В областном перинатальном центре Атырау с марта 2024 года успешно работает новая ретинальная камера, которая помогает на самых ранних сроках выявлять серьезные патологии зрения у новорожденных детей, включая ретинопатию недоношенных. Это оборудование было передано компанией «Тенгизшевройл» в Центр ретинопатии в рамках проекта «Вижу мир» Благотворительного фонда AYALA.
Проект «Вижу мир» реализуется фондом AYALA уже 3 года. За это время он помог неонатальным врачам-офтальмологам спасти от инвалидности по зрению сотни новорожденных детей по всему Казахстану. Фонд AYALA также помог государству обеспечить оборудованием для раннего офтальмологического скрининга новорожденных детей 22 медицинских центра в 14 городах Казахстана, включая Атырау.
Неонатальный офтальмолог областного перинатального центра Аида Сериковна Молдашева рассказала нам, что она продиагностировала 145 новорожденных детей, в том числе 65 младенцев на ретинальной камере. Ретинопатия недоношенных выявлена у 15 детей. Из них на операцию направлено 10, включая лазерную коагуляцию сетчатки у 4 детей. На наблюдении после операции находятся 9 детей. Ослепших детей нет.
В беседе с Аидой Сериковной мы узнали все тонкости работы неонатального офтальмолога.
Аида Сериковна, расскажите, какие заболевания помогает диагностировать ретинальная камера?
Ретинальная камера позволяет диагностировать все патологии глазного дна, включая ретинопатию недоношенных, а также все врожденные аномалии диско-зрительного нерва, сетчатки, сосудистой оболочки и макулы. И еще врожденный хориоретинит, заболевания зрительного нерва, атрофию и частичную атрофию. Кроме того, все сосудистые заболевания: это гемангиомы, аневризмы, кровоизлияния.
В чем состоит сложность такой ранней диагностики?
Прежде всего в том, что мы работаем с новорожденными детьми. Некоторые из них при проведении офтальмологической диагностики находятся в коматозном состоянии или даже на аппарате искусственной вентиляции легких. Также, когда мы встречаемся с агрессивной формой ретинопатии, мы не знаем, как это болезнь себя проявит. Но стараемся делать все, что от нас зависит, чтобы спасти детям зрение.
Какое еще оборудование вы применяете для такой диагностики?
Для диагностики ретинопатии мы используем два вида медицинского оборудования: это ретинальная камера и налобный офтальмоскоп «Скепенса».
Какое количество новорожденных детей вы уже продиагностировали в этом году на ретинальной камере?
В 2024 году на ретинальной камере мы уже осмотрели 65 детей. Эту камеру в марте нам передал благотворительный фонд AYALA при поддержке компании «Тенгизшевройл». Это огромная помощь в диагностике недоношенных новорожденных. Камера значительно упрощает этот процесс. Делает диагностику более точной. Помогает все показать и объяснить родителям. Они видят снимки на экране, а я рассказываю им, что происходит с глазами ребенка. Поясняю, какую тактику лечения буду применять, чтобы сохранить зрение.
Вы только диагностируете детей или проводите операции в Областном перинатальном центре?
В нашем перинатальном центре есть полный комплект офтальмологического оборудования и для диагностики, и для операций, включая современную лазерную установку. Поэтому мы можем проводить лазерные операции на сетчатке глаз у новорожденных детей без необходимости их транспортировки в другое медучреждение или в другой город. В 2024 году мы прооперировали 10 детей, из них 4 — лазером, а 6 младенцев препаратом «Луцентис», который нам тоже передал Благотворительный фонд AYALA.
Чем работа неонатального врача-офтальмолога отличается от работы обычного офтальмолога в поликлинике?
Во-первых, мы работаем на специальном неонатальном офтальмологическом оборудовании. Это бинокулярный офтальмоскоп, ретинальная камера, лазер. Только оно подходит для диагностики и для операций на глазах у новорожденных, включая недоношенных детей. Во-вторых, чтобы стать неонатальным врачом-офтальмологом необходимо пройти специальное обучение по диагностике и лечению ретинопатии, затем пройти практику у опытных офтальмологов, которые занимаются уже много лет лечением этой опасной патологии. И, в-третьих, важно работать в команде. Начинающему неонатальному врачу-офтальмологу очень сложно. Поэтому очень важно не бояться спрашивать советы или обращаться за помощью к старшим либо к более опытным коллегам. В работе неонатального офтальмолога большую роль играет опыт насмотренности: чем больше диагностик проводишь, тем больше нюансов в проявлении патологий по зрению видишь. И, наконец, это не просто желание, но и смелость работать с новорожденными детьми.
Где и как долго вы проходили обучение по вашей профессии?
На самом деле обучения было много. Первичную полугодичную специализацию я проходила в Алматы, в Глазном институте. Затем училась на курсах повышения квалификации, каждый из которых длился от двух недель до нескольких месяцев. Это курсы по патологиям глазного дна, по ретинопатии, по лазерным технологиям в офтальмологии, по микрохирургии глаз, по патологии переднего отрезка глаз, по диагностике в офтальмологии, кератологии, витреальной хирургии. В Москве несколько курсов прошла. Было много мастер классов с зарубежными врачами, а также ежегодные конференции, конгрессы, на них участвуем в обязательном порядке.
Сколько детей, благодаря ранней диагностике на ретинальной камере, вам удалось спасти от инвалидности по зрению?
Благодаря ретинальной камере 10 детей успешно прооперированы. А в целом, за свой стаж мне удалось спасти зрение 60 детям.
Какие новые методы в диагностике и лечении патологий по зрению у недоношенных детей вы применяете в своей работе?
Мы применяем все новые методы, как в диагностике, так и в лечении. В диагностике — это ранний осмотр бинокулярным офтальмоскопом и осмотр ретинальной камерой. А в лечении — это лазерное лечение и интравитреальное введение ингибитора ангиогенеза. Других методов лечения либо диагностики неонатальных глазных патологий ни в какой другой стране мира не существует.
Аида Сериковна, какой самый сложный случай в вашей практике диагностики и лечения ретинопатии у вас был?
Самый сложный случай, когда новорожденного ребенка пришлось оперировать три раза. У него была агрессивная форма ретинопатии. Мы первым этапом сделали интравитреальное введение «Луцентиса». Через две недели сделали лазерную коагуляцию сетчатки. Через две недели эти лазеры не легли, пошел обратный процесс. И еще через неделю мы взяли этого ребенка на второй этап лазера. И родителей предупредили, что возможно возьмем на 4 этап — это повторное введение ингибиторов ангиогенеза. Но после второго лазера сосуды успокоились и мы смогли сохранить ребенку зрение.
Аида Сериковна, что вас вдохновляет в вашей работе?
Каждый день на работу иду с пониманием моей профессиональной полезности в лечении сложных случаев. И это искренне.
Что важно знать родителям новорожденных детей, особенно недоношенных детей, чтобы не пропустить осложнения по зрению?
Дорогие родители, проходите вовремя все необходимые скриннинги и соблюдайте все рекомендации врача, потому что нельзя упустить время, чтобы при обнаружении проблем мы смогли оказать помощь. Ведь речь идет о качестве жизни вашего ребенка, о его функциональном здоровье.
