Нет. Не спастись, конь под охотником, видимо, наших кровей, не устанет, не отстанет. А всадник – мерген, каждая его стрела находит цель, а цель – мой табун, мои кобылы и жеребята. Значит надо остановить охотника. Неужели не смогу, ведь меня даже волки боятся, давненько они не отваживаются нападать на мой табун. Нога, поврежденная в том поединке с матерым волком, до сих пор дает о себе знать. Но оно того стоило. Вот и теперь, надо отвадить этого лучника». Аксак Кулан резко развернулся и устремился прямо на преследующего всадника.
Старший сын Чингисхана, увлекшись погоней за куланами в безбрежных Сарыаркинских степях, не заметил, как далеко отстали его нукеры во время этой безумной скачки. А, доставая очередную стрелу, упустил момент напавшего на него самого вожака табуна – Аксак кулана. Столкновение было страшным. Мгновенье спустя хромой кулан уже уводил свой табун подальше от места побоища. А нукеры Жошы застали своего предводителя на земле – со свернутой шеей и бездыханного.
Горько стало нукерам от страшной смерти Жошы хана, но еще страшнее было понимание того, что черную весть необходимо сообщить самому великому Чингисхану. Ведь известно, что сильные мира сего очень не любят расстраиваться, а принесшего траурную новость ждет смерть. Время не ждет, отец должен узнать о гибели сына в семидневный срок. Но умирать никто не хотел. Тогда роль черного вестника взял на себя всем известный би, жырау, военачальник и кюйши Кетбуга из рода Баганалы племени Найман. Он выстругал из берёзы домбру, натянул на неё струны и, придя во дворец Чингисхана, упал на колени перед его троном. Владыка, предчувствуя, что не с добром пришел к нему мудрый старец, мрачно спросил у него: «Чего ты хочешь, Великий певец?»
Но ничего не произнёс Кетбуга. Он начал играть на своей берёзовой домбре печальную мелодию – кюй. В этом кюе волшебными звуками передавалось, как Жошы поехал на охоту, как ему повстречалось стадо пасшихся на весенних травах куланов, и как царевич охотился на них.
До сих пор вожак куланов умело уводил свое потомство от погони, но на этот раз опасность была велика. Царевич настиг своими стрелами куланов, кобылиц и малолетних жеребят. Вот уже началась убийственная стрельба из луков, люди на конях нагоняли диких животных. И в этот момент Хромой вожак развернулся и бросился на преследующего его царевича и сбросил на землю. Так погиб ханский сын…
Улы жыршы закончил играть на домбре, не произнеся при этом ни слова, но Чингисхан и все остальные всё поняли: домбра передала и топот скачущих коней, и тревогу куланов за молодых и слабых жеребят, и силу, мудрость вожака Хромого Кулана, который берег свой косяк. Особенно трагично запела она, когда Хромой Кулан напал на царевича…
Долго молчал хан, а его окружение не смело издать ни звука. Наконец Чингисхан промолвил: «Ты принес мне тяжелую весть о гибели моего сына. Я всё понял, слушая твою домбру. Ты достоин смерти за свою чёрную весть, но, так как ты сам не произнёс ни слова, пусть будет наказана твоя домбра. Залейте ей горло свинцом!»
Так, благодаря мудрецу Кетбуге – Улы жыршы – было сообщено Чингисхану о смерти сына, но, вопреки страшному обычаю, не пострадал никто из людей. А берёзовая домбра за то, что принесла чёрную весть о гибели царевича, была залита горячим свинцом. С тех пор на ее плоской стороне появилось отверстие.
Так гласит легенда, которая дошла до наших дней, и ученые, занимающиеся историей, культурой и письменностью Средней Азии, до сих пор изучают легендарный образ казахского кюйши.
Кетбуга жырау (1150-1225) – кюйши, персонаж народных исторических легенд. Его называют основателем кочевническо-литературного искусства. Устные генеалогические предания связывают происхождение Кетбуги с подродом найманов баганалы. Во многих устных сказаниях, а также в анонимном историческом сочинении «Шаджарат аль-атрак» («Родословие тюрков»), составленном не ранее середины XV века, говорится, что Кетбуга по прозвищу «Ұлы жыршы» («Улуг-джирчи» – великий сказитель жыров), изображен не только как искусный кюйши, но и ясновидящим баксы, более того, грамотным человеком – современником и летописцем Чингисхана.
Кюй «Аксак кулан – Жошы хан», дошедший до наших дней, имеет разные интерпретации исполнения. Например, самый архаичный вариант – Мангыстауский. Первая часть кюя в исполнении Мурата Ускенбаева изображает несущихся по степи куланов, в средней части звучат слова «Балаң өлді – Жошы хан» – «Умер твой сын – хан Джучи» и называется «Естірту» – «Извещение о смерти».
Хан вскочил: «Что ты сказал? Мой сын Джучи умер?!» Музыкант сдержанно ответил: «Я ничего не говорил, вы сами первым произнесли эти страшные слова». Обезоруженный, хан не смог казнить Кетбугу, но желая все-таки наказать его, приказал нукерам бросить музыканта в Драконью пещеру… Привлеченный запахом, дракон, извиваясь, подполз к человеку. Но домбрист, которому нечего было терять, опять заиграл. Эта часть кюя «Хромой кулан – хан Джучи» называется «Айдаһармен арбасу» – «Магическая борьба с драконом», так можно перевести это название. «Арбау» – это «очаровывать, заколдовывать, гипнотизировать», «арбасу» означает «меряться магическим могуществом, пытаться околдовать друг друга», иначе говоря, это «дуэль магов».
По легенде, очарованный музыкой дракон не просто отпустил Кетбугу, но и подарил ему слиток золота величиной с конскую голову.
Где народ, там и искусство
На сегодняшний день кюй Кетбуги «Ақсақ құлан – Жошы хан» существует в шести вариантах. По словам доктора искусствоведения PhD, Национального музея РК, научно-исследовательского института «Халық қазынасы», руководителя отдела нематериального культурного наследия Маулета Ардаби, можно выделить недавно опубликованную работу кюйши-исследователя Жангали Жузбая. В данной работе приведены конкретные исторические свидетельства о кюе Кетбуги в разных вариантах: древнетюркский кюй и псалмы Кетбуги, чагатайский вариант, улытауский, старый вариант Сузака, а также варианты исполнения в Куйшиликской школе на полуострове Мангыстау, в Семипалатинском регионе Восточного Казахстана.
– Исследователь Жангали в своей работе систематизировал научные свидетельства из исторических трудов. Если проанализировать специфику исполнения кюев в данном сборнике, то первым можно назвать Мангыстауский вариант в исполнении кюйши Мурата Ускенбаева, переданный Наби Жалимбетовым, сохранивший в игре на домбре характерную особенность «төкпе күй». Особенно это заметно в исполнении самого Наби Жалимбетова, сохранившего в игре тяжелый вздох человека, который исполнитель передает с небольшой паузой в каждом предложении, передавая печаль.
Вторая особенность: Восточно-Казахстанская версия кюйши Баганалы Саятолекова и версия кюйши Таласбека Асемкулова на земле Жетысу, дошедшие от казахов Монголии вместе с древними траурными кюями восточного региона. В их исполнении основной мотив мелодии играется на нижней струне, в нем преобладают печальные, траурные ноты, а верхняя струна звучит лишь фоном. Как известно, большинство Кетбугинских настроений исполняется в негативном ключе. В исследованиях известного ученого-музыковеда А. Мухамбетовой говорится об особенностях исполнения кюев, сохранившихся в Восточном регионе. Особо следует отметить, что один из вариантов кюя Кетбуги сохранился в Кыргызстане. И тут возникает вопрос: «Откуда у кыргызов кюи Кетбуги?» Наследие «Великого жырау» распространилось вместе с казахами, разбросанными по всему миру. Бесспорно, где народ, там и искусство. В некоторых исторических источниках говорится о том, что последний хан государства Найман, который в свое время воевал с Чингисханом, погиб от рук врага в окрестностях Иссык-Куля, и его последнее пристанище находится в Кыргыстане. До сих пор вопрос о происхождении найманов остается спорным, но известно, что в 1199 г. найманский хан Кушлук был разгромлен Чингисханом и вынужден бежать в кыргызскую область Кэм-Кэмджиут. Поэтому сохранение Кетбугских жырау в Кыргызской стране вполне закономерно.
Заслуженный деятель искусств республики Кыргызстан, педагог консерватории, кюйши Руслан Жумабаев в исполнение кюя Кетбуги включает мотивы старых псалмов, общих для киргизов и казахов. То есть он передает свое состояние под мягкую, односложную мелодию. А способ игры на домбре такой же, как и при исполнении «төкпе күй».
Казахские кюйши передают черную весть, выводя три звука одним касанием струн. Такой метод игры на домбре часто встречается при исполнении «шертпе кюй», которые имеют философский характер. Например, «Насихат», «Косбасар» и другие народные кюи.
В этом состоянии есть одна особенность – музыкальный язык очень гармонирует с так называемым методом «фложелет». Он очень часто использовался в старых народных кюях и в кюях Байжигита при хане Абылае. Интересно, что если посмотреть на видеозапись в исполнении Руслана Жумабаева, то на поверхности экрана отчетливо видна надпись: «бұк қумызыз», а потом «ХІІ-ХІІІ век» на кыргызском языке.
В своих исследованиях ученый Акселеу Сейдимбек отметил, что Кетбуга – великий кюйши – как раз появился в эпоху Чингисхана ХІІ-ХІІІ вв. Это достояние Кетбуги, сохранившееся у киргизов, несомненно, является бесценным богатством, приобщенным к казахскому искусству кюя.
Еще одно сохранившееся место кюев Кетбуги – это Синьцзянский край Китайской Народной Республики. Как известно из истории, в этом крае есть целое поколение, которое сохранило искусство кюйши. Кроме того, в этой местности, наряду с домброй, китайские казахи сохранили огромный пласт традиций кюй тарту на одном из древнейших музыкальных инструментов – сыбызгы, который в современных казахских степях встречается все реже. В настоящее время в Синьцзяне среди наших соотечественников достаточно много сыбызгышы – мастеров игры на этом инструменте. И самое главное, в Китае традиции игры на домбре и сыбызгы по сей день передаются из поколения в поколение. Аксакалы учат своих внуков, рассказывают эти легенды, а в каждом доме на самом почетном месте вместе с домброй висит сыбызгы.
В завершение хочется сказать, человека всегда тянет все неизведанное, неизученное, забытое. А творчество великого жырау Кетбуги, напоминающее о мужестве и находчивости наших предков, еще ждет своего настоящего исследователя.
Анжелика КИМ
