Выдающийся певец Амре Кашаубаев, покоривший когда-то своим талантом Париж – одна из ярчайших личностей в истории культуры казахского народа. В этом году Амре Кашаубаеву исполняется 130 лет. В 2016 году в Астане состоялась премьера спектакля о его парижском триумфе на первом ЭКСПО в 1925 году и подробностях его трагического конца. Автором пьесы «Амре» являлся наш земляк, драматург ныне покойный Рахымжан Отарбаев. Недавно в кинотеатрах был продемонстрирован фильм «Амре».
В 1925 году в Семипалатинский губернский отдел народного просвещения пришла телеграмма за подписью наркома просвещения Анатолия Луначарского. В телеграмме нарком интересовался, согласится ли казахский певец Амре Кашаубаев выступить на этнографическом концерте, который был запланирован в рамках Всемирной выставки декоративного искусства в Париже. Ямщик, сторож и грузчик Амре, и в Париж? Вторая телеграмма, в которой уже настойчиво требовался ответ, не оставила времени для раздумий.
Амре родился в 1888 году в Семипалатинской области.
Отец его Кашаубай был беден, работал не покладая рук, но со временем стал болеть и не мог содержать семью. Пришлось юному Амре взвалить на себя заботу о семье и идти работать. Он устроился к баю Исабеку (по некоторым данным – Каражану) ямщиком. Амре любил петь и всегда за работой напевал песни, за что не раз выслушивал замечания со стороны начальства. Однако слава о нем распространялась по всей округе и за глаза его уже называли «әнші бала». Хотя надо признать, раз Амре был сыном «какого-то Кашаубая» («жаман Қашаубайдың баласы»), то быстро распространившаяся слава о певце не давала покоя многим, в том числе и Исабеку. Он отправил его сторожем на склады, сторожить овечьи шкуры. Но песню Амре было уже не остановить.
Впервые Амре заявил о себе, участвуя на Кояндинской ярмарке талантов, где и разделил первенство со знаменитым певцом Кали Байжановым. Кояндинская ярмарка в те годы являлась своеобразным фестивалем национального устного творчества. Этот праздник народной песни произвел на юношу большое впечатление, для Амре это стало первой профессиональной школой. Он многое увидел, многое понял, многому научился. Амре исполнилось тогда восемнадцать лет. Он вернулся в Семипалатинск, здесь и встретились два чародея песни – Амре и Майра. В эти дни город жил их песнями.
Парижская песня Амре
Телеграмма с текстом «Срочно прошу выяснить и сообщить, согласен ли певец Амре Кашаубаев… принять участие в этнографических концертах на Всемирной выставке в Париже. Нарком просвещения РСФСР А.В. Луначарский» всполошила всю губернию. Раздумывать было некогда, Амре отправили в столицу.
В Москву тогда съехались народные таланты из разных республик, большой коллектив – этнографический ансамбль готовился к поездке в Париж. Перед отъездом в Большом театре состоялся концерт, талант Амре был высоко оценен зрителями. В Париже выступление Амре стало триумфальным, восторженные парижане стоя рукоплескали великому певцу. В дни выставки в Париже об уникальном голосе Амре писала французская периодика, его голос сравнивали с голосом Энрико Карузо и Марио Ланца. «Парижская неделя» отмечала: «Обладатель волшебного голоса Амре Кашаубаев под сопровождение национального инструмента домбры упоительно исполнил песни своего народа, способные хватать за самую душу». Известный французский музыковед в статье, напечатанной в журнале «Ле мюзикаль», писал об Амре как о редком музыкальном явлении. Профессор Сорбоннского университета Перно записал на фонограф несколько казахских песен в исполнении Амре. Когда французский писатель и музыковед, лауреат Нобелевской премии Ромен Роллан услышал впервые голос Амре, он воскликнул: «Теперь я понимаю, почему на Востоке певцов сравнивают с соловьями…».
Исследователь Жаркын Шакарим рассказывает: «В Париже советская делегация дала 11 концертов. Первый концерт проходил 20 июля в выставочном павильоне СССР. Остальные концерты проходили на сценах театров. Амре Кашаубаев принял участие во всех концертах и исполнил такие песни, как «Балкадиша», «Дударай», «Агаш аяк», «Караторгай», «Жалгыз арша» и др.
– В то время в Париже жил Мустафа Шокай, которого Советы объявили врагом народа, – рассказывает Жаркын Шакарим. – Увидев Амре в составе этой делегации, Мустафа, говорят, расплакался. Он всячески помогал участникам советской делегации, показывал им Париж. Купил Амре хороший костюм по истинно парижской моде. Кто бы мог тогда подумать, что спустя годы встреча двух земляков в центре Парижа обернется для Амре страшной трагедией. Это был август 1925 года…
Трагический конец певца
Из Парижа Амре вернулся домой, в Семипалатинск, а вскоре отправился в Кзыл-Орду – в то время столицу Казахской республики. В Кзыл-Орде образовалась казахская театральная труппа. В организации ее принял живое участие и Амре.
Многие друзья, в числе которых был и известный казахский актер Серке Кожамкулов, рассказывали, что после поездки Амре казался надломленным. Из воспоминаний режиссера Казахского драматического театра Серке Кожамкулова:
«После поездки в Париж, однажды Амре пришел избитый на работу. На наши вопросы он сказал: «Не спрашивайте, я все равно ничего не скажу». Только потом он рассказал, что его периодически ночью забирали органы ОГПУ и допрашивали. Один допрашивал, второй бил. К тому же, они ему угрожали, что если он кому-либо расскажет, то его семья поплатится за это».
Об этих встречах свидетельствуют протоколы допросов, в которых рассказывалось о встрече Амре с Мустафой. Амре подозревали в том, что он привез в Казахстан письмо от Шокая, адресованное алашординцам Ахмету Байтурсынову и Мыржакыпу Дулатову. Само письмо не нашли.
Амре Кашаубаев, так же, как и многие простые советские люди, практически не разбирался в политике. Но НКВД, расспрашивая его о Мустафе Шокае, не посчитало это оправданием. Девять лет Амре Кашаубаев был вынужден терпеть допросы, аресты, гонения. Все дело в том, что после выступления Мустафа Шокай пригласил делегацию на ужин, но все, кроме Амре, сославшись на разные причины, отказались. Амре принял приглашение и отужинал с Роменом Ролланом и Мустафой Шокаем. Они втроем поднимались в тот вечер на Эйфелеву башню. Этого ему не простили…
В ночь 6 ноября 1934 года на одной из улиц Алматы было найдено тело Амре Кашаубаева. В последние дни он тщательно готовился к премьере оперы Е. Брусиловского «Кыз Жибек»…
Памятник нерукотворный без народной тропы…
В апреле 1927 года Амре дал концертное выступление в Москве, а в июле того же года – во Франкфурте-на-Майне. В 1933 году была организована Музыкальная студия, в которую одним из первых записался Амре.
Жаркын Шакаримов, музыковед, нашедший записи голоса Амре, рассказывал, что записи голоса, возможно, и не нашлись бы вовсе, если бы не начали составлять антологию кыргызской музыки. Выпуск антологии приурочили к 50-летнему юбилею Кыргызской компартии. Алматинская студия записи совместно с кыргызскими коллегами готовилась к выпуску антологии, и группа музыковедов отправилась в государственный архив г. Москвы, среди них был и Жаркын Шакаримов. В своих воспоминаниях он писал, что они наткнулись на коричневую тетрадь, в которой нашли запись «Кыргыз Омре Кашаубаев». Жаркын прослезился, когда впервые услышал запись. Ведь долгие годы считалось, что записи голоса легендарного певца были утеряны навсегда.
Известный этнограф А.В. Затаевич в примечании к сборнику «500 казахских песен и кюев» о вокальном даровании Амре Кашаубаева написал: «Амре Кашаубаев, выдающийся каркаралинский певец, с весны 1925 года состоящий в группе Казахского государственного театра, … обладает красивым, сильным и сочным голосом при большом запасливом дыхании. Чтобы охарактеризовать его как певца и музыканта, лучше всего сопоставить его с двумя другими выдающимися каркаралинскими певцами, «поэтом» Габбасом Айтпаевым и «бытовиком» Кали Байжановым. В этом случае Кашаубаев занял бы первое место между ними обоими…».
Амре Кашаубаев был похоронен на Центральном кладбище г. Алматы, но через некоторое время могилу его сровняли с землей, а книга регистрации смерти по странному стечению обстоятельств пропала.
Памятник, о котором говорилось в приказе Комиссариата народного просвещения №540 от 19 ноября 1934 г., не был установлен. Приказ гласил: «С целью увековечения имени Амре Кашаубаева, установить памятник певцу во дворе Казахского Драматического театра и присвоить имя Кашаубаева Республиканской хореографической школе».
В семидесятые годы Динмухамед Кунаев под свою личную ответственность распорядился выдать 7 тыс. рублей на памятник Амре Кашаубаеву. Скульптор Т.В. Андрющенко изготовил монумент высотой 7 м. К тому времени певца уже оправдали, но, несмотря на оттепель, памятник исчез бесследно.
Жаркын Шакаримов рассказывал, что в 1974 году он, Сапаргали Бегалин, Серке Кожамкулов и др., писали обращения в Министерство культуры и другие ответственные учреждения с просьбой установить надгробный памятник и открыть его в преддверии 40-летия со дня смерти певца. Однако ответа не последовало. Только через 20 лет к исследователю пришла певица Кенжегуль Сыздыкова и просила показать место захоронения Амре. Жаркын показал, а Кенжегуль вместе с мужем композитором Дмитрием Гусинцевым на личные средства – 60 тысяч рублей установили надгробный памятник Амре. После установки он подвергся акту вандализма, но супруги его восстановили…
Главное, его восстановил в своей памяти родной народ, которого он прославлял великим талантом.
Материал подготовлен с использованием сведений из книги «Соловей столетий» Ахмета Жубанова, исследователя Жаркына Шакарима и публикации Айжан Хамит.
Подготовила Алма ТУРГАНОВА
