— Пришла? Ну, проходи, только что кофе сварила, угощу тебя, — встретила меня женщина с шармом, со своим стилем, как многие ее называют, Почетный гражданин Атырауской области Мадина ГАБДУСАЛИМОВА.
Надежда ШИЛЬМАН
Предупредила ее, что собираюсь писать к 8 Марта, а значит, хочу расспросить о ее стиле, узнать секреты красоты, ну, в общем, женские штучки.
— Ну, спрашивай, — дает «добро» Мадина Габдусалимовна, принарядившаяся, кстати, в элегантный домашний костюм. Вспоминаю, как стилисты одной программы советовали женщинам быть опрятной и ухоженной прежде всего дома, ведь дома тебя окружают самые близкие.
Без всяких прикрас и лести – выглядеть так, как сегодня выглядит Мадина Габдусалимова, несмотря на весьма почтенный возраст, мечта любой женщины. А застать ее дома – большая редкость. Эта атыраучанка востребована даже на заслуженном отдыхе. Советы, заседания, конференции, круглые столы – везде приглашают. И не потому, что Мадина Габдусалимова – это имя (хотя и это тоже, конечно!): разговаривать с ней — одно удовольствие.
Перво-наперво интересуюсь ее имиджем. Как ей удается всю жизнь держать марку? Кто вдохновил, у кого училась? У мамы, наверное?
ЛОСКУТОК
— Начну издалека. Мы — дети войны: отец ушел на фронт, а вскоре и брат. В то время он учился в 10 классе и отправился на войну добровольцем. Ну вот, носили и папины вещи, и мамины. Словом, у кого что было, то и надевали. Мне повезло: мама работала швеей в детском доме, что в Махамбете. Я вскоре научилась у нее азам шитья, что в дальнейшем мне помогло.
Маму часто видела не за плитой, а за швейной машинкой. Всех она обшивала. Простыни шила. Когда я стала подрастать, тоже научилась этому делу. Сама себе шила, почти до 30 лет! А когда в партшколу поехала в 1960 году в Алма-Ату, самую первую свою электрическую швейную машинку купила.
— В то время ведь модно было дарить отрезы, чтобы потом сшить, так сказать, эксклюзив?
— И сейчас это модно. Мы, казахи, отрезы до сих пор дарим друг другу.
Ну вот, от мамы на память у меня осталась швейная машинка Zinger, 1931 года выпуска, с нижней частью металлической, кованой. Она у брата сейчас, а он и не пользуется, надо будет, наверное, обратно взять, может, что сошью, — размышляет собеседница, — я ведь начала шить, как только ножки мои стали доставать до нижней педали машинки. Тоже белье для интерната. Подрубить простынки, прямые швы шить научила меня мама. Она в годы войны фуфайки строчила для солдат. И вот когда кроишь, проём остается, так меня мама научила махорочные кассеты делать, и мы их на фронт отправляли. Бечевку сделаешь тканевую, резинок же не было, собрала — и все готово. Так что про 8 Марта и детство даже не спрашивай. Все работали, не покладая рук, и лучшим подарком для мамы было то, что мы одеты и накормлены.
Хотя когда Мадина Габдусалимовна обратила внимание на мой ярко-синего цвета шарфик, на нее нахлынули воспоминания именно оттуда, из маленькой страны детства.
— Я люблю очень электрик-цвет. Стоит лишь увидеть на ком-то вещь этого цвета, сразу вспоминаю, как однажды совсем девчонкой увидела дома на полу лоскуток. Он был в точности того цвета, как твой шарфик. Мама ведь и на заказ шила. И в тот день, видимо, сшила платье, а лоскуточек выпал. Он был цвета электрик. Он манил к себе. Я его взяла и сделала для куколки, которую сама сшила, одежку. Вечером приходит мать, замечает игрушку в том самом лоскутке, молчит какое-то время, а потом грустно и тяжело вздыхает: «Доча, ну где я найду теперь такой кусочек? Нет же больше такой ткани…» Оказывается, он ей был нужен. Нет, она не ругала, что же теперь делать. Потом вышла из ситуации, где-то в подоле оборочек было много, она оттуда взяла, словом, выкрутилась. Но тот случай с лоскутком я на всю жизнь запомнила.
Когда мама шила на заказ, Мадина радовалась – часто это был бартер, и значит, дома появлялись вкуснейшие тары — талкан или курдючное сало, или мясо. В махамбетских степях жили животноводы, пасли скот. И когда приходили к Мадине домой, что-нибудь приносили. Курт или сыр — иримшик.
— Мама шила качественно, быстро. Может, поэтому так рано ушла из жизни. Ей было всего 44 года, это случилось через два года после окончания Великой Отечественной. Мне на тот момент лишь двенадцать было, — поправляет скатерть Мадина Габдусалимовна.
Говоря о фронтовых годах, наша героиня вспомнила, что нелегко было солдатам и родителям: в сороковых годах КазССР только перешла с латиницы на кириллицу, поэтому Мадина, которая уже училась по-новому, читала письма с фронта тем, кто еще не умел разобрать – чего написано на кириллице. Солдаты тоже путались.
– Тяжелым оказалось время для фронтовиков в том плане, что когда они домой прибыли после Победы, читать толком не могли на кириллице. Отец мой больным с фронта вернулся, в 1944 году. Ну и первое время на кириллице вперемежку с латиницей писали. Мы сами учили своих родителей – учителей не было. В школах старшеклассники вели уроки в начальных классах, потому что педагоги – а в основном были мужского пола – ушли на фронт, и преподавать было некому. И вот представьте: война кончилась. Вернулись инвалиды, а кто и безотцовщиной стал – у людей, кроме доброты, уже ничего не осталось, и именно она спасла! И еще тяга к знаниям. Любовь к книге какая наблюдалась! Все только и жаждали: читать! Читать! – вспоминает Мадина Габдусалимовна.
Наверное, именно тот факт, что наша героиня немного учила младшеклашек, сыграл выбор в ее первой профессии. И, несмотря на предложения зятя – мужа сестры — поступить в нефтяной техникум, Мадина пошла с документами в педучилище.
— Тогда все хотели быть учителем, врачом и шофером. А других профессий и не было, это сейчас сотни специальностей, мы и слышать не слышали о таких. После педучилища два года в школе проработала в родном Махамбете.
КОМСОМОЛ, МОТОЦИКЛ, МОСКВА
Девушка сразу показала себя, как целеустремленная и тянущаяся к знаниям. Комсомольскую активистку вскоре избирают секретарем райкома комсомола, а через год, когда Новобогатинский (Исатайский) и Баксайский (Махамбетский) районы объединили, избрали первым секретарем.
— Нас вызывали в областной центр на обучение. Транспорта вообще не было, в райкоме одна только лошадка была. В 1957-м мы победили на всесоюзных соревнованиях комсомольско-молодежных бригад механизаторов по заготовке кормов. Тогда нам трехколесный мотоцикл подарили! С коляской! Это было круто! Все просили на нем покататься… О! А это я в Приэльбрусье, на ишаке. А вот в Индии на слоне! – показывает очень кстати фотокарточку Габдусалимова, когда я листала альбом. – Да, на чем только я не ездила!
Путевкой в жизнь Мадина Габдусалимовна называет поездку в Москву, на шестимесячную учебу девушек-секретарей городских и районных комитетов комсомола из числа национальных меньшинств Сибири, Средней Азии, Закавказья, Прибалтики.
И вот мы поехали в Москву. Язык русский знаю на уровне «подай — принеси», и только. Ничего, выучила. Когда тебя, образно говоря, в вагон бросают — всё выучишь. Жилье, еда, стипендия – всё было. Помимо лекций, мы все музеи Москвы, театры посетили, к нам в Вешняки, что в Подмосковье, приезжали поэты и писатели! С известными людьми встречались. В том числе с Алексеем Маресьевым, советским военным летчиком-истребителем! Он ведь без обеих ног был и пришел к нам на костылях, рассказал о себе. Какая мотивация! Натаскивали нас культурно, потому что, если ты не будешь всё знать, как будешь других учить? Мы научились, как правильно писать, как себя на трибуне держать, как общаться, как с людьми разговаривать (когда говоришь – в глаза смотреть, запомни это!). Этику и эстетику нам преподавали. Вот там закалку прошли! А на 1 Мая мы, шустрые, пошли в казахстанское посольство и попросили национальные костюмы, чтоб при параде выйти на демонстрацию. Дали! — фото протягивает, где она в казахском национальном костюме с двумя соотечественниками на лужайке. Красиво!
— Именно в центральной комсомольской школе в Москве я сформировалась как личность, как деловая женщина. Ну и еще потом по жизни встречала товарищей, которые тоже в этом сыграли не последнюю роль, — уверяет героиня.
— Мадина Габдусалимовна, а как вы шили себе, уже будучи на работе, одежду? Где брали выкройки? Из журналов?
— Какие там журналы! Сами придумывали.
— Ну, фасон всё-таки нужно как-то нафантазировать…
— Все сами! Что на ком увижу, если понравится, беру себе на заметку и потом воплощаю это в жизнь.
— Каких вы законов придерживались, будучи на госслужбе?
— В одежде у нас особо выбора не было. Строгие деловые костюмы, в чем попало не могли ходить, в кимоно всяких нельзя. Это неписаный закон был. Мы даже декольте себе не позволяли. Всегда блузка, юбка, каблучок. У нас не было закона об одежде на госслужбе, но все равно каждая женщина-чиновница придерживалась строгого стиля. Никаких брюк, их намного позже уже стали носить.
Сегодня есть организации, где обязывают соблюдать дресс-код. В банках, например, приятно, когда все в одинаковом, да и женщина себе голову не морочит насчет внешнего вида. Я считаю, что должна быть строгость во внешнем виде. Было бы правильно, если и нынешние госслужащие придерживались классики. Кстати, есть такие руководители, которые потихоньку подсказывают, что подчиненным носить.
В январе 1964-го, когда я училась на последнем курсе Алма-Атинской высшей партшколы, меня отозвали и избрали I секретарем Гурьевского обкома комсомола. В связи с освоением мангышлакской нефти прибыло очень много молодежи, со всего Союза, была объявлена всесоюзная молодежная стройка. Нагрузка такая была! Как нам было тяжело. Телефонов нет, самолётов нет, поезда один раз в неделю. И все равно работали.
В январе 1966-го меня избрали секретарем горкома партии, где проработала 11 лет. А с 1976 по 1979 годы – завотделами обкома партии. Ну вот такая я была на работе – черный костюм, белая блузка или водолазка.
— А вы могли два дня подряд в одном и том же ходить?
— (недоуменно усмехается) Неделю ходили! Два-три дня носишь, потом меняешь блузку или юбку, или жакетик.
— Но в последнее время вроде как неприлично в одном и том же приходить на работу. На Западе даже считают, что если ты на второй день явилась во вчерашнем, значит, не ночевала дома…
— Тьфу, глупости какие-то. Вот, к примеру, раньше нам не до выбора было. Да у нас и не было столько одежды! У знакомых и родных одалживали — если блузка или юбка мала была. Главными «китами» в одежде во времена моей активной деятельности на госслужбе был белый верх, темный низ. Допускались безрукавка, свитер, водолазка с жакетом. Пожалуй, вот и весь гардероб наш!
— А макияж?
— Все очень строго. Вот, взгляни на фото, — я листаю снимки и действительно отмечаю минимализм в макияже Габдусалимовой. Подчеркнутые карандашом выразительные карие глаза, тоненькие брови, чуть-чуть помады на губах. Я помню, что и моя тетя, ровесница сегодняшней героини, учитель, в те времена точно так же красилась. Только, кажется, брови еще тоньше были…
— А сейчас какой макияж? – возвращает меня в нынешнее время Мадина Габдусалимовна. – У актрис, певиц – у всех одно лицо! Макияж, плюс ресницы накладные, губы «сделанные»… Нет индивидуальности. А ведь она нужна!
В моем понимании некрасивых женщин нет. Красоту, вообще-то, делает душевный макияж. Есть вроде на вид неприметная девушка, но своим обаянием, внутренним миром, общением со своим собеседником как магнит к себе притягивает. Не отрицаю: макияж нужен. Но легкий. Как в одежде, так и в декоративной косметике мы раньше яркие тона не позволяли.
— Но ярко-красные бусы вы любите, я смотрю, на фото вы часто в них.
— Я сережки не ношу. А бусы, да, люблю. Вот сегодня видите – янтарные, лечебные и красивые. Браслеты надеваю, тоже лечебные.
— А за волосами как ухаживаете? У вас тоже, кстати, выработанный стиль в прическе.
— Просто правильная стрижка. Кстати, вчера только постриглась. Форма одна, да?
Сейчас же все с распущенными волосами ходят. А во времена моей молодости модно было стричься или прическу делать. У меня не было никогда длинных волос.
Кстати, если неожиданно пригласили на встречу, а ты не «при параде»: каждая женщина должна иметь у себя в сумочке небольшой платочек на шею. И в такие неожиданные моменты повяжи платок и – вот уже и деловой стиль, – тут Мадина Габдусалимовна направляется к шкафу и приносит мне платок нежного белого цвета с рисунком, похожим на расцветку настоящих русских платков! И вот легким движением ее руки обычный платок превращается в прекрасное дополнение к моим простым блузке и юбке. Здорово!
ПРО ДИПЛОДОКА ЛУЧШЕ ЗНАЕТ ДАРХАН
— Мадина Габдусалимовна, у вас есть внуки, и вы, наверное, знаете, как привить любовь к книге – это сейчас очень актуальная тема…
— Трудновато теперь, когда есть разные гаджеты. Вообще, с малых лет надо приучать читать. Моя семья – родной брат Асуат Габдусалимов, и его дети и внуки – мои дети и внуки. И все наши забота и внимание – к ним. Они все любят читать.
Вот внук Дархан, ему 7 лет, это наш динозаврик, — широко расплывается в улыбке Мадина Габдусалимовна. — Почему их, динозавров, так любят современные дети, не знаю! Так вот, Дархан знает 150 видов динозавров – травоядных, плотоядных.
— А ну-ка, сейчас вас проверю – диплодок – травоядный? — спрашиваю я, потому как у самой сын-пятиклашка тоже местный «палеонтолог».
— Не знаю я! – смеется Мадина Габдусалимовна. – Когда Дархан с вопросами о них подходит, я говорю, что раньше таких книг не было, учили то, что в учебниках только. Я действительно ни одной детской книги не помню. Сказки – да: родители рассказывали эпосы, стихи.
Мадина Габдусалимовна довольно продолжительное время рассказывает о своих внуках. Видно, как их сильно любит. И переживает. Дархан пошел в школу. А там, говорит, программа просто реактивная, первоклашки уже уравнения решают!
— У меня волосы дыбом встают! Детьми побыть некогда им… Вон, видите, коалу? – кивает в сторону прихожей моя собеседница и просто расплывается в улыбке. – Дархан подарил мне на день рождения. Тате, говорит, это моя любимая игрушка, и пусть она тебя охраняет.
ПРО ЦЕННОСТИ, ИЛИ КОГДА БАЛОВАТЬ РЕБЕНКА?
— Я не знаю, как назвать нынешнее время. Я далека от мысли, что все плохо, может, оно и хорошо. Но люди уединились сами с собой. Сейчас никто ни у кого не спрашивает, все открывают интернет, этот «Гоголь-моголь» (имеет в виду известную поисковую систему. — Н.Ш.) – и все. А раньше мы всегда спрашивали, контактировали и каждая встреча – это школа.
У людей было особенное отношение к делу. Если что-то на работе поручили, и это ты не выполнил? Да не было такого! Дисциплина была очень строгой.
Но сейчас много иждивенческого настроения. Мы детей очень балуем. Все — для них. А как мы в детстве: если пуговица оторвалась – учили пришивать. Сейчас до дыр не доводим, выкидываем, чуть что протерлось, а тогда носки штопали на лампочке. А мужские рубашки, которые изнашивались, перешивали. Да, не удивляйтесь. Меня мама учила — спинку срезает, переворачивает сверху вниз, пришивает обратно, и худая часть рубашки, получается, уходит в брюки.
Тогда у мужчин были съемные воротники. Одна рубашка и три воротника на неделю. Сейчас же чужую или поношенную вещь никто не наденет, всем новое подавай. Есть, конечно, нуждающиеся, но…
Я уверена, сегодня нам нужно с малых лет детей учить труду. Нас ведь раньше старшее поколение именно трудовоспитывало. У казахов есть такое выражение: «До 5 лет балуй ребенка, с 5 лет до 15 – заставляй работать. После 15 – делись как с другом». Хорошо сказано. Просите детей протереть пыль. Помыть полы. И пусть что-то сделают не так, как нужно – вы потом подправите, но они будут заняты трудом.
— Но сейчас есть посудомоечные, стиралки, моющие пылесосы…
— Работа дома все равно найдется! Конечно, нынче труд облегчен. Даже еду заказать можно. Но пусть на первых порах ребенок научится трудиться! Вот я с ранних лет и молотком работала, и топором. Так что могу без проблем гвоздь вбить или лампочку вкрутить.
Плохих невоспитанных детей нет. Они же как ангелы. Это мы, взрослые, детей «формируем». А вот прихоть — хочу или не хочу – этого не должно быть.
Во дворе подмести, убрать снег, зелень полить. Да, как вы верно сказали, сегодня есть машины-автоматы: кнопку нажал и стиралка, духовка, посудомойка – всё работает. Это хорошо. Но надо учить детей, особенно девочек, стирать самим свои личные вещи, не надо ждать стиралку. Воспитывать, повторюсь, надо трудом.
ФИГУШКИ ВАМ!
— 8 Марта любите?
— О! Сколько я докладов об истории этого праздника делала! Женщина же – это всё: и дочь, и мать, и жена, и труженица. Она – всему голова, как бы ни говорили. И женщины, вообще-то, достойны не только Восьмого марта…
В этот день меня поздравляют коллеги, подружки, близкие родственники. Ежегодно в официальной обстановке поздравляет аким области, руководители города, коллеги бывшие. Не хвалюсь, но на каждый праздник получаю более 100 звонков. Я горжусь этим. И каждый раз 8 Марта держу лист и записываю — кто позвонил и поздравил.
— Открытки считаются?
— Да. Но раньше действительно были открытки. А сегодня на сотовый какую-то «фигушку» отправят, – имеет в виду Мадина Габдусалимова картинки-поздравлялки. – Вот мне позвонят, и я потом вечером буду анализировать, а кто написал, буду отвечать. А как же?! Я должна реагировать. И всегда за поздравления пишу: «Благодарю». Но как по мне — лучше позвонить, чтобы я голос слышала.
Что касается женщин – они достойны любой похвалы. Есть те, которым в жизни не повезло, которые встали не на тот путь. Сколько у нас женщин, которые пьют, разводятся. Но для любой, поверьте, главное – внимание! Какое? В автобусе место уступить, дверь открыть при входе в магазин. Это приятно! И, опять же, с малых лет надо учить мальчиков девочек уважать, потому что они — девочки.
Я поражаюсь, сколько в Атырау деловых женщин. И в акимате есть. И в министерстве. И у каждой семья, дети. Плюс еще и карьера! Я смотрю телеканал «Әйел әлемі» («Мир женщины»), где рассказывается про работающих ректорами, инженерами, академиками женщин. А ведь их быт такой же, как и у всех. Интересно мы устроены, правда: муж ушел на работу утром, а ты уже думаешь, что бы на обед сварить, в обед думаешь — что бы на ужин приготовить. У тебя же тоже голова болит об этом?! – задает мне вопрос Мадина Габдусалимовна.
– Знаете, где бы ни работала, всегда старалась людям помочь. Я рада, когда полезная. Я хочу быть полезной. Мне повезло, что на моем пути были добрые, заботливые, правдивые, настоящие люди. Благодарна им. Я умею прощать, стараюсь не конфликтовать. Может, я и жесткая в работе, но не жестокая, а это разница большая.
— Ваши любимые цветы?
— Гвоздики и розы!
— В свободное время вы…
— Слушаю радио.
— Сериалы смотрите?
— Пустая трата времени. Лучше кино: есть советские старые фильмы, где по 1-2 серии. Люблю смотреть «Абай ТВ».
