Родители назвали девочку Маржан, что означает «Жемчужина».
Вообще, имена у казахов отличаются поэтичностью и образностью, особенно женские. Неудивительно, ведь джайляу, вековые земли кочевого народа, вдали, на самом своём краешке, сливаются с бескрайним небесным простором, а долгие степные дороги продолжаются манящим Куз жолы – звездным Млечным путем.
Да так ли уж далёк жемчуг, слезинка моря, от степи? Если присмотреться, то в его несколько туманном блеске видится лёгкая дымка рассветной небесной пелены с прозрачными мотивами ранней зари и чарующая прелесть сияния луны, которая нигде так не завораживает своей красотой, как над степным простором.
У казахов считается, что имя определяет судьбу человека. Оправдалось ли это древнее поверье для Маржан Шапатовны Тапаловой?
…Маржан родилась 10 сентября 1923 года в селе Карманово Баксайского района Гурьевской области. Всего через три года после установления советской власти в здешних степных краях, можно сказать, на заре становления новой жизни. Жизнь действительно стала иной. Если ее дедушка Тапал батрачил на местного купца Толстова, то папа Шапат (в селе его называли Сашей) стал свободным человеком и пошел на службу в Народную милицию новой власти. Он был участником процесса раскулачивания и позже рассказывал, как Толстова, не желавшего сдать государству нажитые за счет батрацкого труда богатства, увозили после задержания. «Кулак» тогда вынул из кармана большие часы на цепочке, может, золотые, а может, серебряные, и кинул:
— На, Сашка, пусть хоть тебе достанутся!
Но Шапат их не взял – так был обижен за унижения отца-батрака.
А теперь перед детьми Шапата и его жены Рахимы открылись двери школы, хотя ещё несколько лет назад и мечтать было невозможно об этом. Слава Аллаху за этот свет и счастье!
Маржан училась очень хорошо, показала себя смышлёной и прилежной ученицей, особенно способной в арифметике и других математических науках. Отец на неё нарадоваться не мог, мечтал, что дочка станет учительницей, а может быть, еще каким важным человеком.
Но в 1938 году, всего 38-ми лет от роду, Шапат Тапалов, неожиданно тяжело заболев, скончался. Причины заболевания остались неизвестными. Многодетной семье без кормильца стало очень трудно, и преуспевающей в школьных науках Маржан пришлось прекратить учебу в знаменитой тогда гурьевской школе им. Джамбула – она вернулась в Кулагино помогать матери по хозяйству и поднимать малышей. В Кулагино проживали родственники, в том числе трое отцовских братьев. Работавший на индерских боратовых рудниках дядя Абиль сразу познакомил племянницу со своим лучшим другом, работавшим в районной газете, Сундетом (Сундеткали) Ергалиевым, а позже, когда уходил на фронт, взял с друга слово, что он возьмет Маржан в жены. Сундет слово сдержал, когда сам вернулся с фронта инвалидом. И 5 мая 1943 года родилась новая семья Ергалиевых.
Конечно, годы Великой Отечественной войны сказались и на жизни в далеких от фронтов прикаспийских степях. Дочь советского Казахстана Маржан Тапалова, хрупкая пятнадцатилетняя девчушка, тянула все хозяйство, вместе с мамой ставя на ноги малышей, а вечерами, допоздна, как и все женщины и девушки в селе, пряла под приглушенным светом керосиновой лампы шерсть и вязала носки и варежки для солдат. Они вместе с мамой складывали готовые изделия на сундук и сдавали их каждое утро специальным сборщикам из сельсовета, порой по пять пар, связанных за ночь. Никто никогда не узнает, сколько горячих слез впитывали в себя эти носки и варежки, но и ими измерялся огромный вклад простых мирных жителей страны в победу над фашизмом. В 1940 году умную девушку пригласили на работу в Испульское районное отделение Госбанка, в 1942-м она стала бухгалтером, а через год Маржан доверили должность главного бухгалтера.
Даже на равнинах джайляу порой нелегко найти прямую дорогу и всаднику, а уж сама-то жизнь всегда богата на зигзаги и переплетения. Дядя Абиль, тот самый, что познакомил Маржан с Сундетом, после возвращения с Финской войны, по обычаю аменгерства, женился на маме Маржан, Рахиме, вдове своего брата Шапата. Но и с Адилем семейный очаг горел недолго – он погиб в 1944-м, освобождая Польшу, на польской земле и похоронен. Два младших брата-близнеца – Камал и Сани – дошли до Берлина и вернулись домой со славой победителей. А Маржан Тапаловой сделал предложение, выполняя аманат, Сундеткали, которого фронтовая судьба пощадила. Девушка согласилась.
Сундеткали Ергалиев оказался добрым и чистым человеком, он нежно любил свою Маржан и смог построить дружную и прочную семью, в которой обычаи старших поколений переплетались с новыми веяниями в жизнерадостный и жизнеутверждающий венок. Фронтовик нашел себя в мирной жизни, его притянуло газетное дело, он стал корреспондентом, а потом и главным редактором районных газет, был принят в Союз журналистов СССР, что в те годы считалось почетом и свидетельствовало о профессиональном признании. С 1944 по 1952 годы семья проживала в селе Косчагыл Жылыойского района, поскольку Сундет был переведен туда главным редактором газеты. Был депутатом райисполкома, членом бюро райкома, вторым и затем первым секретарем райкома партии. В 1950 году окончил девятимесячные курсы в Высшей партийной школе в Алма-Ате. Молодая Маржан трудилась в Косчагылском отделении Госбанка. В Косчагыле у них родились первенцы — Роза, Сапыгали и Гульшара.
В 1952 году С. Ергалиева направили главным редактором денгизской районной газеты «Социалистік жол» («Серпер»), семья переехала в с. Ганюшкино. Маржан Шапатовна продолжила работать главным бухгалтером районной больницы в Ганюшкино. И ни разу об этом не пожалела, потому что влилась в коллектив одухотворенных благородным призванием людей. Этот период стал самым благодатным и насыщенным временем её жизни.
Ергалиевым выделили квартиру в старом деревянном доме по улице Кирова. Говорили, что раньше, до советской власти, в этом доме проживал легендарный местный правитель Макаш, а затем его потомки. Дом, и правда, был хорош: просторный, добротно отстроенный, с внутренними дверями, выкрашенными блестящей белой краской. В нем была даже специальная ниша, в которой висела прикрепленная к потолку детская люлька – очень хитроумное приспособление для укачивания младенцев. Местные старушки рассказывали, что прежние хозяева своих детей выхаживали в этой люльке. Для Маржан же этот предмет домашней утвари был связан не только с радостью материнства, но и со скорбью. По непонятным причинам она теряла детей. Мама Сундета, спасаясь от проклятия или злого глаза, даже несколько лет прятала от людей в подоле своего пышного платья внуков.
Маржан вырастила пятерых, была награждена «Медалью материнства», но столько же детишек отдали душу Аллаху в младенческом возрасте. Наверное, у всех женщин того непростого времени судьба была сложной и дарила не только женские радости. Кто знает, может быть, именно по этой причине М. Тапалова и решила работать в районной больнице,
Дом на улице Кирова был разделен надвое. Так получилось, что во второй половине жила семья молодого врача Валентины Ивановны Чичкиной, которая приехала в эти места из г. Куйбышева (Самары), после окончания одного из авторитетнейших в Союзе мединститутов. Маржан с Валентиной очень сдружились, жили, можно сказать, как сестры. Соседка отличалась очень мягким, отзывчивым характером, была замечательным доктором, всецело преданным своему делу. Её любили в селе и районе и называли «нашим врачом»: молодая врач-терапевт в любое время суток готова была прийти на помощь больному. Часто, когда больничная «скорая» была неисправна, Сундеткали будил по телефону своего шофера, чтобы доставить врача в Комжол или Шагырлы.
Вообще, в райбольнице, этом небольшом городке, состоявшем из двух сосновых домов и нескольких саманных построек, было как-то особенно. Уютный дворик, усаженный кустами шиповника, с простыми округлыми клумбами цветов и несколькими яблоньками. Поверхность двора была вымазана глинистым раствором, бортики клумб и стволы деревьев побелены мелом. Над входной калиткой дежурили два скворечника, под крылечком пристроились два или три ласточкиных гнезда… Весной это ухоженное место казалось райским уголком.
Но в целом районная медицина в 1950-е годы переживала период становления. Оборудовали новую операционную, был открыт рентген-кабинет, построили помещение физиотерапии, где стали применять кварцевание и другие новые методы лечения и профилактики. Тогда же в райцентре появились амбулатория и специализированная аптека. У главврача Германа Павловича Зейферта и его правой руки Маржан Тапаловой было много работы! Но дружный коллектив райбольницы сумел превратить своё учреждение в настоящий центр здоровья.
Да, эта работа приносила подлинное счастье! Как и все вокруг: уютное село расположилось на семи реках (дельта Волги), утопало в зелени; у жителей были огороды и сады, в которых зрели не только яблоки и вишни, но и абрикосы, груши, виноград. Здесь была обильная рыбалка: выйди на берег Шароновки с удочкой – улов окуней на ужин тебе обеспечен! А как красивы были закаты, когда оранжевое солнце скатывалось в заливы, окаймленные зарослями камыша, чакана и лотоса!..
В семье Ергалиевых родился сын. Год выдался урожайным, и родичи предложили назвать малыша Егимбаем. Но Сундеткали воспротивился: причем тут огороды? Спутники, вон, запускаем, мой сын пусть станет моим спутником. Мальчика назвали Сериком.
Однако и здесь подстерег Маржан злой рок: в раннем возрасте умерла дочка Гульфара. Снова потеряв ребенка, она пережила глубочайший стресс, впала в депрессию. Спасла Маржан Валентина. Подруга не положила её в больницу, не пичкала таблетками и уколами, она терпеливо вернула поникшую женщину к радости жизни с помощью… цветочной терапии – соседки вместе начали сажать цветы – комнатные и в клумбах во дворе – и душевные страдания Маржан постепенно сгладились. Позже она снова родила девочку, и глаза Маржан вновь вспыхнули счастьем.
Всюду ли было так, Маржан не знала, но из Ганюшкино она увезла свет благодатной поры своей жизни и в дальнейшем рассказывала об этих годах со светлой грустью и душевным очарованием от воспоминаний. Как же было не радоваться: жилось мирно и спокойно, в селе царил дух дружбы и добрососедства, все друг другу помогали – по-родственному жили. На работу ходили, как на праздник! Не было ничего приятнее, когда удавалось распределить скромный больничный бюджет, чтобы хватило и на лекарства и бинты, и на новый автоклав или покрышки для санитарной полуторки. И даже на новогоднюю елку оставалось. На елку собирали всех детишек своих работников, и прочитавшим стишок или сплясавшим «Камажай» или «Яблочко» дарили игрушку прямо с зеленой красавицы – столько было счастья!
Доброта жизни измерялась тогда трудом, а труд каждого из сельчан был у всех на виду и оценивался по достоинству. Именно тогда Сундета Ергалиева приняли в Союз журналистов, а Валентине было присвоено звание Заслуженного врача.
Однако в скором времени мужа перевели в областной центр. Уютный дворик райбольницы пришлось оставить, как и завораживающие речные закаты, отражающиеся жемчужным светом в окружающих село заливах. Больше такой красоты М. Тапалова нигде не видела.
Дальнейшие годы прошли на ответственной работе главным бухгалтером в Гурьевском облисполкоме. Жизнь в областном центре, несмотря на всю патриархальность и неблагоустроенность тогдашнего Гурьева, была бурной. Все вокруг быстро менялось. Заводы, большие стройки, нефтяные промыслы. Это был уже совсем иной ритм, иные песни. В квартирах появились телевизоры и холодильники, мебельные гарнитуры, которых на селе ни у кого не было. Рядом с дворами встали гаражи для «Волг» и «Москвичей», тогда как раньше и конь казался диковинкой. Богатели семьи! Но хотелось сохранить в доме, в семье дух доброты и милосердия, уважения к людям и почитание вековых народных традиций и ценностей. Маржан стремилась к этому всей душой и отдалась воспитанию детей и уже появившихся внуков всецело, без остатка.
— Я был «бабушкиным внуком», практически все моё детство прошло с ней, поэтому слышал много её душевных рассказов и, думаю, впитал немало жизненной мудрости, — с волнением говорит о Маржан Шапатовне Берик Серикович Ергалиев. — Простая, честная труженица, всегда добросовестно и с чистым сердцем относившаяся к своей работе, где бы ни трудилась. Совсем еще девчонкой она была награждена медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны» — я считаю, что это определило ее отношение к работе и труду вообще. Этой медалью, как и одной из самых красивых, на мой взгляд, «Медалью материнства», она особенно дорожила, хотя награды у неё были и позже. Но еще она была в нашей семье не просто хранительницей очага и мудрой и ласковой наставницей, она излучала свет, душевное тепло, которое следует хранить, передавая из поколения в поколение. Потому что в них и мудрость наших предков с негаснущими заповедями жизни, и те тропинки и дороги, по которым пришлось пройти людям её и моего дедушки Сундета поколения. Они считали свою судьбу счастливой. Все, ими прожитое и пройденное — это достояние. Думаю, не только нашей семьи.
В популярной песне 1970-х годов «Стою на полустаночке» есть такие слова:
Да как же это вышло-то,
Что всё шелками вышито
Судьбы моей простое полотно?..
Простые и схожие судьбы у людей поколения Маржан Шапатовны Тапаловой. Скромные труженики, дети своей эпохи, они верили в её идеалы и были преданны искреннему желанию построить замечательное государство – надежный оплот дружбы и братства, доброе к своим гражданам и способное защитить их от всех невзгод.
Уже веком измеряется их дорога. Многое изменилось, что-то коренным образом. Но, только опираясь на их победы и успехи, только глубоко и вдумчиво анализируя их ошибки и заблуждения, можно проложить дальнейшую стезю в будущее. Сегодня дети Маржан и Сундета — Гульшара, Софья, Алия, Серик и Турак уже стали ветеранами, а внуки и правнуки строят новый, процветающий Казахстан. Пусть и их жизненное полотно будет широким, как просторы джайляу, а на вытканных судьбой узорах мерцают отблесками счастья жемчужинки светлого пути дочери вольной степи Маржан Тапаловой!
Надежда КУПЧИНА
