Очередные выборы депутатов Мажилиса Парламента РК пройдут в Казахстане в следующем году 10 января. Об особенностях предстоящих выборов корреспонденты «ПК» беседовали с директором научно-исследовательского центра «История, археология и этнография Атырауского края» НАО «Университет имени Х. Досмухамедова», доктором исторических наук, профессором и политологом Сайфуллой САПАНОВЫМ.
– Сразу отметим, что в 2021 году парламентские выборы впервые за 16 лет пройдут не досрочно, а в конституционные сроки: за два месяца до истечения срока полномочий депутатов нынешнего созыва (с 2007 года в Казахстане проводились внеочередные выборы. Прим. Авт.). Во-вторых, важным новшеством является введение института парламентской оппозиции, которое внес Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев в выборное законодательство. Согласно данной поправке, теперь избрание одного председателя и двух секретарей постоянных комитетов Мажилиса Парламента будет осуществляться из числа депутатов парламентской оппозиции. Еще одно новшество предстоящих выборов заключается в том, что они впервые пройдут по партийным спискам праймериз. К тому же в условиях пандемии, – начал разговор политолог.
– Сайфолла Жумабаевич, давайте вначале остановимся на прошедшем внутрипартийном отборе. Для Казахстана это был первый опыт. Как вы считаете, он был удачным?
– Думаю, что да. Скажу больше: для нашей страны проведение праймериз в условиях пандемии и сложившейся ситуации в мире – большая ответственность. Принятие такого решения было сильным и в то же время рискованным шагом. Многие, да и я в том числе, вначале отнеслись к такой форме внутрипартийного отбора с недоверием. Мы думали, что копирование американского опыта и применение его в Казахстане – это не совсем правильный путь. Но, как оказалось, это один из немногих примеров, когда зарубежный опыт удачно лег на нашу партийную систему и социально-экономическую реальность.
Наша страна строит демократическое государство, и праймериз стал для нас на удивление успешным, так как сама эта система по своей сути демократична. Думаю, «Nur Otan» в этом плане сделал первый шаг к преобразованию политической партии, произошла трансформация и партийная перезагрузка. Признаюсь, к такому выводу я пришел во время работы областного организационного комитета внутрипартийных выборов, которые прошли в нашей области. Как член оргкомитета, во время праймериз посетил все районные филиалы партии «Nur Otan», принимал участие в агитационных и организационных моментах. Несмотря на то, что вначале в районных филиалах наблюдалась некая пассивность, то в ходе праймериз было видно, что партийная работа оживилась, была проявлена заинтересованность. Многие кандидаты в своих предвыборных программах озвучивали проблемы региона, высказывали критику в адрес исполнительной власти, звучали хорошие идеи, предложения. Да и сами партийцы на местах стали четко осознавать, что есть определенный сдвиг в совершенстве своей политической культуры, свободе мышления. Через праймериз выводилась новая партийная номенклатура, появлялись новые люди, имена, стала подтягиваться молодежь. Он усилил регионализацию партии, демократизацию общества, что и стало той квинтэссенцией, которая позволила ему выиграть в общественном сознании. Думаю, данный опыт законодательно закрепится в будущей выборной программе.
Кроме того, политолог отметил, что особенностями этих выборов стала система электронного голосования, которая впервые была апробирована в нашей стране.
– В этом плане «Nur Otan» тоже показал свою лидирующую роль и дал ответ на новые вызовы в условиях пандемии, – сказал собеседник. Однако он выразил несогласие о введенной 30-процентной квоте в партийных списках для женщин и молодёжи.
– При всем уважении к партии, я против процентажа: я за равные возможности. По моему мнению, загоняя списки в 30-процентные рамки, кто-то все равно окажется за бортом. Получается, что кандидаты могут проиграть праймериз, но пройти по квоте. И почему не 20 процентов или 40? – выражает мнение С. Сапанов.
– А выявил ли праймериз слабые стороны партийной работы? – интересуемся мы.
– Наблюдалась инертность,кадровый голод районных филиалов. Например, по сравнению с другими областями при выдвижении кандидатуры наши были пассивнее. В том же Шымкенте, например, на одно место выдвигалось 10 человек, а в Атырау – два, три кандидата. Мне кажется, тут сказалась политическая апатия атыраусцев, недоверие. Наши партийцы более сдержанны, их сложно раскачать к действию. Думаю, следующий праймериз будет более подготовленным и активным. Еще одним новшеством для наших самовыдвиженцев было составление своей предвыборной программы. Мы привыкли работать по готовому плану, а тут нужно было самим вникнуть в проблемы региона, предложить пути их решения. Для участников это тоже был хороший политический опыт.
Детонатор общества
– Сайфолла Жумабаевич, как показывают политические события в мире, в некоторых странах выборы, будь-то президентские или парламентские, становятся неким детонатором общественного недовольства. Чего нам ожидать от казахстанских выборов?
– Меня часто об этом спрашивают как политолога. Действительно, парламентские выборы в нашей стране пройдут в сложной геополитической ситуации. Посмотрите, что творится сейчас на нашем постсоветском пространстве: Кыргызстане, Украине, Грузии, Беларуси, Армянско-Азербайджанский конфликт. Даже в такой цивилизованной стране, как США, мы наблюдаем кризис партийной системы, открытое недовольство общества. И толчком для демонстраций, так или иначе, стали выборы. Я думаю, что в нашей стране такого быть не должно.
10 января 2021 года мы как раз будем наблюдать, что за 30 лет парламентская демократия в Казахстане утвердилась, что партийная политическая система прошла свою эволюцию и покажет миру, что у нас есть государственность. Казахстан сегодня демонстрирует политическую культуру. И предстоящие парламентские выборы станут испытанием демократии. Мне хотелось бы, чтобы наша демократия была парламентской, а не уличной. Надо дискутировать в стенах Парламента, а не на улицах, как это происходит в Бишкеке, Минске, Киеве. Парламент – это профессиональный орган, который вершит закон, поэтому все вопросы должны решаться на профессиональном уровне.
– Известная активистка Туркестанской области Айгуль Орынбек, считает, что местные филиалы партии не должны возглавлять акимы. Потому что, по ее мнению, это не что иное, как прямое вмешательство исполнительной власти в формирование представительного органа. Что вы думаете по этому поводу?
– Надо учесть специфику казахстанской партийной системы. Не надо забывать, что все постсоветские государства, и Казахстан в том числе, не жили при многопартийной системе. Мы – выходцы одной системы, одной партии и по инерции ищем сильного руководителя, лидера. И Нурсултан Назарбаев сумел в свое время сохранить тот партийный костяк, который был при Советском Союзе. За тридцать лет независимости партийная советская элита прошла определенную трансформацию, и поэтому переходный период к демократической системе правления, возможно, оправдывает тот факт, что исполнительная власть стоит у руля партии. Произошла консолидация партийной и исполнительной власти, которая объединена одной идеей – создание независимого сильного государства. При таком механизме исполнительной власти и партийному руководству легче проводить единую линию. Если, скажем, из «Nur Otan» исключить исполнительную власть, то это приведет к тому, что партия потеряет свое преимущество. Сейчас в Казахстане, при отсутствии других сильных партий, в совокупности исполнительной власти и партийной ответственности больше плюсов, чем минусов. Такой же костяк сохранился и в России. И эти государства остались на плаву.
Теперь, что касается шатания то влево, то вправо постсоветских государств. Мы вновь возвращаемся к событиям в Кыргызстане, Украине, к Азербайджано-Армянскому конфликту. Эти страны в свое время полностью отказались от советской партийной элиты и утеряли ярко выраженного лидера. Отсутствие лидера сказывается и в цивилизованных странах. В Казахстане же в течение тридцати лет Нурсултан Назарбаев сыграл существенную роль. На постсоветском пространстве мало таких лидеров, которые смогли повести свой народ к стабильности. Таким же ярко выраженным лидером является и Владимир Путин, которому тоже удалось выровнять ситуацию в России и повести ее в правильном направлении. Там тоже, при ее многопартийности, «Единая Россия» занимает лидирующие позиции. Частично можно назвать Александра Лукашенко, хотя он утрачивает свое лидерство. И я считаю, что это – результат того, что в Беларуси не проводилась трансформация партийно-политической системы, как в Казахстане.
Конечно, политическая борьба требует решительных мер. Любая партия – это борьба за власть. Но надо признать, нынешняя политическая социальная реальность такова, что в условиях сложной геополитической и внутриполитических ситуаций мы должны концентрировать общество вокруг лидирующей партии, лидера страны и его команды.
Анжелика КИМ
