Мы не могли продвинуться дальше так быстро, как того хотелось нашему командованию. У советских пограничников по линии берега были огневые точки. Они засели в них и стреляли буквально до последнего патрона… Нигде, никогда мы не видели такой стойкости, такого воинского упорства… Они предпочитали смерть возможности плена или отхода…»
Под прикрытием артиллерийского и минометного огня на захват моста фашисты бросили более двух рот. Чекистам удалось отбить восемь атак. Тогда немцы переправили основные силы через реку на резиновых лодках ниже по течению. Положение стало критическим. На одном из участков обороны из группы во главе с помощником начальника заставы лейтенантом П.С. Нечаевым в живых остался только командир. Когда гитлеровцы, окружив его со всех сторон, попытались захватить в плен, Нечаев подорвал себя и пятерых немцев гранатой. На помощь пограничникам и подразделениям 66-го полка НКВД пришел отряд народного ополчения в количестве 190 человек, с ходу вступивший в бой. Героические действия защитников дали возможность выиграть время для подхода частей 99-й стрелковой дивизии полковника Н.И. Дементьева. Но 22 июня в 14.00 ч. наши части все же оставили город. Кроме гарнизонов ДОТов 8-го Перемышльского Укрепрайона.
В тот же день был разработан план контрудара по немцам. Для наступления на город с юга был сформирован сводный батальон из пограничников и солдат полка НКВД под командованием ст. лейтенанта Г.С. Поливода. Ночью командир батальона направил в Перемышль четыре группы разведчиков. Пользуясь знанием города, им удалось незаметно проникнуть в Перемышль и получить сведения о расположении войск противника, его огневых точках на площадях и перекрестках улиц. Были захвачены несколько «языков», от них узнали о готовящемся наступлении немцев и времени его начала. Было принято решение: упредить врага и начать атаку на город на полчаса раньше.
Специальный корреспондент «Правды» Д. Новоплянский так описывал это: «Сильнее всего укрепились захватчики на площади Пяти Углов. Из окон четырехэтажного дома, как из амбразур, били пулеметы. Пограничники все же пробрались в это здание. Комсомолец Щербицкий выкинул вражеского пулеметчика из окна второго этажа. Старшина Мальков забросал гранатами фашистов, засевших в подвале. Проводник Андреев с двумя пограничниками шли за собакой, безошибочно находившей замаскированных автоматчиков. В 14.00 ч. на площади появились два вражеских танка, их расстреляли подоспевшие наши артиллеристы…»
К середине дня 23 июня советская часть города была полностью очищена от немцев, а батальон Поливоды ворвался в немецкую часть Перемышля – в город Прёмзель за реку Сан, то есть на территорию собственно рейха, освободив как своих пленных, так и узников гестапо. Таким образом, город Перемышль стал первым советским городом, отбитым у немцев уже 23 июня 1941 г. А Прёмзель стал первым городом на территории рейха, взятым войсками союзников во время Второй мировой войны. Однако к вечеру 23 июня советские войска получили приказ вернуться в советскую часть города. Что и было выполнено 24 июня. Пять дней наши части удерживали город, нанося противнику чувствительные потери. И только 27 июня, из-за общего ухудшения ситуации на фронте (прорыв немцев ко Львову), по приказу командования Перемышль был организованно оставлен.
Но в городе еще оставались группы прикрытия, которые продолжали сопротивляться до рассвета 28 июня 1941 года. Только в 8-9 часов утра на улицах появились группы гитлеровских разведчиков. И не зря они опасались. На своих местах оставались гарнизоны дотов 8-го укрепрайона. Они продолжали сражаться. Гарнизон ДОТа на берегу Сана под Замковой горою под командованием младшего лейтенанта Чаплина держался до 30 июня, пока не был полностью уничтожен. В этом ДОТе, известном как kaponiera 8813, открыт частный музей, рассказывающий об истории героической обороны города в 1941 году. В 1944 году Перемышль был окончательно освобождён советскими войсками. А в 1945 году южная часть города была полностью передана Польше.
Мы должны вспомнить еще тысячи героев, СТОЯВШИХ НАСМЕРТЬ, отдавших жизни за то, чтобы не дать врагу чувствовать себя хозяевами на нашей земле.
Наступательный удар
18 июля 1941 года у города Ельня (Смоленская область) появились немецкие танки. Ельня была стратегически важным населенным пунктом, около которого располагались немецкие и советские военные части, являющиеся частями Смоленского оборонительного сражения и Вяземской оборонительной операции. 10-я танковая дивизия вермахта, шедшая в авангарде 46-го мотокорпуса 2-й танковой группы Гудериана, сумела захватить город, но далее продвигаться фашистам не дали советские войска. Вся сложность заключалась в том, что части, преграждавшие путь фашистам, были окружены немецкими войсками. В результате такого странного противостояния образовался Ельнинский выступ, который опасно угрожал флангу Западного фронта, к тому же представлял собой удобный плацдарм для наступления на Москву. Главнокомандующий Резервным фронтом Георгий Жуков приказал командующему 24-й армией генерал-майору К.И. Ракутину разработать план организованного и наступательного удара, который позволит устранить ельнинский выступ. Замысел советского плана заключался в нанесении встречных ударов с севера и юга под основание образовавшегося выступа, простирающегося на несколько километров, а затем в попытке прорвать оборону врага и, развивая наступление, окружить основные немецкие войска. Также предусматривалось рассечение вражеской группировки ударом с востока и уничтожение ее по частям. Таким образом основу плана составлял решительный оперативный маневр – двусторонний охват с целью окружения и разгрома врага по частям.
Создавались две оперативные группы, наступление которых на Ельню предполагалось вести с востока, что позволило бы рассечь окружаемые войска на части и во взаимодействии с другими дивизиями уничтожить их. Подготовка к началу операции длилась чуть больше четырех суток, что, конечно же, было недостаточным. Дивизии были укомплектованы личным составом на 70-80%, оснащение войск – лишь на 25-50%. Не удалось накопить и необходимого количества боеприпасов, в результате чего, как показали последующие события, уже на второй день операции ощущалась их острая нехватка.
Для того чтобы противостоять советским подвижным стрелковым дивизиям, немцы вынуждены были отвести свои войска с ельнинского выступа. Что касается плана наступления или обороны, то, как свидетельствует в своем дневнике командующий группой армии «Центр» генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок, немецкое командование до последнего не знало, как им правильно действовать:
«Трудно дать окончательный ответ на вопрос, что лучше: удерживать выступ или оставить его. Если русские будут продолжать атаковать выступ, тогда удерживать его невыгодно. Если же они прекратят атаки, что вполне может быть, тогда выступ стоит сохранить, поскольку он не только станет опорным пунктом для наших дальнейших атак в восточном направлении, но и даст возможность обеспечить определенное прикрытие для Смоленского железнодорожного узла и шоссейной дороги Смоленск – Москва».
Всю Ельнинскую наступательную операцию можно разделить на три этапа: на первом этапе велся прорыв выступа на направлениях главных ударов с 30 по 31 августа, на втором этапе, самом сложном, советским войскам приходилось отражать ожесточенные контратаки противника, стремившегося сорвать наступление 24-й армии с 1 по 3 сентября. Наконец, на завершающем этапе, главная фаза развития наступления, заключающаяся в преследовании отходящего врага и в ликвидации самого выступа с 4 по 8 сентября.
Почти одновременно, в 30-минутный промежуток, в 7.30 и 8.00 30 августа, соответственно две советские армии начали свое наступление. 24-я армия, несмотря на сильный туман и плохую видимость, обрушила огоньнавражескую оборону. Но в связи с тем, что пехота отстала, успех развить не удалось. Соединения северной группы за первый день боя продвинулись вперед лишь на 500 м. На следующий день, 31 августа, бои продолжались. Немецкие войска оказывали упорное сопротивление. Лишь 107-й стрелковой дивизии к исходу дня удалось прорвать оборону врага, продвинувшись до 2 км в глубину.
Врезультате нескольких удачных попыток контратак немецких войск советские части были вынуждены мобилизовать все свои силы и начинать очередной отпор. О героизме и отваге советских солдат лично писал командующий тогда Резервным фронтом Георгий Жуков:
«Особенно мужественно дрались наши 19, 100 и 107-я дивизии. Я видел с наблюдательного пункта комдива 107-й дивизии П.В. Миронова, незабываемую картину ожесточенного боя стрелкового полка, которым командовал И.М. Некрасов. Полк И.М. Некрасова стремительно захватил деревню Волосково, но оказался в окружении. Он сражался трое суток. При поддержке других частей 107-й дивизии, артиллерии и авиации полк не только прорвал окружение, но и смял противостоящего врага, захватив при этом важный опорный пункт – железнодорожную станцию». Будучи раненым, полковник продолжал руководить действиями своих подразделений, приказав организовать круговую оборону, личному составу зарыться в землю, а всю артиллерию полка выдвинул для стрельбы прямой наводкой по танкам, что принесло свои результаты.
Еще 31 августа командующий 24-й армией генерал К.И. Ракутин с целью продолжения наступления принял решение создать на базе уже имеющихся подразделений сводный отряд. В его задачи входило совершить стремительный удар в направлении Садки, Бол. Нежоды, выйти в район Ново-Тишово, Петрово, перерезать шоссейную дорогу Ельня – Балтутино, а также организовать круговую оборону и не допустить подхода резервов противника к Ельне. Подвижная армейская группа, названная «отрядом Иванова», была введена в бой 3 сентября, но в связи с обильными ударами авиации и сильным немецким артиллерийским обстрелом развить наступление отряду не удалось. Но благодаря мужественным действиям других советских воинских соединений, например 100-й стрелковой дивизии, северной и южной группам к исходу дня удалось постепенно отодвинуть и сузить ельнинский выступ до 6-8 км.
В результате проявленного героизма и мужества советских войск, начиная с 3 сентября, немецкие войска постепенно начали отводить свои основные силы из ельнинского мешка.
Уже к 6 сентября Ельня была полностью освобождена советскими войсками. К исходу 8 сентября дивизии 24-й армии ликвидировали оставшийся ельнинский плацдарм и вышли к оборонительному рубежу. В тот же день советское информбюро сообщило:
«Главным итогом операции явилась ликвидация ельнинского выступа, который мог угрожать Москве. Значительно улучшилось оперативное положение войск Резервного фронта. Пяти фашистским дивизиям был нанесен значительный урон. Потери их в живой силе составили до 45 тыс. человек». Было улучшено оперативное положение войск 24-й армии и в целом Резервного фронта, а также была ликвидирована угроза вторжения немецких войск в глубину советской обороны и тыла.
Когда страна быть прикажет героем…
22 июня произошло и еще одно событие, которое никак не вписывается в «хрестоматийные» представления о самом начале Великой Отечественной. Именно в этот день войска Красной Армии впервые за время начавшихся боевых действий пересекли государственную границу СССР, чтобы, как любили тогда формулировать, бить врага на его территории.
В районе приграничного Рава-Русского укрепрайона держала оборону 41-я стрелковая дивизия генерал-майора Георгия Микушева вместе с подразделениями 91-го пограничного отряда. Эти части не только успешно отражали неприятельские атаки, но один из полков – 102-й стрелковый – перешел в контрнаступление. Батальонам полка удалось на участке шириной около 8 километров отбросить гитлеровцев от нашей границы и даже продвинуться почти на 3 километра вглубь неприятельской территории. Захваченные ими позиции красноармейцы 102-го удерживали вплоть до 26 июня и отступили лишь после массированных бомбардировок немецкой авиации.
Еще более масштабные наступательные действия были предприняты в первые дни войны на самом юге. Здесь утром 22-го границы СССР атаковали войска союзницы Гитлера – Румынии. Однако у вояк диктатора Антонеску с самого начала дело не заладилось. Их попытки захватить плацдармы на советском берегу Дуная почти сразу же потерпели неудачу. А вслед за тем советское командование взяло инициативу в свои руки. Рано утром 24 июня началась десантная операция по захвату стратегически важного района на румынской территории: укреплений на мысе Сатул-Ноу
Под прикрытием огня наших батарей и при помощи нескольких кораблей Дунайской военной флотилии – бронекатеров и мониторов – на неприятельский берег высадились три роты красноармейцев и пограничников. Отряд быстро смог захватить плацдарм, после чего через Дунай на мыс переправили уже целый стрелковый батальон. Румынские потери были весьма значительны, только пленных захватили около 70 человек. А с нашей стороны оказалось всего лишь 10 раненых. Вслед за этим решили предпринять и еще одну, более масштабную, десантную операцию – для захвата артиллерийских позиций в районе города Килия-Веке. Она началась поздно вечером 25 июня. В итоге на неприятельскую сторону высадили три батальона. Наши красноармейцы застали румын врасплох, и городок вместе с важными укрепленными позициями в его окрестностях был взят сходу. К утру 26 июня десантным подразделениям удалось продвинуться вглубь румынской территории на 3 километра. В ходе боев армия Антонеску потеряла около 1000 человек убитыми, ранеными и пленными, лишилась 8 орудий и 30 пулеметов. В наших частях оказалось лишь 5 убитых и 7 раненных красноармейцев. Великолепная пропорция!
В последующие дни организовали еще несколько десантных операций. Как итог – удалось создать обширный плацдарм на румынском берегу протяженностью около 70 километров. Его удерживали довольно долго. Румынские войска 18 раз предпринимали попытки освободить город Килия-Веке, но все они захлебнулись. Лишь успехи немецких и румынских войск на других участках Южного фронта вынудили советское командование в конце концов отдать приказ об отступлении. Плацдарм наши войска покинули к утру 19 июля 1941 года. Всех бойцов и командиров на кораблях Дунайской флотилии переправили в Одессу.
Были в те тяжелейшие июньские дни 1941-го и другие победы в боях с коварно напавшими врагами – совсем локальные, но от того не менее значимые, символичные.
Когда, где и кем был уничтожен самый первый немецкий танк? Сбит самый первый вражеский самолет? Абсолютно точно это вряд ли удастся определить: ведь многие документы утрачены, многие очевидцы тех событий погибли. Однако с определенными оговорками мы все-таки можем говорить о таких конкретных боевых победах. Вот лишь несколько сохранившихся свидетельств, на основании которых можно узнать про некоторые наиболее ранние по времени успехи наших воинов в Великой Отечественной.
Храбрые соколы
Летчикам 33-го истребительного авиаполка, базировавшегося на аэродроме под белорусскими Пружанами, утром 22 июня довелось вступить в бой с пересекшими границу немецкими самолетами едва ли не самыми первыми. Вот что вспоминал позднее Герой Советского Союза генерал-майор авиации Иван Павлович Лавейкин, служивший в этой авиационной части с декабря 1940-го: «На рассвете над аэродромом пролетел фашистский самолет-разведчик. Мы думали, что это обычный нарушитель наших границ – один из тех, которые залетали в районы наших аэродромов. Чтобы посадить нарушителя взлетели мой командир звена, Федор Илларионович Мочалов, с двумя другими летчиками. В районе Бреста Ф. Мочалов со своими товарищами догнали самолет противника и после того как стрелок фашистского самолета открыл огонь по нашим истребителям, они решили сбить его. Это было в 3 часа 30 минут. Я твердо убежден, что это был первый фашистский самолет, сбитый с начала войны…»
В тот день советские «ястребки» 33-го ИАП отразили несколько воздушных атак на наши военные аэродромы. В общей сложности при этом удалось уничтожить 5 вражеских самолетов. Причем два из них записал на свой счет один летчик-лейтенант Степан Гудимов. Из воспоминаний И. П. Лавейкина: «…Над аэродромом завязался неравный воздушный бой. В этом воздушном бою летчик нашего полка, старший лейтенант Степан Митрофанович Гудимов, огнем пулеметов своего истребителя сбил вражеский бомбардировщик и начал атаковать другой самолет противника, но видимо у С. Гудимова кончились боеприпасы и он решил таранить самолет врага. После тарана самолет Гудимова также получил повреждения. Летчик был вынужден покинуть свою машину с парашютом, но, к несчастью, обломок вражеского бомбардировщика погасил купол парашюта и Степан Митрофанович погиб…»
Однако воздушный таран Гудимова не был первым, совершенным советскими летчиками в период Великой Отечественной. Наиболее вероятно, что раньше других этот опаснейший боевой прием применил старший лейтенант Иван Иванов. Он служил командиром звена в 46-м истребительном полку, дислоцировавшемся в Ровенской области. В воздушном бою у села Загорица под городом Дубно он, когда закончились боеприпасы, решился таранить своим И-16 немецкий Хенкель. Судя по документам, этот боевой эпизод произошел в 4.25 утра. Винтом своего «ишачка» Иванов отрубил хвост немецкому «бомберу». Хенкель в результате рухнул на землю, но истребитель старшего лейтенанта также получил повреждения. И хотя летчику удалось все-таки посадить его на поле у Загорицы, но позднее от полученных ранений герой скончался. За этот подвиг летчику Ивану Ивановичу Иванову одному из первых в годы войны было присвоено звание Героя Советского Союза (указ вышел 2 августа 1941 года).
В одном из авиационных справочников упоминается о рекорде 22 июня – наибольшем количестве личных побед, одержанных в этот день нашими «сталинскими соколами». Самым удачливым воздушным бойцом оказался молодой летчик 123-го истребительного авиаполка лейтенант Иван Калабушкин (в будущем – Герой Советского Союза). На своей «Чайке» И-153 он сумел сбить пять самолетов люфтваффе – два Юнкерса, Хейнкель и два Мессершмитта. А всего за этот первый день войны летчики 123-го полка уничтожили три десятка неприятельских самолетов, потеряв при этом девять своих.
ЖИВОЙ ФАКЕЛ
Утром 22 июня при наступлении в районе городка Сокаль на берегу Западного Буга в числе других немецких потерь оказался сгоревший танк. Вряд ли он стал самым первым гитлеровским танком, уничтоженным при нападении Германии на Советский Союз. Но зато способ, которым это было сделано, уж точно до того не применялся. Бронированную фашистскую машину вывел из строя фактически безоружный человек – фельдшер пограничного отряда Владимир Карпенчук. В разгар боя во двор Сокальской пограничной комендатуры, где в подвале здания спрятались от обстрелов жены и дети пограничников, стал медленно вползать немецкий танк. Неподалеку оказался военфельдшер Карпенчук, однако у него не было при себе никакого оружия, чтобы остановить атаку вражеского «страшилища». И тогда этот «служащий из состава среднего медперсонала» решился уничтожить стальную махину при помощи огня: он пропитал бензином свой белый халат, поджег его и кинулся к моторному отсеку танка. Карпенчук в итоге погиб, но через моторные решетки, к которым он прижал горящий халат, пламя перекинулось на двигатель, и танк вспыхнул. Очевидец этого события красноармеец Иван Яковлев впоследствии вспоминал: «Я многое видел на войне, но такое наблюдал только раз: человек, словно живой факел, смело бросается на фашистский танк, поджигает его и сам погибает в бушующем пламени…»
С большой долей уверенности можно утверждать, что нам известны обстоятельства первой победы на море во время Великой Отечественной. Она случилась в Заполярье: поздним вечером 22 июня артиллеристы 221-й береговой батареи Северного флота потопили вражеский тральщик. Вот как вспоминал об этом один из батарейцев Евгений Макаренко: «…Из залива Петсамо выполз… тральщик. Отличные дальномерщики Куколев и Рыбаков дают дистанцию 52 кабельтовых, пеленг, курс, скорость 10 узлов. Командир Космачев и помощник Поначевный рассчитывают данные для стрельбы. Самой первой, уже не учебной, а боевой стрельбы! Через 3 минуты – в 22 часа 17 минут… первый залп!…14 минут продолжался этот первый бой. Шесть прямых попаданий для тральщика в 200-250 тонн оказались роковыми. Черный дым, взрывы, пожар… Объятый пламенем корабль бросается на камни и долго еще горит и дымит… Мы радовались первой победе, а с нашей стороны потерь не было! В городке батареи хозяйственники, жены командиров и сверхсрочников и даже дети – тоже рады… Они наблюдали весь бой, взобравшись на небольшой бугор рядом с городком…»
Когда речь заходит о войне на Севере, всегда вспоминают о морских сражениях, о морских конвоях, а вот о сухопутной войне известно меньше. Гитлеровцы поставили себе цель в кратчайший срок захватить Мурманск, но были остановлены на дальних подступах к городу. Линия фронта остановилась на берегах Баренцева моря, у залива под названием Западная Лица. Эти места теперь носят название Долина Славы, а во время войны это была Долина Смерти. Здесь немцев остановила Полярная дивизия. Штыковых атак этой дивизии не выдерживали хвалёные немецкие егеря, которые и прозвали её «дикой дивизией». Три года не могли фашисты продвинуться ни на один метр к Мурманску. В Заполярье на Кольском полуострове у погранзнака №1 немцы так и не смогли перейти границу. Можно считать, что именно здесь был нанесён первый удар, подкосивший блицкриг.
Защитники Молдавии. На бессарабском участке границы Красная Армия сражалась дольше, чем на других, и отступила только из-за ухудшения ситуации в Белоруссии и в Западной Украине. Пограничная застава 25-го Молдавского пограничного округа обороняла границу до 29 июня 1941 года. А Измаильский погранотряд не только 10 дней удерживал границу, но и провёл несколько рейдов на румынскую территорию, при этом овладев несколькими населёнными пунктами. Примечательно, что на молдавско-румынской границе 22 июня 1941 года был открыт счет сбитым в ту войну немецким самолётам «Юнкерс». Успешную атаку провёл капитан Афанасий Карманов – военный лётчик, командир эскадрильи 4-го истребительного полка.
Начало войны на море
К началу войны Черноморский флот был одним из самых подготовленных к обороне армейских подразделений. Гитлеровцы начали войну против Черноморского флота на час раньше, чем по всей остальной линии наступления. Планировалось застать краснофлотцев врасплох. Уже в три часа ночи 22 июня 1941 года начался массированный авиаудар по главной базе флота – легендарному Севастополю. Но надеждам немцев не суждено было сбыться. Черноморский флот встретил врага в полной боевой готовности. Атаку удалось отбить, а уже 25 июня эскадренные миноносцы Красного флота при поддержке авиации сами совершили нападение на Констанцу – главную базу Румынского флота. Всего они совершили три таких операции.
Достойный отпор врагу дали и моряки на севере страны. Артиллеристы Северного флота уже в первый день войны потопили немецкий тральщик, выходивший из бухты Петсамо. Первый бой и первая победа!
Предчувствие Победы
И таких свидетельств о том, что наши воины успешно сражались с захватчиками уже в первые дни и недели войны, собрано немало. Да, тяжелейший 1941 год справедливо остался в народной памяти как год военной катастрофы, больших человеческих потерь, поставивший страну на грань катастрофы. В массовом сознании осталась только одна большая победа 1941 года – в битве под Москвой, где «непобедимые» немцы были остановлены и отброшены на запад. Но это был не единственный успех наших героических воинов. Были и другие, пусть не такие масштабные операции. Однако без малых побед в битвах за заставу, за село, за дом вряд ли Красная Армия смогла бы добиться коренного перелома в войне.
Подготовила Любовь МОНАСТЫРСКАЯ
Советские войска нанесли врагу ряд чувствительных ударов, которые теперь, к сожалению, упоминаются нечасто. А ведь во многом все эти успехи наглядно показали умение советского солдата воевать за каждую пядь родимой земли..
