Кипчаки Египта в недавнем прошлом были рабами. Но местные султаны ценили их не за работоспособность или покорность. Они прекрасно знали боевые качества прирожденных воинов, а потому создавали из купленных на невольничьих рынках пленников свои собственные гвардии. Их называли мамлюками. Историческая справка: «Арабское слово «мамелюк» есть страдательное причастие от глагола «мелк» — «владеть». Примененное к личности слово это означает, что она чья-нибудь собственность, другими словами, что она — раб». Итак, «мамлюк» по-арабски означает «раб». Но это лишь приблизительное толкование. Под мамлюками понимали тех невольников, которых использовали в качестве солдат и телохранителей. Работорговля — одна из самых доходных статей средневековых купцов. Ислам запрещал торговать единоверцами, но халифы охотно покупали невольников – немусульман. Так, начиная с VIII – IX веков Сирия и Египет постепенно превращались в государства, где принявшие ислам иноземцы приходили к власти. К середине XIII века мамлюки стали настолько влиятельными, что тюрок Айбек низложил десятилетнего султана Египта аль-Ашрафа Мусу, выслал его в Византию и сам стал султаном. На тот момент мусульманский Восток с переменным успехом вел войны с крестоносцами. А в 1260 году настал момент решающей схватки. Несколькими годами ранее Мунке каган благословил поход монголов на Ближний Восток и поручил завоевания своему младшему брату Хулагу. К 1260-му году монголы, покорив Иран, Ирак, государство Исмаилитов, вышли к границам собственно Египта. Из столицы халифата Багдада Хулагу послал тогдашнему правителю Египта султану Кутузу письмо: «… Стало уже ясным, что мы — неверные, а вы – развратные. Нам дал власть над вами Тот, в Чьей руке вдохновленные дела и законы суда. Многие из вас (в наших глазах) малы, ваши уважаемые люди в наших руках ничтожны и ваши царство не увидят от нас ничего, кроме унижения. Не затягивайте с речами и быстро дайте ответ, прежде чем разожжёт огонь войны и проявится ее зло, потому что когда мы поднимем копья, то вы уже не увидите от нас ни уважение к себе, ни должного обращения, ни закона, ни защиты. Мы обрушим на вас величайшее поражение, ваши страны останутся без вас, а троны будут пусты. Мы предостерегали вас этим письмом и отправили послов». Письмо было составлено для устрашения мамлюков. Султан Кутуз собрал совет, на который были созваны все, кто имел мало-мальский авторитет в государстве. Как всегда бывает в таких случаях, мнения разделились. Были и такие, которые утверждали, что ничего постыдного в принятии вассалитета от монгол нет, что сам Багдад пал под их ударами, что великий халиф умерщвлен ими. «Видимо, на то воля Аллаха, и он наказывает нас за грехи наши, — говорили они, — значит, нам не остается ничего, как подчиниться воле Всевышнего». Но большинство предпочитало безвольной покорности смерть с оружием в руках. И Кутуз, видя решимость своих эмиров умереть, но не сдаться, казнил послов Хулагу, оставив в живых лишь одного, и передал через него ответ:«…Вы сказали: «Наши сердца — как горы, а наша численность — как песок». Но нам не важно, сколько овец мы заколем, а чтобы разжечь большой огонь, не нужно много дров. Неужели мы станем убегать от смерти ради того, чтобы жить в унижении? Дурной выбор того, кто так поступит. Убегают от этого мира, а не от смерти. Стремительное наступление для нас — это желанная цель. Если жить, то главенствуя, а если умереть, то шахидом. Победит партия Аллаха!…» После казни послов война стала неизбежной, ибо Великая Яса Чингиз хана не прощает предательства доверившегося. А Кутуз, прекрасно зная этот обычай, тем не менее, пошел на этот шаг. Тем самым он сжег мосты и предотвратил предательство со стороны некоторых колеблющихся эмиров, потому как монголы при наказании провинившихся руководствовались понятием коллективной ответственности, то есть вина правителя распространялась на всех его подданных, поскольку они согласились иметь его своим господином. Тут надо сказать, что совсем недавно войско султана пополнилось несколькими тысячами кипчаков немамлюкского происхождения. Известно, что в Великий западный поход Бату хана, когда он огнем и мечом прошел всю Русь и Восточную Европу, был направлен именно против кипчаков. Вообще, Бату перейдя Волгу, оказался в затруднительном положении, поскольку половцы (кипчаки) сдаваться не собирались и вели очень активную антимонгольскую политику. На тот момент именно кипчаки были единственной силой, которая могла бы оказать достойное сопротивление монголам, поскольку были столь же мобильны, применяли схожую тактику военных действий, а в самоотверженности не уступали воинам Бату хана. Уязвимыми кипчаков делали два фактора: отсутствие центральной власти, отсутствие железной дисциплины в войске. Но половцы защищали родную землю, а это могло уравнять шансы. Между тем Бату прекрасно понимал, что война заканчивается с полным уничтожением врага, а половцы были врагами и соперниками в обладании степями для пастбищ и контролем над караванными путями. А расстояние от Орхона и Керулена до Дона и Днепра равняется расстоянию от Дона и Днепра до Орхона и Керулена. То есть неуничтоженный враг, оправившись, мог предпринять поход в обратном направлении, и никто не мог бы поручиться за его исход. Это подтверждает и Рашид-ад Дин: «Монгольские войска, вторгшиеся в Европу, получили задание захватить и привести в ставки Менгу-хана и Тулуя «знаменитых кипчаков». Поэтому кипчаков надо было сломить раз и навсегда. Но это было трудно. И в этот момент монголам помогли сами половцы. В один из дней в лагерь Бату хана прибыл Ансар – брат хана половецкого племени токсоба Аккубула. Он умолял внука великого Чингисхана помочь им в борьбе с Котяном, ханом племени дурутов. Естественно, что Бату с радостью помог просящему. Из-за чего два племени одного народа враждовали, мы доподлинно не знаем, но сохранилась песня – плачь дурутов, в которой говорится, что у хана Котяна из племени Дурут был сын по имени Мангуш. Однажды юноша поехал на охоту, но не вернулся домой. Тогда хан послал за ним гонцов. И черную весть они принесли Котяну: Мангуша на охоте встретил хан Аккубул из враждебного племени Токсоба и убил его. Велико было горе отца, и велик был ханский гнев. Собрал он воинов и разгромил войско племени Токсоба, но сбежал подлец Аккубул и отправил брата своего Ансара к монгольскому хану. Умолял тот Батухана идти войной на дурутов. Послушал его монгольский хан и пришел: реки наполнились кровью, и покрылась телами людей земля. С тех пор нет родины у народа хана Котяна… Из истории известно, что хан Котян со своим племенем в сорок тысяч семейств ушел в Венгрию. Там вначале кипчаков встретили очень радушно, отвели им лучшие земли, а в совете венгерского короля Белы IV Котян занял почетное место и выдал свою дочь за королевича. Это вызвало зависть местных феодалов, и они подняли мятеж, заставили Белу арестовать Котяна. Тот просил аудиенции короля, но мятежники предательски убили его в тюрьме. В свою очередь кипчаки ответили восстанием. В результате часть половцев осталась в Венгрии и пополнила ряды кавалерии королевства, часть вернулась в донские степи, а наиболее непримиримые переселились на Балканы, а некоторые дошли до Египта к родственникам-мамлюкам. В годы правления султанов Бейбарса и Калауна Египет был просто переполнен новоявленными эмирами, выходцами из половецкой степи. Помимо зависимых кипчаков (купленных на невольничьих рынках), в Египет хлынули многочисленные родственники мамлюков, эмиров и самих султанов. Вся эта масса кипчаков осела в Египте, большей частью в Каире. Многие из них селились в тюркских кварталах, которые носили названия Орду и Татария. В труде Амин аль-Холи «Связи между Нилом и Волгой в XIII – XIV вв.» есть любопытное сообщение. Арабский историк пишет, что к одному мамлюку в течение нескольких дней приехало около сотни родственников из Дешт-и-Кипчака. Он заботился о них, оделял подарками. Каир в те годы был буквально забит кипчаками высоких рангов и званий. Султан Калаун окружил себя 12 тысячами кипчакских мамлюков и 1200 кипчакскими наложницами. Такая же по численности гвардия была у его сына Ан-Насира. Именно эти кипчаки настаивали на войне с монголами, ими двигали чувство мести и жажда реванша. Итак, Кутуз убил послов Хулагу и выступил в поход против монголов. Надо отметить, что незадолго до этого Хулагу покинул свой лагерь и с частью войск ушел в Монголию. Дело в том, что умер каган Мунке, и в предстоящей борьбе за власть в империи военачальник решил принять личное участие. Египет он не считал столь уж грозным врагом, поскольку большая часть антимонгольского альянса уже была разбита, и мамлюки остались в одиночестве. Командовать двенадцатитысячным корпусом Хулагу оставил прославленного полководца Кетбугу нойона из найманов. Именно Кетбуга со своим войском сразился с мамлюками под предводительством Кутуза и эмира Бейбарса 3 сентября 1260 года на поле близ источника Айн-Джалут. …Кипчаки пели. До Кетбуги нойона доносилась их печальная песня под аккомпанемент кобыза. Слух улавливали и слова песни, как Котян прощался с родными степями. Песню слушали и воины монголов. А наутро часть монгольского тумена отказалась от участия в битве, а некоторые перешли на сторону мамлюков. Чем закончилась та знаменитая битва, широко известна. Монголы потерпели сокрушительное поражение. Мамлюки спасли мусульманский мир от полного уничтожения, а мир впервые убедился, что непобедимых монголов можно бить, и бить больно.
Автор Кайрат САТАЕВ
