Это была его 55 весна и первая, которую он встретил без Него. Без своего маяка, путеводной звезды, каким всегда был для него отец, Игорь Николаевич Свидин. Уход из жизни людей в преклонном возрасте, обустроив жизнь своих детей, вроде бы естественный процесс, и горе не такое уж острое. И мы все думаем так же, пока такие тяжелые утраты не коснутся нас самих. И тогда уже нам будет казаться, что судьба жестоко распорядилась только с нами. Кончина близкого человека — потеря невосполнимая. А как тяжело пережить, если этот человек для тебя был не только родной кровью, но и другом, наставником, коллегой?
Правильно ли мы выражаемся, когда говорим, вот тому-то повезло с родителями? Дети родителей не выбирают. Они рождаются произведением своих родителей. Когда дети растут правильные, это счастье для родителей. А когда родители правильные, это ответственность для потомков. И живут они, стараясь, не подводить друг друга.
Я знал Олега Игоревича Свидина более тридцати лет. И всегда думал, выбери он любую другую профессию, вписался бы и там. Моряк-подводник, с отличным знанием техники, вообще, быть бы ему классным технарем. Но он выбирает профессию журналиста, продолжая династию Свидиных. Игорь Николаевич и Зоя Николаевна всю жизнь были верными только одной профессии. После армии Олег тоже поступает на факультет журналистики КазГУ. Студенты журфака обязательно проходят практику по фотоделу. И однажды взяв в руки фотокамеру, он навсегда остался верным этому «потомку» камеры Обскура. И чтобы «утолить» жажду на этом поприще, он переводится на заочное отделение, возвращается домой и устраивается на работу в газету «Прикаспийская коммуна» фотокорреспондентом. Здесь он встретил свою вторую половину, а именно в корректуре, навсегда связав свою судьбу с Раей Абиловой. Все семейство рядом, в одном коллективе, любимая работа. Что еще можно пожелать человеку? Живи и твори. И он творил.
Ему и с учителями повезло. Это Борис Матвеев, Вадим Карпов. Жил тогда в Атырау и собственный фотокор КазТАГа Владимир Медведев. Вадим Карпов работал в «Прикаспийской коммуне», а Борис Алексеевич в «Атырау», но ему всегда было дело до всего и до всех, а фотокоров юных он вообще опекал. Благодаря Олегу я познакомился еще с одним известным фотографом современности Анатолием Васильевичем Устиненко. У этих мастеров было чему поучиться. Я знал еще одного его друга и наставника – фотографа объединения «Эмбанефть» Алика Исенбаева. С ним, большим мастером и человечным Человеком я тоже имел счастье дружить. Алик Абдуллаевич слишком рано ушел от нас. Тяжелый недуг так внезапно сковал его. Поспешно продав квартиру, раздарив нам самые дорогие аксессуары фототехники, которые собирал годами, засобирался в дорогу. В ту дождливую осеннюю ночь мы втроем с Борисом Алексеевичем и Олегом Игоревичем проводили его в соседнюю Астрахань. Это мы потом поняли, что уехал он туда, чтобы умереть на руках у единственного сына. Всю жизнь ухаживал за больной супругой, боялся, что что-то случится с ней, и придется ему остаться одному. А ушел сам, вручив ее в руки сына, внуков, живущих сейчас в соседнем государстве.
С Олегом Свидиным я познакомился в начале восьмидесятых. Тогда, я тоже взялся за старое: вновь начал серьезно заниматься фотосъемками. В годы начала освоения Тенгизского месторождения, к нам в авиапредприятие, где я работал авиатехником, начала прибывать новая для нас тогда техника: вертолеты Ми-8. И я начал снимать. Снимать и писать свои первые статьи. И когда впервые переступил порог редакции, и пришел к «коммунарам» со своими снимками и сырыми материалами, первым делом зашел именно к нему, будучи еще незнакомым, но наивно посчитав его уже тогда своим «коллегой». Он, посмотрев мои материалы, сразу повел меня к редактору отдела, Любови Михайловне Монастырской. И к моему удивлению, этот материал опубликовали. Итак, еще в те годы, я впервые пришел туда, где более чем через двадцать лет, Бог даст, думаю, надолго бросил свой якорь. Все эти годы мы не расставались надолго с Олегом Игоревичем. А последние четыре года я работал с ним бок о бок, в одном коллективе. Сидели мы в одном кабинете, столы рядом. Для меня это было большой удачей в жизни. Профессия фотографа относится к категории ремесел, где: «век живи — век учись». Я почти каждый день брал у него мастер-классы. Сам он никогда не выставлял из себя всезнающего, хотя знал он свое дело обстоятельно. Вместе постоянно просматривали новые журналы, обсуждали новые технологии в этом, своем мире. Специалист, той доцифровой «формации», он не переставал восхищаться возможностями новых камер, и с «жадностью» изучал их. Он вот-вот собирался приобрести одну из них, чтобы творить еще больше. На его пленках остались такие классические кадры, которые не каждый фотограф смог бы сделать, имея на руках самую совершенную аппаратуру. Я часто перебираю снимки навсегда оставленные им в наследство редакции. Смотрю, и поражаюсь величию его работ. Во многих из них — почерк мастеров той, советской эпохи. Это — фотографии так называемого, плакатного жанра, прекрасно передающие характер представителей рабочего класса. Эти заводские дымовыбрасывающие трубы, на его снимках смотрятся как шедевры архитектуры всей округи.
В восьмидесятые годы пережил он и скандальную историю с фотографией памятника Сталину, сохранившегося до недавних времен благодаря ветеранам, верным «сталинцам» в одном из сел нашей области. Снимок КазТАГа, где он работал и был на очень хорошем счету, был использован газетой «Известия», а затем его перепечатал немецкий журнал «Шпигель». За это Олег чуть не поплатился. Его затаскали по кабинетам одной известной конторы. Кстати, благодарные немцы не забыли оплатить ему положенный гонорар. «Дойч марки» свои он получил из Москвы через своих друзей.
Он был заядлым охотником и рыбаком. Вместе с ружьем он брал с собой и аппаратуру. Съемки дикой природы ему тоже удавались здорово. Основной жанр газетных фотографов – это репортажи. Репортажи и заранее запланированные, и неожиданные. В этом отношении ему везло. Это ему принадлежат снимки схода с Астраханской судоверфи и буксировки на место базирования на море нефтяной вышки «Сункар», выгрузка грунта на месте строительства месторождения «Кашаган», момент забивки первого колышка на Тенгизе. Он был первым официальным фотографом, снимавшим пожар на 37-ой скважине. При подготовке фотоальбома к 100-летию Казахстанской нефти, он снимал наш город с высоты птичьего полета, сидя как он рассказывал, на шее дельтапланериста. Был свидетелем рождения новой столицы – Астаны.
В последнее время Олег Игоревич серьезно занялся фотошопом. Обрабатывал свои снимки и тут же показывал нам. Появлялись интересные вещи, он начал раскрываться с новой стороны. Вообще, он редко делился своими планами, но я догадывался: наверняка, готовился к очередной выставке своей. Может, так, своеобразно решил отметить свой юбилей, сделав в этот день всем нам подарок.
И все-таки мы скоро увидим эти работы. Его семья готовит их к выставке, которая будет приурочена и к 55-летию Олега Игоревича, и к 90-летию его любимой газеты «Прикаспийская коммуна», которой он был верен до конца своей жизни.
Юбилейные даты – это очередные точки отсчета пройденного пути. Самолично отчитаться перед нами он не успел. Но мы-то знаем, что прожил он эти годы не зря. Как надежный друг и большой мастер он, несомненно, оставил след. И этот след будет продолжен его дочерьми.
Через несколько дней после его похорон залетели и сели прямо на его стол две ласточки. Что это значит, может быть то, что душа Олега навсегда останется с нами?
Амангельды МУТИГУЛЛИН
