Съемочная группа ТОО «Атырау-Акпарат» продолжает поездку по маршруту авторской экологической экспедиции «Ақ Жайықты аялайық!». Как уже вам известно из предыдущих выпусков газеты, выехав из Атырау две недели назад, мы побывали в поселках Индер и Чапаево, а также в Уральске и Оренбурге.
На Ириклинском водохранилище тоже гибла рыба
Покинув Оренбург, мы направились к Ириклинскому водохранилищу. Расположенное более чем в трехстах километрах от областного центра водохранилище было создано путем строительства плотины Ириклинской ГЭС для регулирования стока реки Урал в целях гарантированного обеспечения водоснабжения промышленных предприятий и населенных пунктов. Строительство началось в 1949 году, однако из-за тяжелейших условий и нехватки техники завершить его смогли лишь в 1958 году. Заполнение водохранилища производилось с апреля 1958 года по май 1966 года, в связи с чем пришлось даже переселить 22 населенных пункта.
А раньше же здесь была Ириклинская долина и, как говорит известный в Западно-Казахстанской области краевед Жайсан Акбаев, до переселения тут проживали и казахи.
– Местные жители утверждают, что в ясную погоду на глубине 80 метров водохранилища виден казахский мавзолей, построенный из красного кирпича. Оказывается, тут был целый аул, где проживали в основном представители рода Тана, – рассказывал нам Жайсан ага позже, когда мы уже вернулись в Казахстан.
По официальным данным, объем воды в Ириклинском водохранилище составляет 3,257 куб. км. Площадь поверхности – 260 кв. км. Однако отсутствие паводка нынешней весной сильно сократило поступление воды в само водохранилище, к которому мы добрались уже глубокой ночью. Встретил нас сторож местной турбазы, которая состоит из нескольких вагончиков и двух стареньких катамаранов. Разговорившись, он согласился впустить нас на ночлег, мимоходом отметив, что недавно на Ириклинском водохранилище произошла массовая гибель рыбы.
Действительно, по информации российских СМИ, это случилось в начале июня, после чего несколько лабораторий провели исследования воды из водохранилища и ближайших рек на предмет содержания там вредных примесей, металлов и других «нехороших» веществ. Мертвая рыба наблюдалась также и в местах впадения в водохранилище рек Джуса и Суундук. А наиболее масштабный мор был зафиксирован в Кваркенском районе. Причины массовой гибели рыбы пока неизвестны, ведется расследование.
На территории Ириклинского водохранилища мы долго не задерживались. Устроив днем фото- и видеосъемку, покинули его, поблагодарив за гостеприимство сторожа Геннадия, который на прощание пригласил нас приезжать на рыбалку. Рыбаков тут, несмотря на недавний замор, меньше не становится. Приезжают сюда любители рыбной ловли и из Казахстана, но в основном же – из Магнитки (так иногда в просторечье именуют город Магнитогорск – Авт.).
– В Магнитке Урал давно погиб, и рыбы никакой уже нет, – отметил сторож турбазы.
В Магнитке
Нас, видавших виды жителей нефтяного Атырау, Магнитогорск просто поразил своим воздухом. Впервые попавшему сюда человеку дышать с непривычки тяжело, так что выбросы в родном Атырау показались нам даже вполне «терпимыми».
Градообразующим предприятием здесь является металлургический комбинат. Из 400 тысяч человек, проживающих в Магнитогорске, на комбинате трудятся 60 тысяч. Занимаются добычей железной руды, ее обогащением и переработкой. Из полученного сырья изготавливают листы для производства труб, оцинкованную сталь для машиностроения, а также листы с полимерным покрытием.
Несмотря на все принимаемые меры, как пишет российская пресса, Магнитогорск по-прежнему входит в десятку самых грязных городов России. Содержание в атмосферном воздухе бензпирена, диоксида азота, сероводорода и формальдегида в разных районах города превышает предельно допустимые концентрации в пять-двадцать раз.
Город утыкан огромным количеством практически безостановочно дымящих труб; карьеры и многотонные грузовики, разъезжающие по берегам Урала, – все это создает впечатление огромной производственной площадки. Впрочем, так оно и есть.
В пригороде мы заметили плотину, но подъехать к ней оказалось невозможно из-за километровых ограждений. Плотину на реке построили для нужд производства, а также заводской пруд. Использованная в технологических целях вода возвращается обратно в реку, пройдя через систему фильтров. Однако, как отмечают местные экологи, очистки недостаточно, и вода из заводского пруда для горожан опасна.
Предельно допустимая норма содержания свинца в водах Урала в черте Магнитогорска превышена в 4,2 раза, меди – в 3,6. Нередки случаи, когда на рынках города появляется рыба, выловленная в заводском пруду, в опасной близости к сбросу отработанной технологической воды, где ловля строго запрещена. Употребление такой рыбы в пищу чревато последствиями для здоровья. Наверное, это и имел в виду сторож ириклинской турбазы, когда говорил, что Урал тут умер, а рыбы нет.
Реку губят водохранилища и плотины
По возвращении в Казахстан наша съемочная группа присоединилась к упоминаемой в ранее опубликованных статьях экспедиции казахстанско-российского общественного объединения «Эколого-туристское движение «Біздің Жайық – Наш Урал», руководимой Еленой Тарасенко.
Ее участники стартовали в Илецком районе Оренбургской области, доплыв на байдарках до Бурлинского района Западно-Казахстанской области. Там мы пообщались с ветеранами данного экологического движения – Жайсаном Акбаевым и Нариманом Утешевым. Несмотря на преклонный возраст (одному 90, а другому – 80 лет), аксакалы ежегодно участвуют в экспедиции на лодках и продолжают изучать экологические проблемы бассейна реки Урал.
– Первым делом необходимо прекратить строительство на реке новых водохранилищ и плотин, – считает Жайсан ага. – Нельзя строить преграды и на притоках Урала. А сколько их возвели, начиная с Магнитогорска, Челябинска и Ириклинского водохранилища?! С дальнейшим сокращением поступления воды в Урал течение реки ослабнет, а затем она и вовсе перестанет впадать в Каспий. Будет глобальная катастрофа, за которой последует гибель всего живого в регионе. Поэтому необходимо принимать общие стратегические планы по сохранению реки.
С ним согласен и Нариман Утешев, который более двадцати лет проработал в сфере охраны окружающей среды в Западно-Казахстанской области. По его мнению, надо также разработать краткосрочные, среднесрочные планы и включить их в государственные программы. Создать единый управленческий орган и разработать механизм финансирования. Без выделения средств все ранее неоднократно озвученные специалистами рекомендации и принимаемые созданными комиссиями решения так и останутся нереализованными.
В качестве положительного примера, который можно взять на вооружение, он привел опыт придунайских стран, сумевших между собой договориться о разумном использовании водных ресурсов этой крупной реки. Вот только смогут ли договориться Казахстан с Россией, и когда это произойдет?
«Любое водохранилище наносит ущерб»
Экспедиция «Біздің Жайық – Наш Урал» продолжила свою работу в городе Уральске, где 25-26 июля состоялся семинар-совещание. На нем были заслушаны рекомендации ученых и экологов по спасению реки. Предполагалось, что они станут фундаментом для принятия решений уже на правительственных уровнях. Представителей властных структур регионов, по которым протекает река Урал, тоже пригласили на данное мероприятие. Но об этом чуть позже.
Здесь нам удалось пообщаться с академиком Алексадром Чибилевым, вице-президентом Русского географического общества и видным ученым с мировым именем.
– Любое водохранилище наносит ущерб речной экосистеме, – говорит он, комментируя бытующее мнение, что виною всех бед реки Урал является Ириклинское водохранилище. Однако, по мнению ученого, дело вовсе не только в одном этом искусственном водоеме.
– Ириклинское водохранилище – это технический водоем и другого статуса у него нет. Оно используется как охладитель крупнейшей на Урале ГРЭС, которая обеспечивает энергией Южный Урал, Костанайскую и Актюбинскую области. И попутно «срезает» весенний паводок, – поясняет он. – Но преимущество его в том, что в зимнюю и летнюю межи он пополняет Урал вплоть до Атырау, иначе бы уровень реки был еще ниже.
Ученый отметил, что Ириклинское водохранилище «при всем желании может влиять только на 10% состояния бассейна». Узнав, что наша съемочная группа побывала в Оренбурге (Александр Чибилев родом как раз оттуда), он назвал происходящее там с Уралом экологическим бедствием. Напомним, река в центре этого города почти превратилась в болото. И, по словам Чибилева, 60% процентов всей воды в Оренбург стекается не из Ириклинского водохранилища, а из Сакмары, берущей начало в Башкирии. В целом, к властям этого субъекта Российской Федерации накопилось немало вопросов. Однако их представители на мероприятие не приехали, как это было и раньше.
– Что же касается Ириклинского водохранилища, знаю, что его режим сейчас максимально подчинен задаче подачи воды в зимние межи в ущерб самому себе. Между Казахстаном и Россией есть договоренность. В Ириклинское сейчас поступает 7-8 кубометров в секунду, а они обязаны сбрасывать не меньше пятнадцати и дают этот объем в ущерб запасам, уровень которых постепенно уменьшается. Каждое водохранилище негативно сказывается на экосистеме реки. У нас комиссия называется «по сохранению экосистемы», но как сохранить ее, если мы строим водохранилища? В той же Башкирии есть планы… А там формируется сток, – говорит ученый.
О том, что предлагает академик Александр Чибилев и что решили участники семинара-совещания, читайте в ближайших выпусках «Прикаспийской коммуны».
(Продолжение следует)
Каршыга КУШЕКОВ,
Атырау – Уральск – Оренбург – Ириклинское водохранилище –
Магнитогорск – Уральск
Фото Арсена БОРАНОВА
