Начало взрослого самостоятельного пути для любого молодого человека – время непростое. Молодость, неопытность порождают ошибки, и чтобы они не сказывались на дальнейшей судьбе, очень важно иметь рядом родного человека, который поддержит в трудную минуту, поможет мудрым советом. А что делать, если у тебя его нет? Совсем.
На долю 19-летней Лауры Менлигалиной легли такие жизненные трудности, перед которыми, порой, пасует даже взрослый человек.
Когда девочке было 14, а младшему братику всего три годика, маме поставили смертельный диагноз – онкология. Болела она долго и тяжело: перенесла четыре операции. Когда ей было немного легче, выходила на работу: мыла полы в аптеке, чтобы хоть немного заработать. Лаура помогала. Но однажды, после очередной операции, женщине стало совсем худо, и она уже не вставала. Жили они втроем, отец ушел из семьи и не проявлял интереса к детям. Родственников нет, мама сама из детдома. И 14-летней девочке пришлось временно оставить учебу, чтобы ухаживать за умирающей мамой и маленьким братишкой. Почти два месяца Лаура практически не спала: днем надо было обрабатывать стому с калоприемником, которую вывели в результате операции, кормить братишку и ходить мыть полы. За маму.
– Было очень тяжело. Когда маме становилось совсем плохо, мне не к кому было обратиться за помощью, я не знала, что делать. В последние дни она даже воду не пила. Денег не было совсем. Хорошо, соседка – Алтынгуль апа – помогала: приносила еду. И когда мама умерла, первой я позвонила ей, – рассказывает девушка. Слушая печальную историю жизни совсем еще юного человека, я не услышала в ее голосе ни жалобы, ни просьбы. Она просто рассказывала. Несмотря на внешнюю хрупкость, внутренний стержень не позволял девушке даже расплакаться, чтобы не вызывать жалость у собеседника. Ее голос был тихий, спокойный, без лишних эмоций. Во время беседы она не прятала взгляд, смотрела своими чистыми карими глазами, как будто тоже хотела понять, насколько можно доверять собеседнику. И стоит ли рассказывать все.
А почва для недоверия была: после смерти мамы их тут же забрали представители органов опеки и инспекции по делам несовершеннолетних и отвезли в ЦАН. Никто из взрослых Лауру не оповестил, что будет с мамой, квартирой, личными вещами, которые остались без хозяев, и сколько они пробудут в центре адаптации. Представители госучреждений, забирая детей, не подсказали девочке, чтобы она хотя бы собрала необходимые вещи для себя и братишки. Так и уехали в чем были.
Спасибо соседям и коллегам мамы, которые организовали похороны и поминки – семь дней. Но и тут поведение одной из женщин Лауру привело в недоумение: она собрала деньги, предназначенные сиротам, но так их и не отдала…
Сейчас в их квартире живут другие люди, а вещи бывших хозяев просто вынесли на мусорку.
Всё зависит от нас самих
Чем больше мы беседовали с Лаурой, тем больше она раскрывалась. Собеседница оказалась скромной, но цельной и целеустремленной натурой: точно знает, чего хочет, строит планы. Ее трудно назвать несчастной: ухоженная, аккуратная, разумная. Длинные каштановые волосы, убранные в косу, и сдержанное черное платье, украшенное брошью, говорило о ее хорошем вкусе и романтичности.
Сегодня Лаура живет в Доме юношества, учится в гуманитарном колледже на учителя художественного труда. После четырех месяцев пребывания в Центре адаптации несовершеннолетних их с братишкой отправили в детскую деревню «Шанырак». А через пять лет для Тимура нашли семью, которая взяла над ним опеку.
– Ему сейчас хорошо. Он вырос, стал активным, веселым. Я вижу, что его любят. Меня радует, что он растет в семье, – впервые улыбнулась собеседница.
А вначале, когда они попали в деревню, Лауре и Тимуру было страшно и неуютно в казенном доме, в окружении незнакомых детей и взрослых. Примут ли они их в свою большую семью? И почему чужую тетю надо было называть мамой?
Но «Шанырак» их принял, окружил заботой и любовью.
– Мы жили в семье, где все дети называли мамой Шолпан апа. Нас было 12, разных возрастов. Мы ухаживали за младшими. Мама Шолпан любила нас всех. Она – добрая и заботливая. Я многому у нее научилась. В нашем доме даже аура была другой, нежели в других семьях. Я скучаю по «Шаныраку» и маме Шолпан.
Оно и понятно. Дети в детской деревне живут на всем готовом, в домашней обстановке, с шестиразовым питанием, да и досуг у них организованный: в каникулярное время – летние лагеря, различные социальные проекты, фотосессии, шопинг, которые устраивают для них спонсоры.
А, достигнув определенного возраста, взрослые переезжают в Дом юношества, и им приходится заботиться о себе самим: покупать продукты, готовить, убирать. А еще думать, как прожить на стипендию в размере 53 тысячи тенге. Лаура поделилась с нами, что сейчас учится жить самостоятельно: экономит и покупает только самое необходимое. Да еще пытается откладывать, хоть немного.
– В основном я трачу деньги на еду и материалы для творчества. У меня скоро экзамены, и мне нужно готовиться.
Свой талант она полностью раскрыла именно в детской деревне: девушка пишет картины, лепит из гипса, вышивает лентами и бисером, вяжет. И, надо сказать, ее работы сделаны на высоком уровне: три ее картины, написанные акрилом, висят в номерах одной из гостиниц города.
В Доме юношества у нее есть своя комната, и даже мастерская, где она и создает свои шедевры. Заглянув в святая святых, мы увидели, что рабочий стол завален картинами, вышивками, поделками, кистями, красками, разноцветными лентами и нитками.
– Ак мама (так она называет директора ДД «Шанырак» Гульсару Ботатаеву) снабжает меня фурнитурой, привозит рамки для моих работ. Сейчас я занимаюсь ковровой вышивкой, – показывает нам работу девушка.
Раскрывая секреты мастерства, мы заметили, как глаза Лауры засветились, она стала улыбаться и увлеченно рассказывать, какими красками лучше писать картины, и как правильно работать с акварелью, пользоваться вышивальной ручкой.
Несомненно, девушка нашла любимое дело и развивается в этом направлении. Но ведь через некоторое время ей нужно будет покинуть Дом.
– Да, меня это немного беспокоит. Через 10 месяцев, когда окончу колледж, хочу поступить в вуз, но получить высшее образование смогу только в том случае, если выиграю грант. Может, уеду в другой город, но больше всего меня тревожит финансовая сторона. Сейчас я получаю бесплатно образование, стипендию, у меня есть жилье. А вот как будет дальше, не знаю.
Примеряя ситуацию на себя и представив, что моему сыну-студенту, который сейчас учится в другом городе, снимает квартиру, готовит сам себе еду, однажды некому будет послать денег, поддержать словом или советом, мне стало холодно и тревожно. А каково же им, детям, так рано потерявшим родителей, лишенным родительской любви и поддержки?
Но Лаура сказала, что трудности ее не пугают, она готова учиться и работать. По крайней мере, ее творческие способности смогут ее прокормить. К тому же девушка уже сейчас осознает, что расходовать деньги нужно с умом: пособие по потере кормильца она копит в «Отбасы банке», и очередь на жилье тоже отслеживает (квартира, в которой они жили, была арендная).
Пока мы беседовали, время подошло к обеду, и я пригласила ее в кафе. Она засмущалась, но согласилась. Обед выбрала себе самый скромный, стеснялась, чтоб не так дорого. Заметив ее нерешительность, я все же дополнила ее меню, включив туда девчачьи вкусняшки, чтобы ей еще и на ужин осталось.
Прощаясь с девушкой с непростой судьбой, я подумала: «Бог не Тимошка – видит немножко». Наверное, в благодарность за испытания, которые ей пришлось пройти в таком раннем возрасте, на ее пути были хорошие мудрые учителя, педагоги, добрые сотрудники детской деревни, которые сумели создать для нее и ее брата настоящую семью. Но безоговорочную родительскую любовь не заменит ни одно учреждение. Каким бы крутым оно не было…
Конечно, выпускникам детских учреждений зачастую приходится сталкиваться с житейскими проблемами: не могут найти работу, жилье, организовать свой быт, принимать самостоятельные и ответственные решения. Но с другой стороны, разве у тех молодых людей, которые живут в классической семье, нет таких трудностей?
На мой взгляд, многое зависит от самого человека: если у него есть стержень, мозги и цели, то он состоится в жизни, независимо от обстоятельств.
И Лаура – одна из них.
Послесловие
В ходе беседы у нас возникли некоторые вопросы, на которые хотелось бы получить ответы: что стало с квартирой? Куда делись личные вещи?
Соседка Амангуль:
– Моя дочка училась с Лаурой, и я помогала им чем могла. После смерти Анны (так звали маму Лауры) мы вызвали полицию, и ее отвезли в морг. Я занималась оформлением документов, похоронами. В день похорон я забрала Лауру из ЦАН. Девочка была в стрессовой ситуации, плохо что понимала. После поминок – семи дней – пришли представители полиции, центра адаптации. Они сделали опись имущества и квартиру опечатали. Что было потом, я не знаю. В квартире оставались вещи, телевизор, холодильник, различная кухонная утварь. Сейчас там живут другие люди.
Заведующая Домом юношества Калжан Ирматкалиева:
– Мама Лауры Менлигалиной тоже была сиротой. И арендное жилье, которое выдало ей государство, после ее смерти должно было остаться за сиротами до наступления их совершеннолетия. Однако Анна так и не оформила документы на квартиру, не обновляла договоры с организациями, предоставляющими коммунальные услуги. Кроме того, там скопился большой долг за электричество, газ, КСК. Поэтому арендное жилье вновь отошло государству, – прокомментировала ситуацию сотрудник Дома. – А вот что стало с личными вещами, техникой, мебелью, никто не знает.
Также она сообщила, что сотрудники ДД «Шанырак» все время предупреждают своих воспитанников, живущих в арендном жилье, чтобы они вовремя оформляли все документы и договоры, оплачивали комуслуги во избежание подобных ситуаций.
Теперь что касается личных вещей. К сожалению, созвонившись с представителями органов опеки, ЦАН, инспекторами ИДН, нам не удалось выяснить, что стало с мебелью и техникой бывших хозяев. Слишком много времени прошло. Возможно, они достались новым квартиросъемщикам.
Для справки.
В Доме юношества молодые люди могут находиться до 23-летнего возраста. Потом им предоставляется квартира, либо они снимают жилье сами. Ранее, до 2014 года, за счет средств фонда «Бобек» детям, оставшимся без попечения родителей и попавшим в детские учреждения, до достижения 24 лет открывался сберегательный счет. Эти деньги их обладатели могли использовать на покупку квартиры либо получение высшего образования.
Сегодня такой счет можно открыть в «Отбасы банке», куда падают денежные пособия по потере кормильца.
Анжелика КИМ
