РАСКАЯНИЕ ТЕРРОРИСТА

Совсем недавно общественность была взбудоражена и живо обсуждала произошедшие в нашем городе теракты, доселе казавшиеся не более чем картинкой международных новостей ТВ. Но вот прошел суд и про ЧП стали потихоньку забывать. Поутихли пересуды, все реже стали появляться сюжеты по телевидению и статьи в газетах на эту тему. В общем, жизнь продолжалась и требовала от нас свежих новостей. И, признаться, немного неожиданным в стройном ряду обыденности стал визит к нам в редакцию женщины — матери одного из тех, кто сейчас сидит за решеткой. Сутулясь, пряча глаза и говоря еле-еле, она все же нашла в себе силы, чтобы рассказать о своей боли. Зачем? Чтобы предупредить других молодых людей от шага в пропасть. Так может поступить лишь настоящая Мать.

…В руках Кумис-апа сжимает исписанные убористым почерком, каким пишут юноши, листки из ежедневника. Их во время очередного свидания передал ее сын Мейрамбек. Язык не поворачивается назвать простого парня террористом, но преступление совершено. Суд вынес свой вердикт. 26-летний житель Атырау оказался среди тех пятерых, кого признали организаторами взрывов в октябре прошлого года в областном центре. Ближайшие 11 лет ему предстоит провести в исправительной колонии общего режима. Каким он выйдет оттуда? Об этом сейчас его мама боится даже думать. А пока же она хочет, чтобы ее боль и крик раскаяния сына услышали как можно больше людей.

— Почему-то, когда я обратилась к журналистам известной в области газеты, которая называет себя независимой, они даже не выслушали меня, — с досадой делится Кумис-апа и переходит к рассказу о своем сыне. Очень много боли и страданий накопилось у нее в душе. Тяжелый разговор, а вернее, даже монолог, длится несколько часов.

— Он младший из четверых детей, родился в 1986 году, — рассказала Кумис-апа, еле сдерживая слезы. — Учился в школе без троек, был очень активным, при этом немногословным и мягким по натуре. С ним у нас проблем не было. По итогам ЕНТ набрал 75 баллов, в те годы это был очень хороший результат, это позволило ему поступить на грант в Атырауский государственный университет.

— И вот где-то на 2-3 курсе Мейрамбек стал приносить домой религиозную литературу, читать намаз, — продолжает она. — Его дед и прадед по отцовской линии тоже читали намаз. И я подумала, что, наверное, это от них ему передалось. Потом стала замечать, что все больше и больше, все чаще и чаще он стал засиживаться за компьютером в Интернете. Стал замкнутым, практически перестал с нами общаться. Я его как-то спрашиваю, почему, мол, намаз читаешь. Мы намаз не читали. Наша вера у нас в сердце была. На что он ответил: «А что, по-вашему, лучше пить водку и курить?». Ответить мне было нечего, вроде бы все правильно.

— Несколько  лет назад Мейрамбек женился, — вздыхает Кумис-апа после продолжительной паузы — мы не решаемся перебивать ее молчание. — Привел домой невестку, всю с ног до головы укрытую в черное. Как он нам объяснил, мол, раньше мусульмане так ходили, и это неправильно, когда мусульманка-казашка показывает свое лицо. В январе 2011 года у них родилась дочь. В поликлинику ее не водили, обязательных прививок даже не делали. На мои предостережения, что при оформлении в детский сад или в школу могут возникнуть сложности с медкартой, сын с невесткой отвечали, что иммунитет сам должен бороться со всеми болезнями.

Убитая горем мать говорит, что Мейрамбек никуда не пропадал, всегда ночевал дома. Денег у него не было. Лишь еще больше тратил времени за своим компьютером и сотовым телефоном. И даже свою любимую домбру закинул в дальний угол, а ведь когда-то в детстве сам научился играть на ней, пел и сочинял музыку. Хотел даже стать музыкантом, композитором. Потом вдруг сказал, что на домбре играть нельзя, что казахи раньше не играли на домбре.

Семья не догадывалась, чем он занимается. И лишь после совершения  теракта, когда стали известны имена подозреваемых, и его фамилия была указана в списке, Мейрамбек пришел в полицию с повинной. Признался, что именно он бросил в мусорный контейнер в центре города взрывное устройство. Его тут же заключили в изолятор временного содержания. Приговором областного суда Мейрамбеку дали 11 лет заключения. Парень себя не оправдывает и искренне раскаивается в содеянном. И даже письмо свое, которое Кумис-апа принесла журналистам, он так и озаглавил «Раскаяние террориста», в котором у всех просит прощения, предостерегает молодых людей от совершения необдуманных поступков.

Сидя за решеткой, Мейрамбек написал на шести страницах свою исповедь, то, что тяжким грузом лежит на душе: «Прости, страна, прости народ / С надеждой и со страхом смотрю вперед. / Раньше я был славным юнцом, теперь опозорил свой род./ Гордились мать — мой сын прекрасный, / на грант учился, на диплом красный. / … / «Золотые руки» — твердила сестра. / Но что эти руки сумеют, не знала она. /…/ Еще при жизни выделял отец. / Да все говорили одно — молодец. / И тут свернула вспять судьба. Самолюбие и любопытство сгубили меня…».

Далее парень признается, что, увлекшись доселе неведомым религиозным течением, незаметно для себя попал под влияние матерых террористов, которые хитрыми продуманными действиями и лживой, как потом выяснится, речью, сделали его зависимым от себя и, угрозами заставляли выполнять приказы.

 «Увлекся и друг, мы раньше не видали такого. / И тут террорист на крючок посадил, / и разум наш светлый вмиг омрачил. / Все белое черным, а черное белым. / Данная жизнь светлая стала мне серой. / А потом и угроза — коль не взорвешь / Неверным станешь и в ад попадешь. / Имущество, жена твоя — кровь для нас / Дозволенным станет, коль не выполнишь приказ…».

Парень просит прощения у матери. Просит прощения у маленькой дочери.

«Ведь осталось немножко матери старой / Слезы ее для меня тяжкая кара. / Простите ради дочки, жемчужинки моей /  Пестрой краской была она в жизни моей. / За крохотные ручки ее повсюду таскал / Чтобы болтать и ходить научилась скорей. / Увы. Не увидел ни первых слов, ни шагов. / Да, отец — глупец наломал много дров. / Чтобы не росла без отца, не гнали сверстницы прочь / Не играюсь, — говорили, — террориста ты дочь!..»

В своем обращении к людям Мейрамбек пишет, что мог бы попасть в армию, охранять покой своего народа, и даже готов первым выйти навстречу врагу, лишь бы уберечь покой мирных граждан. Но… Раскаяние парня наступило слишком поздно. Слишком поздно он одумался, стал прислушиваться к словам матери.

Кумис-апа пытается найти объяснение случившемуся, видит причину и в безотцовщине, и в свободных нравах современного общества, и доступность любой, даже деструктивной информации в Интернете.

— Хочу обратиться ко всем людям, нашим парням и девушкам. Не будьте марионетками в чьих-то руках. Смотрите на жизнь трезвым взглядом. Моего сына пугали, что если он не выполнит задание Аллаха, будет гореть в аду. И он сделал черное дело, пошел против своего народа и теперь будет расплачиваться за это 11 лет. Пострадали не только он, но и его близкие, его родные. Мне в этом году будет 64 года. Если доживу, увижу своего сына на свободе в 75 лет. Я очень надеюсь, что он исправится, станет полезным своему народу, своей стране, которая вырастила его, дала бесплатное образование. Пусть жизнь моего сына, его раскаяние и прощение будут уроком для других.

Марина КУАНЫШЕВА  

P.S.: Фамилию парня мы не называем из соображений его личной безопасности.