История эта, конечно, не банальная, но, увы, уже и не единичная. О том, как наши казахские девушки оказывались в Сирии, писалось на всех уровнях, и все сценарии схожи. Вот еще одна из многих историй.
ДЕВОЧКА ИЗ КУЛЬСАРЫ
Перизат Еркинбай – обычная девчонка из Кульсары, выросла в семье рядовых железнодорожников. Правда, родители даже в советское время были очень набожны и читали намаз, придерживаясь традиционного для казахов ханафитского мазхаба. Да, девочка выросла в религиозной семье, но ничего сверхординарного это не предвещало. Окончив школу, поступила в колледж, появился новый круг подруг и соответствнно новые интересы – увлеклась более радикальными направлениями в исламе. Традиционные взгляды на веру показались ей половинчатыми, а истинная вера в понимании Перизат не должна терпеть никаких компромиссов. К таким же выводам пришел и ее старший брат. Он отучился в Египте, в знаменитом университете Нур-Мубарак. Приехав домой, брат решил забрать семью и вернуться в эту арабскую страну. Перизат поехала с ним с целью более глубокого изучения арабского языка. Это был год 2012.
Прожив некоторое время в Египте, девушка вернулась домой. Следом приехала и сноха, а брат оставался там. Сноха пробыла дома недолго и снова засобиралась к мужу. А перед самым отъездом тихо шепнула Перизат, что ее брат сейчас находится в Сирии, и ее путь лежит туда же. Идея оказаться в Сирии увлекла и нашу героиню, требовались только деньги. Сноха с детьми уехала, а Перизат стала искать возможность уехать следом. Когда чего-то очень хочется, то рано или поздно желание сбудется. Так и случилось – помогли подруги по ту сторону границы, посоветовав обратиться к нужным людям. Историю о том, как атыраускаядевушка связалась с некой гражданкой Турции, и как та способствовала переезду в Сирию, мы опустим. Очертим лишь маршрут следования Перизат: Кульсары – Актау – Стамбул – Хасака (турецкий город на границе с Сирией), затем на такси через границу в Халап (Алеппо). Там, наконец, и состоялась встреча с семьей брата. Там же она вышла замуж.
СИРИЙСКАЯ ЭПОПЕЯ
А на дворе стоял уже 2013 год. Война шла, но далеко от Алеппо. В первое время наслаждались миром и тишиной, живя по шариату – именно об этом мечтала Перизат, находясь в Казахстане. Вокруг все единоверцы и единомышленники, и никому не нужно что-то объяснять и доказывать. Но шло время, звуки войны становились все громче, а жизнь – все тревожнее. Муж служил в армии ИГИЛ, охраняя границы непризнанного государства приверженцев фундаментального ислама.
– Он был кем-то вроде пограничника, но это трудно объяснить – не совсем то, что в нашем понимании, – говорит Перизат Еркинбай.
Тем временем участились боевые столкновения, муж несколько раз был ранен, в последний раз – тяжело. В 2015 году во время бомбежки погиб брат. Вот тут Перизат впервые задумалась – все ли она делает правильно? Во имя истинной веры надо было терпеть, и она терпела. Но сомнения появлялись все чаще: кто и за что воюет? Если за веру, то почему в стане врагов такие же мусульмане? В одном месте и американцы, и французы, и русские, и турки, и арабы – у каждого своя правда, но кто из них больше прав?
Перестала сомневаться, когда сама попала под бомбежку. Все бы ничего, но как быть с сыном? Что будет с ним, если она останется в Сирии? В чем провинился ребенок, не успев родиться? В борьбе веры с материнским чувством победило второе. Она твердо решила вернуться в Казахстан, к родителям, где тихо и спокойно, где не стреляют, не взрываются мины и с неба не сбрасывают бомбы. Но уехать – значит предать общее дело, а за это и наказать могут очень строго, вплоть до казни. Поэтому, никому не говоря о своем решении, она стала осторожно искать пути к возвращению. Первым делом надо было развестись. Это у нас развод дело хоть и небыстрое, но несложное. А в исламе мужу легко развестись с женой, а жене – невозможно. Но получить развод все же удалось. Перизат и сама до сих пор не может поверить в это.
– Возможно, помогло то, что я на тот момент сильно болела, – говорит она.
Даже получив столь желанную свободу от брака, она была далека от конечной цели. Надо было найти способ покинуть территорию ИГИЛ. В конце концов, через малознакомого араба ей удалось примкнуть к группе мирных жителей, покидавших Сирию в поисках более спокойной жизни. Так она оказалась в лагере курдов на границе Сирии и Турции. Часто курды выдавали нелегальных беженцев обратно игиловцам. Не безвозмездно, конечно. Но Перизат с сыном повезло. В это время в лагере были представители Казахстана, которые как раз-таки оказывали помощь желающим вернуться в рамках гуманитарной операции «Жусан». Перизат с сыном оказались в числе вернувшихся в ходе второго этапа. А дальше уже просто: Актау, курсы реабилитации и адаптации и – родной дом.
Это был путь, пройденный Перизат Еркинбай за пять лет – с 2013 по 2018 годы.
ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
А теперь несколько вопросов к нашей собеседнице.
– Что толкнуло вас к решению уехать? Вы же знали, что там идет война…
– Верите или нет, но, уезжая, я даже не предполагала, что попаду на войну. Вспомните, это был 2013 год, когда активных боевых действий еще не было. Если в СМИ и были какие-то сообщения, то они прошли мимо меня. Ведь меня, как и многих других, привлекал мир ислама, где все живут по общим правилам, помогают друг другу, все являются братьями и сестрами. Так нам и описывали жизнь в Сирии, и мы верили.
– Хорошо. Но ведь по приезде туда вы видели, что женщин там держат за людей второго сорта, и вы нужны исключительно для удовлетворения физиологических потребностей боевиков. Почему не захотели вернуться раньше?
– Откуда такие понятия? Впрочем, понимаю – очень часто в интернете пишут такие истории. Нет, ничего такого там не было. Никто никого насильно замуж не выдавал, никто не насиловал, никто никого не принуждал. Были женщины, которые повторно выходили замуж, но после смерти мужа. Говорили, да, женщина не может прожить одна, что ей необходима поддержка мужчины-защитника, но заставлять не заставляли. Я, во всяком случае, не знаю ни одного случая насилия над женщиной.
– Понятно. Вы утверждаете, что истинно верующая. И прекрасно знаете, что умереть во имя веры – прямой путь в рай. Так почему испугались войны?
– Я все понимаю, но между войной и будущим своего сына я выбрала сына.
– В Сирии до сих пор остается немало наших соотечественников. Многие хотят вернуться?
– Не знаю. Там боятся говорить об этом. И я боялась. Даже моя сноха не сказала мне, что возвращается – она выехала раньше меня, еще до операции «Жусан». И я ее не осуждаю.
– Давайте прошлое оставим в прошлом. Несколько вопросов иного плана. Вы сейчас одеты в хиджаб. Почему бы вместо арабской одежды не носить нашу казахскую, традиционную? Или ваша вера обязывает только арабскую?
– Честно говоря, я уже думала об этом. Ничего противоречащего моим религиозным чувствам в казахской национальной одежде нет. Можно носить и платье наше, и камзол, и голову покрывать кимешеком. Но, к сожалению, наш национальный костюм сейчас превратился в парадную одежду, которую носят по праздничным мероприятиям. Если бы он стал обиходным, я бы с радостью предпочла такой наряд.
– Так давайте начнем с вас. Вы будете носить казахскую национальную одежду, а я, пользуясь своим служебным положением, буду пропагандировать этот стиль. Согласны?
– Почему бы и нет? Давайте попробуем.
– И последнее. Вы сказали, что родители не знали, что уезжаете в Сирию. Как они встретили вас по возвращении, какой состоялся разговор?
– Мы не говорим на эту тему в нашей семье, она – закрытая. Я бесконечно благодарна своим папе и маме за такое отношение. Один Аллах знает, насколько тяжело им было тогда, и что сейчас они чувствуют. Я ошиблась, и груз моих ошибок они несут наравне со мной. Я виновата, но теперь мне с этим жить, к сожалению. И им тоже. Уже ничего не изменить, видимо. Таково провидение.
Казахская пословица гласит: «Адасқанда айып жоқ, үйірін тауыпқосылса» – «Не надо винить того, кто ошибся, если он осознал свои ошибки». Согласен. Сейчас Перизат Еркинбай работает специалистом в общественном фонде «Центр помощи пострадавшим от деструктивных религиозных течений «Шапагат». Помогает таким же, как и она сама, сбившимся с пути, проводит профилактическую работу с молодежью.
– Конечно, не нужно было делать того, что я сделала, – говорит она. – Но в нынешней работе мой личный опыт очень мне помогает. Ведь всегда лучше объяснять на личном примере. И я рада, что хотя бы в этом моя жизнь кому-то приносит пользу.
Кайрат САТАЕВ
