6 февраля в суде №2 города Атырау подошло к завершению разбирательство по резонансному уголовному делу о поджоге автомашины «Lexus» известного журналиста Виктора Сутягина. Ущерб, нанесенный потерпевшему, составляет более 25 миллионов тенге. На скамье подсудимых ранее судимый житель Атырау, состоящий на учете в наркологии. По мнению потерпевшего, этот человек совершил заказное преступление, но тот такой факт отрицает. При этом утверждает, что «ошибся адресом», то есть хотел уничтожить другой автомобиль.
Еще 23 января на судебном заседании, проходившем под председательством судьи Тыныштык Нуримовой, подсудимый просил его освободить, заявив, что будет выплачивать потерпевшему журналисту каждый месяц 20-30 тыс. тенге по нотариальному соглашению. Такой расклад Виктора Сутягина не устраивает. А на суде 10 января журналист высказал свое сомнение относительно подсудимого, на самом ли деле он спалил его автомобиль? По видеокамере поджигатель показался ему более худощавым и ниже ростом, а обвиняемый в преступлении выглядит совсем другим, более крупным.
При этом, по словам В. Сутягина, поначалу следствие пошло очень бодро. Исполнителя задержали достаточно быстро. Через какое-то время, а дело было на контроле МВД, о нем писали в зарубежных СМИ, ему сказали, что вышли на заказчика преступления, что к нему обратятся адвокаты арестованного, будут с ним «торговаться» с намерением решить примирением. Ничего этого не произошло. Время шло, и потом моментально все остановилось, а в полиции неофициально ему заявили, что им стыдно ему в глаза смотреть.
— Но ведь вы его, то есть заказчика, вычислили, спросил я. Мне ответили утвердительно, — пояснил В. Сутягин. — Я понимаю, что на это (поджог) подсудимый пошел не от хорошей жизни. Считаю, что дело абсолютно не дорасследовано.
В свою очередь подсудимый стал говорить о раскаянии, дескать, «ошибся», хотел сжечь машину Васи, которому одолжил денег, а тот не вернул. Вот только адрес не знает. А есть ли вообще этот Вася? Потерпевший журналист заявил, что не будет иметь претензий, если ему выплатят материальный ущерб, пусть даже меньшей суммы. А человек, находящийся в прозрачной кабине для подсудимых, продолжал попросить его не сажать, ущерб он будет погашать по нотариально оформленному документу. Однако сам не имеет постоянной работы, состоит на учете в наркологическом диспансере (как наркоман), и у него трое детей.
Предложенный поджигателем вариант не устроил Виктора Сутягина, так как он уверен, что преступление носит именно заказной характер, выполненный по наводке. Следовательно, заказчик и должен выплатить материальный ущерб. Сторона защиты подсудимого выступила с ходатайством о заключении процессуального соглашения, которое влияет на смягчение наказания. Поясним, что это соглашение, заключаемое между прокурором и подозреваемым, обвиняемым или подсудимым на любой стадии уголовного процесса или осужденным в порядке и по основаниям, предусмотренным УПК. Законом предусмотрена возможность заключения двух видов процессуальных соглашений: в форме сделки о признании вины — по преступлениям небольшой, средней тяжести либо тяжким преступлениям — в случае согласия подозреваемого, обвиняемого с подозрением, обвинением; в форме соглашения о сотрудничестве — по всем категориям преступлений при способствовании раскрытию и расследованию преступлений, совершенных преступной группой, особо тяжких преступлений, совершенных иными лицами, а также экстремистских и террористических преступлений. Сделка о признании вины предполагает добровольность волеизъявления подозреваемого, обвиняемого на заключение такого соглашения, если они не оспаривают подозрение, обвинение, имеющиеся по делу доказательства, характер и размер причиненного вреда, а также, если потерпевший согласен с ее заключением. Однако при таком раскладе необходимо мнение потерпевшего. 23 января в ходе судебного следствия В. Сутягин заявил, что отказывается подписывать процессуальное соглашение. И это его право.
— Ваше мнение важно, — сказала судья ТыныштыкНуримова.
— Я давал ему все возможности, шансы, но он не идет на это, поэтому почему я должен (идти ему навстречу, подписывать процессуальное соглашение – Прим. ред.), — пояснил потерпевший.
Обращаясь к подсудимому, сказал, что ему сложно верить.
— Ну, никак не складывается. Я вполне понимаю, если бы это произошло во дворе многоэтажного дома, где сто машин стоит, ошибиться можно. А прийти практически на деревенскую улочку, где машина стоит под деревом… Хорошо, он не разбирается в марках машин, верю, я тоже не разбираюсь, но, по крайней мере, если на такое идешь, номер уж точно знаешь. Следствие выяснило, что там (недалеко от места происшествия — Прим. ред.) одна машина появилась, еще вторая, связанная с поджигателем. Как к исполнителю нет никаких претензий, ну натворил, хотя давал ему шанс как-то разрешить ситуацию. В конце концов, он мог выйти на того, кто его послал (на дело). Мне не нужна фамилия и имя, они могли сделать такой шаг через адвоката, что деньги ему собрали всем миром, я бы и вопросов не задавал. Никаких движений нет. Я не знаю, что ему там пообещали, но ты, парень, просто подумай, сядешь ты завтра, и тебя могут забыть, потом ты захочешь что-то сказать, а никому уже не нужно будет. Даже если про тебя не забудут, где гарантии того, что тот, кто стоит там за тобой или стоял, не дай Бог, не помрет или не разорится, всякое может быть, и «кинуть» запросто могут. Пообещать золотые горы всегда можно, — сказал Виктор Петрович.
Тем временем, адвокат от имени подсудимого представил копии документов троих несовершеннолетних детей.
— Я понимаю, детей жалко отцу. Но ты думал о них, когда соглашался на поджог? – задал вопрос потерпевший.
— Ваше мнение, Виктор Петрович, приобщить (копии документов) к материалам дела? – спросила судья. Прозвучал утвердительный ответ.
Далее были обнародованы весьма любопытные сведения. Когда судья зачитывала материалы уголовного дела, стало известно, что при его расследовании полиция проводила служебное расследование относительно несанкционированного входа в информационную базу МВД РК (с закрытой информацией, между прочим, куда посторонние проникнуть не могут), был зафиксирован вход сотрудников полиции из Уральска и Атырау. Эти люди искали данные по Виктору Сутягину, но они не имели отношения к расследованию поджога. Полицейские пояснили коллегам, что в их производстве материалов, касающихся Сутягина, нет, просто ищут человека со схожей фамилией.
— Ничего не понимаю, — удивился Виктор Петрович.- Мне говорили полицейские, что обнаружили попытки захода в систему (МВД РК, в которой отображается расследование уголовных дел – Прим. ред.), что они пытались, например, завтра что-то сделать, а там уже оказывается противодействие. И поэтому были вынуждены держать документы дела при себе, не выкладывая в базу МВД. Все больше становится понятно, что это сделал не тот, кто сейчас является подсудимым, следствие пошло не в ту сторону. Сразу возникает вопрос. Если кто-то с Западно-Казахстанской области и нашего региона очень сильно интересовался делом наркомана-поджигателя, заходя в систему или пытаясь зайти, то у него таких знакомых никак не может просто быть. Априори. А он берет на себя всё, говорит: «Я это сделал».
31 января состоялся допрос свидетелей — таксиста, подвозившего в ту ночь поджигателя и его приятеля. Водитель заявил, что второй пассажир остался в машине, а другой, в медицинской маске, вышел и вернулся спустя время спокойным шагом, не был запыхавшимся. А ведь на видео происшествия поджигатель без маски и он пулей убежал с места поджога. Такси стояло примерно в ста метрах от места поджога. Приятель вообще заявил, что не в курсе поджога. А ведь зарево от огня под покровом ночи уж точно должны были заметить. Таксист обратно отвез их в поселок Жумыскер.
6 февраля во время судебного заседания состоялся просмотр видеоматериалов, в том числе с места происшествия, допросов задержанного сотрудниками полиции. И сам подсудимый смотрел с нескрываемым интересом. Прокурор обратил внимание на параметры движущегося с места поджога человека, что они схожи с подсудимым, отметила судья.
— Он или не он — на его совести, — заявил Виктор Петрович. — А то, что это заказное преступление, и ребенку понятно.
В полиции следствие выяснило, что была еще вторая машина, на которой, видимо, вычисляли дислокацию, место нахождения иномарки журналиста. Доводы потерпевшего будут учтены в отдельном производстве полиции.
С обвинительной речью выступил прокурор, запросив наказание для подсудимого в виде шести лет и одного месяца лишения свободы. В расчет взята прежняя не отбытая часть судимости.
— Приму любое решение суда. Кто за поджигателем стоит — Бог ему судья, — сказал Виктор Сутягин.
Дата вынесения приговора назначена на 15 февраля.
Светлана Новак
