Градообразующее предприятие «ОзенМунайГаз» обеспечивает работой около 14 тысяч жителей Жанаозена. С семьями, это около 70 тысяч человек. Население города выросло с «советских» 40 тысяч до 120 тысяч человек. По неофициальным данным, — до 150 тысяч, во многом, из-за неконтролируемой миграции.
Нефть притягивает словно магнит, однако уровень добычи снизился почти в три раза! Что делает руководство нефтяной компании и местная власть, чтобы справиться с накопившимся грузом производственных и социальных проблем?
Переодеваясь в отремонтированном офисе «ОзенМунайГаза» («ОМГ») в сине-бордовую униформу, мы словно влезали в шкуру нефтяника. Кто ж знал, что у некоторых рабочих это вызовет негодование. Еще свежи в их памяти действия провокаторов, прикрывшихся их спецовкой и не имеющих ничего общего с рабочим людом. Как сказал один из возмущенных, «мы хотим точно знать, с кем имеем дело». Наша униформа — диктофон да блокнот, поэтому переводим разговор в мирное русло, и вопрос о «главном уроке Жанаозена» переключает обе стороны на диалог.
— Думаю, эти события стали хорошим уроком, прежде всего, для власти, — сказал корреспонденту «Прикаспийской коммуны» лидер профсоюза производственно-структурного подразделения «ОМГ» «Управление буровых работ» Оразбай Турсынбай, один из тех, кто требовал перемен. За ним — почти 90 процентов работников созданного недавно управления. Здесь трудоустроено почти тысяча человек, ранее уволенных из «ОМГ». А самым главным достижением нефтяник считает изменившееся отношение к рабочим: «Нас стали слышать и прислушиваться к запросам. Больше того, на уровне государства рассматриваются поправки в Трудовой кодекс, усиливается роль профсоюзов».
По его словам, местная власть идет навстречу, например, в вопросе установки памятной доски готовы предоставить место. Членов семей погибших трудоустраивают. Акимат Жанаозена взялся погасить кредиты, которые есть в этих семьях. Пострадавшим оказывается помощь в восстановлении здоровья.
— Со стороны акимата города Жанаозен каждой семье погибших оказана материальная помощь в размере миллиона тенге, а раненым — по 500 тысяч тенге, — сообщил директор департамента социальной политики РД «КазМунайГаз» Бахыт Имангалиев. — Для проведения поминок нацкомпания «КМГ» выделила по 300 тысяч, а «ОзенМунайГаз» — по 200 тысяч тенге. Тяжело пострадавшим, у кого задеты кости, также оказывается помощь. За счет РД «КМГ» 7 таких человек отправляют в Курган. Средства выделяются на все — поездку с одним сопровождающим, обследование, операцию и реабилитацию…
Не искусственно ли созданное это управление? С такими мыслями подхожу к гендиректору «ОМГ» Абзалу Мендыбаеву.
— Нет, конечно, — заверяет он. — Это управление — одно из 16 подразделений «ОзенМунайГаза». Здесь трудятся операторы подземного ремонта скважин, водители и другие специалисты. И, заверяю, что работой они будут обеспечены, пока добывается нефть.
— Бытует мнение, что нефти в Озене и на Эмбе осталось лет на 20-25…
— Я более оптимистичен в этом плане, технологии не стоят на месте, поэтому, думаю, черного золота хватит и нашим правнукам, — говорит Абзал Мендыбаев, 35-летний менеджер, в нефтянке с 1996 года.
Перед ним стоит непростая задача — обеспечить модернизацию производства, вывести уровень добычи на прежний, дозабастовочный, уровень…
Когда мы увидели, как рабочие вручную (!) отмывают от застывшей нефти многометровые штанги (составляющие нефтяной скважины) и проверяют на глазок их состояние, то, подумалось, что не совсем скоро ребята выйдут на нормальные показатели. Не поможет им и «чудо» инженерной мысли, рожденное местными Кулибиными, — бочка с кипящей водой. В ней предварительно отмачивают те самые штанги. Такой «прогресс» был достигнут в советские времена и продолжался последние несколько лет. Единственное, что изменилось сегодня — уровень зарплаты «мойщика», или, как один из них назвал себя скромно, «такелажника». За адский труд в мороз и жару он получает 240 тысяч тенге.
Впрочем, и эта неприглядная картина скоро изменится. Для этого «ОМГ» возводит современный цех, где составные части скважин будут приводить в порядок в автоматизированном режиме. На этой стройплощадке маршрут журналистского десанта пересекся с маршрутом генерального директора АО РД «КазМунайГаз» Алика Айдарбаева, который инспектировал ход работ. Не упуская возможности получить информацию, мы обложили его диктофонами.
— Из-за этого цеха люди без квалификации не потеряют работу? — не дав поздороваться, рванули коллеги с места в карьер.
— Я тоже рад вас видеть, — улыбнулся Алик Айдарбаев. — Те, кто сейчас работает, без дела не останутся. Мы затрачиваем огромные средства на модернизацию. На этот цех мы выделили около 4 млрд. тенге. Цель — обеспечить нормальные, безопасные условия труда и, как следствие, повысить рентабельность предприятия. При этом мы занимаемся повышением квалификации сотрудников. В данный момент мы изучаем возможности и потребности предприятия. Но на все нужны средства, а получить их мы можем только одним путем — увеличив добычу. Только тогда мы сможем говорить об открытии новых рабочих мест.
В ближайшие два года на модернизацию «ОзенМунайГаза» планируется затратить 43 млрд. тенге.
Занятость — одно из самых уязвимых мест. До 90-х годов «ОзенМунайГаз» добывал порядка 16 миллионов тонн нефти в год. Тогда население Жанаозена составляло около 40 тысяч человек. За последние 10 лет из-за неконтролируемого потока мигрантов из соседнего Узбекистана и Туркменистана население выросло, по официальным данным, до 120 тысяч, а по неофициальным — до 150 тысяч человек. При этом из-за многих факторов добыча на месторождении, открытом полвека назад, упала до 5-6 миллионов тонн нефти в год.
В «ОМГ» работают 9700 человек. Еще около 4 тысяч заняты в обслуживающих сферах. Если брать в расчет семьи, в среднем, нефтянка содержит около 70 тысяч человек. Учитывая выплаты компании на создание социальных рабочих мест, и того больше. Сегодня в отделе кадров лежат 5000 резюме. Но на прием новых сотрудников объявлен мораторий. Рабочих мест нет.
Реорганизация «ОзенМунайГаза» в самостоятельное АО намного упростила и в то же время сделала более ответственной работу местных нефтяников. Для решения каких-то вопросов, порой не терпящих отлагательства, теперь не приходится ждать разрешения астанинских начальников, знающих положение дел по бумажкам. К слову, сам Алик Айдарбаев большую часть времени проводит на промыслах, наверное, потому хорошо знает, как живется рядовому рабочему. А если что-то не успевает заметить, то подчиненные шлют ему СМС с вопросами или предложениями. Это один из новых подходов нынешнего менеджмента РД «КазМунайГаз».
Разъяснил гендиректор компании и споры относительно пресловутого коэффициента «1,8».
— Многие спекулируют на этом, — сказал Алик Айдарбаев. — В Казахстане существует такое понятие, как «минимальная заработная плата». В этом году ее размер составляет чуть более 17 тысяч (17439 тенге, — авт.). Ниже этой планки ни один работодатель не имеет права устанавливать зарплату. Для некоторых отраслей правительство установило повышающий коэффициент, на который умножается минимальная зарплата. Для нефтяной промышленности — 1,8. То есть ни в одной компании нашей отрасли зарплата не может быть меньше 31 тысячи (31390 тенге, — авт.). Но у нас даже уборщица получает в несколько раз больше этого минимума. Поэтому когда некоторые или по незнанию, или умышленно говорят, что нужно ту зарплату, которую получаешь, умножать на «1,8», происходят разногласия и провоцируются конфликты…
— Что вы пожелали бы нефтяникам Жанаозена?
— Чтобы мы вместе вышли из трудного для компании положения, — сказал глава РД «КазМунайГаз», отвечая на вопрос корреспондента «ПК». — Начали больше доверять друг другу. А чтобы пережить этот период, нам нужно набраться терпения, запастись спокойствием и проявлять солидарность.
— Насколько вовлечены сотрудники в сложный процесс нефтедобычи?
— Сегодня мы обучаем сотрудников по программе MBA (высшая школа бизнеса и менеджмента, — авт.). Вот, к примеру, руководители подразделений нам говорят, что из-за определенных проблем в конкретном бизнес-процессе идет потеря добычи в целом. Таким образом, эти ребята разбираются и на местах знают, и самое главное, могут сформулировать проблему, а мы оперативно решаем, куда направить средства наиболее эффективно. Кстати, проект этого нового цеха предложили те, кто прошел обучение.
— Нефтяникам Жанаозена уделяется максимум внимания, не обделяете ли вы эмбинцев?
— Ни в коем случае. Нефтепромыслы Эмбы модернизируются, обустраиваются дороги. В этом году мы выделили 1 млрд. тенге на строительство дорог в Эмбе. Улучшаем социально-бытовые условия, закупаем новую технику. На переселение двух бесперспективных сел — Ескене и Байчунас — мы выделили 5,4 млрд. тенге. Как вы знаете, этот вопрос не решался годами.
Еще одним из важных уроков Жанаозена является необходимость повышения правовой грамотности работников или их представителей в лице лидеров профсоюзов. В этом они сами признаются в разговоре с нами. Руководство РД «КМГ», зная об этом, вкладывает средства и в подготовку профессиональных переговорщиков — тех, кого так не хватало год назад.
Непростая задача стоит перед нынешним акимом Жанаозена Серикбаем Трумовым. По ситуации в городе, тому размеренном ритму, в котором живут жанаозенцы, можно судить, что обстановка нормализовалась. Конечно, пострадавшим в прошлогоднем событии уделяется особое внимание. Кроме финансовой помощи, нужно решить вопросы с трудоустройством. Кому-то требуется дорогостоящее лечение из-за обострившихся вследствие стресса болезней, кто-то нуждается в жилье.
Не обошлось и без тех, кто пытается выжать из ситуации свою выгоду, подавая от имени пострадавших многомиллионные иски. Кроме того, не соблюдая простых законных требований, касающихся регистрации общественного объединения или установки памятной доски, активисты, получающие инструкции за рубежом, пытаются всячески дискредитировать местную власть в глазах населения. На встрече с акимом Жанаозена журналисты сами указали общественным «защитникам» на необходимость соблюдения элементарных правил. Времена, когда своих целей добивались, что называется, нахрапом, прошли.
Сегодня в Жанаозене не перестает расти численность населения. Нужно решать проблемы с рабочими местами тех, кто не связан с нефтянкой.
— Мы делаем все возможное, чтобы поддержать пострадавших, помочь им войти в нормальное русло жизни, — заверил Серикбай Трумов. — Мои двери всегда открыты для тех, кому нужна помощь. К примеру, к нам обратилась 19-летняя Алия Туретаева. Мы помогли ей с мамой погасить порядка 160 тысяч тенге коммунального долга. Мы поможем ей бесплатно отучиться в Каспийском колледже. Алия окончила бухгалтерские курсы, поэтому мы устроим ее помощником бухгалтера в новый детский сад на 280 мест, который скоро откроется…
Развитие моногородов — еще один из уроков Жанаозена. Сколько таких городов, которые держатся только благодаря одному градообразующему предприятию? Ситуация в Жанаозене осложнена миграционными процессами, которые приобрели стихийный характер. Нефть, как магнит, притянула к себе желающих улучшить в разы жизнь. Однако не все так просто, как кажется обывателю.
Но, самое главное, что сегодня и рабочие, и власть, и, в целом, население смотрят в одну сторону. В поле зрения — нормальная жизнь и предсказуемое будущее, в котором нет места раздорам, а тем более, кровопролитным конфликтам. Для этого всем нам, как сказал один из простых нефтяников, нужно упорно работать и понимать друг друга…
К СЛОВУ
Жители Мангистауской области обсуждают предложение аксакалов переименовать Жанаозен в Бекет-Ата. Идея дать городу имя святого вызвала неод-нозначную реакцию: кто-то рьяно поддерживает ее, а кто-то высказывается против. «Представь, каково будет слышать в новостях про преступления в городе? В Бекет-Ата произошло то-то и то-то…», — высказал точку зрения один из сотрудников актау-ского вуза. Он также добавил: «Недавно на пути к некрополю святого случилась авария, в которой погибла женщина. Раньше такого не было. Бекет-Ата завещал, что будет защищать идущих к нему»…
Ринат КУЛЬМАГАМБЕТОВ,
Атырау — Жанаозен — Атырау,
фото Талгата САТЫБАЛДЫ
