Потери казахского населения за два этапа голодомора составили порядка четырех миллионов человек, а под политические репрессии попали 120 тысяч человек, из них 25 тысяч были расстреляны. Об этом и многом другом в беседе с кандидатом филологических наук, ученым Айнаш МУСТОЯПОВОЙ.
— В каких годах начался голод на территории нашей страны, чем он был вызван?
— В Казахстане было два периода голода. Главной причиной первого голодомора начала 1920-х годов явилась политика «военного коммунизма», вызванная необходимостью накормить города, где находился организованный пролетариат, способный снести коммунистов, не будь решен вопрос с продовольствием. В первый период была потеряна четверть численности казахского населения. Если говорить о последствиях, то нужно знать, что кочевники, кроме редких годов джута, жили в достатке за счет тысячных поголовий скота. Поэтому невозможно представить, в каком состоянии казахи вышли из первого этапа голода. Это был не просто ужас от пережитого, не просто осознание масштабов катастрофы, но и четкое понимание того, что представляет собой советская власть. Психологические последствия голодомора оставляют более глубокие травмы, чем война, человеческие жертвы которой могут быть объяснены необходимостью защиты Родины, чрезмерной жестокостью врага, обстоятельствами военного времени. При голодоморе же врагом выступала власть, жестоко и методично уничтожавшая собственный народ.
Главной причиной второго голодомора начала 1931-1932-х годов стала борьба с сопротивлением против советской власти. Многочисленные восстания в ответ на политику коллективизации на территории страны начались уже в 1928 году. Во время коллективизации в республике произошло 372 массовых выступления и восстания, в них приняло участие около 80 тысяч человек. Крупные выступления наблюдались практически на всей территории республики. Их пик пришелся на 1929-1931 годы. Так, сопротивление началось не в период голодомора 1930-х годов, а после голодомора 1920-х годов. Наученные страшным опытом, казахи при первых же признаках нового изъятия скота поднялись на борьбу против советской власти. Таким образом, устроенный в 1931-1932 годах голодомор стал ответной реакцией на вооруженное сопротивление народа.
— То есть сопротивление победили голодом?
— Да, фактически голодомор, организованный на огромной территории, стал методом борьбы против тактики Степной войны, где аулы представляли собой базы: здесь появлялись сопротивленцы-сарбазы, которые там же и скрывались в случае необходимости, аулы снабжали провизией, конями и всем необходимым. Но главное, эти аулы были мобильны. Как советская власть могла воевать с ними? Это могла быть долгая, изматывающая война, даже несмотря на превосходство регулярной армии. Самым простым и быстрым решением проблемы стало стягивание аулов в «точки оседания» под присмотр, конфискация скота, изоляция аулов на определенной территории, лишавшая их контактов с воюющими сарбазами. Как происходила коллективизация? В одно место стягивались сотни хозяйств в радиусе до 200 и более километров, они составляли колхозы. В «точки оседания» людей направляли под конвоем милиции. У них отбирался скот, который скапливался в одном месте. Сюда же отправляли скот, конфискованный у баев, которых высылали за пределы района или республики. Прокормить собранные на ограниченном пространстве табуны, стада и отары не представлялось возможным. Скот стал погибать, часть его массово забивалась на месте. В 1933 году из 40 миллионов голов скота осталась только десятая часть. Результат — голод, поразивший всю степь.
— Хотите сказать, что большевики не понимали или не хотели понимать принципы выживания кочевников?
— Да, в период установления советской власти они также пытались расколоть общество, сталкивая, как им виделось, классовых антагонистов – богатых и бедных. Однако количество оседлых крестьян и пролетариата было ничтожно мало по сравнению с основной массой казахов, ведущих кочевой и полукочевой образ жизни. А кочевое сообщество продолжало сохранять традиционную структуру, где бай и бий были не эксплуататорами, а главами рода, подрода, аула. Эти коллективы, объединенные по родственному принципу, совместно владели родовыми пастбищами и скотом. Так называемая беднота, в которых советская власть надеялась найти сторонников, она противилась конфискации, потому что скот терял не бай, а весь аул, род.
— Так сколько погибло людей при голоде?
— Профессор, демограф Алексей Алексеенко пишет: «…с учетом всех возможных поправок потери казахского населения составили 1 миллион 840 тысяч человек, или 47,3% от численности этноса, в 1930 году. Более всего пострадали казахи востока республики. Потери составили здесь 379,4 тысячи человек, или 64,5% от численности этноса, в 1930 году. Более половины представителей этноса было потеряно в Северном Казахстане — 410,1 тысячи человек, или 52,3%. Западный Казахстан потерял 394,7 тысячи казахов, или 45% этноса, Южный — 632,7 тысячи, или 42,9%. Наименьшие потери были в Центральном Казахстане — 22,5 тысячи человек, или 15,6% этноса данного региона».
Одновременно с коллективизацией проводились мероприятия по ликвидации байства как класса. В 1929 году было ликвидировано более трех тысяч «кулацко-байских» хозяйств, часть людей была расстреляна или отправлена в концлагеря на сроки от трех до десяти лет, за пределы республики было выселено около 6800 человек.
По подсчетам историков, потери казахского этноса от голода в период с 1917 по 1933 годы составили около четырех миллионов человек.
— И за голодом последовали политические репрессии…
— Нашему народу пришлось пережить страшные времена. На 1937-1938 годы пришелся пик политических репрессий. По Казахстану репрессиям подверглись порядка 120 тысяч человек, из них 25 тысяч были расстреляны. Большую часть репрессированных составляли писатели, поэты, ученые, деятели культуры, религиозные деятели. Если по СССР примерно 10-12% репрессированных приговаривались к расстрелу, то, к примеру, только в Карагандинской области расстрельный приговор получили 38% всех осужденных.
— Мы также знаем, что обычных людей расстреливали по абсурдным обвинениям.
— К примеру, при рассмотрении дел на предмет реабилитации осужденных в 1990 году сотрудники КГБ и прокуратуры Карагандинской области заключили, что из 1670 уголовных дел, рассмотренных «двойками», «тройками» и особыми совещаниями, только четыре (!) имели неоспоримые доказательства вины. Обвинения часто были абсурдными. Например, по заключению «тройки» НКВД в Караганде директора радио судили за то, что он «заражал скот сибирской язвой через эфир». «Из 68 работников Карагандинского областного отдела связи 34 человека по решению «тройки» были расстреляны, обвинялись в «подготовке к террору по телефону» путем включения в телефонную сеть тока высокого напряжения, а также в «распространении по радио чумы».
Более того, дела на «преступников» открывались не по мере возникновения, а заказывались, закладывались в план. Так, в мае 1937 года первый секретарь Карагандинского обкома партии Пинхасик раскритиковал Балхашский райком за то, что «до сих пор в Балхаше ни один враг народа не разоблачен». После этой критики на страницах газеты «Прибалхашская правда» стали появляться критические материалы о вредительстве руководителей «Прибалхашстроя». Тогда же, в 1937 году, начинается кампания по принятию «встречных планов». Она была организована высшими партийными органами и носила массовый, единовременный характер. В ноябре 1937 года ЦК КП(б) Казахстана просит увеличить количество репрессированных по Казахстану на 600 человек по первой категории (расстрел), 1000 человек по второй категории (приговор — десять и более лет). Операция была проведена за 45 дней, дела вместо суда рассматривали «тройки», расстрелы (фактически без следствия, суда, защиты, апелляции) требовалось приводить в исполнение немедленно.
В начале 1938 года главой госбезопасности Казахстана стал свояк Сталина – Реденс Станислав Францевич. Он за десять дней — с 25 февраля по 13 марта — обезглавил все руководство Казахстана. Военной коллегией приговорены к расстрелу 650 человек: председатель Верховного Совета первого созыва Кулумбетов, председатель и секретарь Совнаркома, семь наркомов, все председатели облисполкомов, секретари обкомов, прокурор республики, председатель Верховного суда, писатели и многие другие. Эти люди понимали, что происходило в период коллективизации, голодомора, начавшейся депортации народов, и потому они были опасны. Затем были расстреляны десятки тысяч рядовых коммунистов и деятелей культуры.
В те годы Казахстан превратили в территорию лагерей и колоний, запретных зон, которые были огорожены колючей проволокой, отмечены сторожевыми вышками, — это Карлаг, Жезказганлаг, Степлаг, Озерлаг, Актюблаг, АЛЖИР, Песчанлаг, подчинявшиеся ГУЛАГу, а также УИТЛК с семидесятью лагерными отделениями и колониями в ведомстве МВД. У нас не было ни одной области, ни одного города или поселка, где бы не было лагерей, колоний, поселений заключенных, спецпереселенцев.
Подготовила Алма ТУРГАНОВА
