Сегодня, когда наша «Прикаспийка» готовится отмечать юбилей, хочется вспомнить и рассказать о каждом из коммунаров. О тех, кто вписал свою строку в летопись прикаспийского края, которая ведется журналистами уже 95 лет. Счастлива, что судьба свела меня со многими талантливыми, а главное — порядочными людьми. Мне дороги все, с кем повезло идти рядом по жизни, работе. Очень благодарна им за то, чему я научилась у них, старалась брать самое лучшее. И образ каждого из этих прекрасных людей, великих тружеников храню в своей душе.
Мирра Анатольевна Богословская занимает особое место в этом ряду. Это была поистине удивительная женщина, яркая, звонкая, неувядаемая. Когда в 1975-м я приехала в Гурьев, она уже была в предпенсионном возрасте, но надо было видеть, как лихо отплясывала она «цыганочку» на собственных проводах на пенсию. Так и хотелось крикнуть тогда, что все врут календари: ну какая же это пенсионерка?! Красавица с горящими глазами, с плавными движениями, гордой осанкой. Да она и сама не хотела смириться с пребыванием на пенсии. Она снова выходила на работу, правда, уже не заведующей отделом советского строительства (работа с депутатами, выборные моменты и т.п.), а в партийный отдел. И работала с полной отдачей, но… Сердце ее, умевшее взять себе боль другого человека, и не одного, а многих, — давало сбои.
Не хотела она сдаваться болезни. Так сложилась ее жизнь, что ей пришлось рано стать самостоятельной — и шести не было, когда умерла мама. Многодетная семья Альбертов переехала из Астрахани в Гурьев. Отцу было не до ласк и внимания, надо было кормить семью. И она привыкла свои проблемы решать сама, не ныть, не жаловаться.
Мирра закончила Коммунистический институт журналистики (кстати, одна из очень немногих, его вскоре закрыли, а журналистов стали готовить на факультете журналистики КазГУ). Ей не было присуще равнодушие, до всего было дело, старалась помочь всем и во всем, чем только могла. И даже с годами оставалась во всем по-юношески максималисткой, честной, открытой. Очень высок был ее авторитет среди читателей. Например, однажды наблюдала такой случай в магазине. Я только-только приехала в Гурьев, стояла в очереди, уж не помню за чем, в популярном тогда гастрономе у «Юности». И вдруг услышала, как стоящие рядом со мной в очереди люди с каким-то даже придыханием произносили: «Видите, видите, это журналистка Богословская пришла. Эта сейчас разберется, что к чему…». Оказывается, в другом отделе возник спор из-за задержки с продажей мармелада, который тогда начала производить местная кондитерская фабрика. Все прослышавшие об этом кинулись покупать столь дефицитный тогда товар, а его не отпускали: то ли фактуру ждали, то ли цену уточняли. Мирра Анатольевна тогда забежала в магазин, по-моему, за хлебом, но, естественно, пройти мимо не могла, сразу же включилась в проблему. И как же приятно мне было и столь уважительное мнение о нашей профессии, и о Мирре Анатольевне, в частности. Я, конечно, не подошла, неудобно было навязываться, мы еще толком и не познакомились тогда.
Вообще, к глубочайшему моему сожалению, вместе с ней поработала совсем мало, но успела не раз убедиться в ее высоком мастерстве, таланте. Кстати, именно от нее я услышала первую похвалу на летучке в свой адрес. Она вообще демонстрировала ко мне расположение, много интересного рассказывала о регионе, о газете, как бы вводила меня в коллектив, хотя я не к ней в отдел пришла, работала в промышленном. И могло бы быть все равно, как я приживусь. Но только не ей, которой вообще не было присуще равнодушие. И я тянулась к ней. Не случайно же наш редакционный острослов Иван Евтушенко подкалывал: «Богословская, Монастырская, развели здесь синод». А Зоя Николаевна Свидина ответила ему: «Это Мирра себе смену готовит». Мне эти слова врезались в память. И я часто думаю, если я действительно сумела хоть в чем-то повторить Мирру Анатольевну — то это самое большое счастье для меня. (К слову, в нашей редакции заботливое и внимательное отношение к новичкам всегда воспринималось, как норма: все мэтры щедро делились опытом, очень продуманно и тщательно правили и объясняли, почему и как следует делать в будущем).
Очень она нравилась мне своей прямотой, открытостью, не юлила, говорила все в лицо, иногда и довольно резко. Она в полной мере обладала смелостью как в гражданском, так и в личном плане. Ее доброта была не елейной, а самой настоящей — прямой и требовательной, чем больше близок ей человек по духу, тем больший спрос с него был. И рядом с собой она могла представить только такого же, как она, честного, порядочного, доброго человека, такого, как Петр Богословский. Лейтенант Богословский воевал на Финской, потом всю блокаду Ленинграда оборонял город, был дважды тяжело ранен — все это сильно подорвало здоровье. Но он оставался в строю, дошел до Кенигсберга, откуда их часть отправили на борьбу с милитаристской Японией. Но их поезд еще и до Омска не дошел, какой-то воспалительный процесс начался — он буквально стал умирать, и его сняли с поезда… Дальше мотался по госпиталям и так, до конца не вылечившись, был комиссован и в 46-м году вернулся домой — на радость матери. Даже начал работать в горкоме комсомола, там они и встретились с Миррой — она комсомольскими делами заправляла в редакции. Она не слушала никаких уговоров, советов не выходить за Петра, такого больного. Но она вышла, и согрела его последние годы (вернее, даже месяцы жизни) своей любовью. Они поженились в октябре 1946-го, а в феврале 47-го все-таки сломила его болезнь. И дочь Лиза, родившаяся в августе 1947-го, так и не узнала своего отца. Очень близка с мамой была всегда, пошла по ее стопам, стала видной журналисткой, начинала у нас, в «Прикаспийке», сейчас живет в Санкт-Петербурге.
«ПРИКАСПИЙСКУЮ КОММУНУ» Я ВСЕГДА ВСПОМИНАЮ С НЕЖНОСТЬЮ
«Я в 1964 году, — вспоминает Лиза, вернее Елизавета Петровна, — начала работать в «Прикаспийской коммуне» — техсекретарем — зарабатывала трудовой стаж для поступления в вуз, хотя и не знала еще толком, куда буду поступать. Моя задача была составлять разметки для начисления гонорара, и ни одной разметки я не могла сделать без ошибок — все они возвращались из бухгалтерии. Наш замечательный редактор Иван Петрович Свербихин терпел меня, наверное, только из уважения к маме: «Ну, секретарь, за что ты мне досталась, что мне с тобой делать! Арифметике что ли учить?» Но я выполняла любое поручение и меня нагружали другими обязанностями — курьера, подчитчиком была, (не знаю, есть ли теперь такая должность). Мне было в газете страшно интересно, особенно вдохновилась, когда вступил на должность ответственного секретаря такой столичный человек Виктор Васильевич Колодочко. Алмаатинец был веселый, неотразимый, фантазер. После появились две девушки Светлана Баева и Алла Панасенко, они были настоящие журналистки, жаль, что проработали в газете недолго. Но главное впечатление — Володя Соловьёв, он БЫЛ ПИСАТЕЛЬ!!!! Можно сказать, что он явился моим проводником в литературу, от него я узнала, что есть такой писатель в Ленинграде — Андрей Битов. И дал мне его рассказ «Пенелопа». И еще он мне дал почитать альманах «Тарусские страницы». Именно тогда я поняла, что единственное, что я хочу в жизни — быть рядом с литературой, со словесностью: библиотекарем ли, учителем литературы, журналистом. Но только служить ей. Подумала: а не попытаться ли мне выступить в неожиданной для меня роли сочинителя. И написала рассказ про подростка, который что-то покупает в магазине к 1 сентября. Суть не помню, но очень сентиментально, с красноречивым заголовком «Ничего особенного».
Писала рассказ всю ночь, а утром принесла Колодочке. Он прочел, потом уставился на меня очень серьезным взглядом и говорит: «Это ты написала?» Говорю: «Ну, я». Он еще немного помолчал (соображал, наверное, а вдруг это моя мама написала). И потом сказал, что сейчас художник наш Алексей Шмелёв сделает рисованный заголовок, и заметку напечатаем.
Вскоре Володя Соловьёв уволился, но меня взяли в отдел культуры, где Зоя Николаевна Свидина прививала мне первые навыки профессии, ее уроки я помню и поныне. Во всяком случае, в университет я поступала с пухлой папкой публикаций — бесхитростных, но вполне читаемых. И потом долго работала в газете «Ленинградская правда». Но «Прикаспийскую коммуну» всегда вспоминаю с нежностью».
НЕ ПОСТУПАЯСЬ ПРИНЦИПАМИ
Жила Мирра Анатольевна с супругом Нуруахитом Бижановичем Бекмамбетовым на редкость счастливо.
Нуруахит Бижанович Бекмамбетов — один из крупнейших организаторов Атырауской энергосистемы, первый директор ТЭЦ, по сути, участвовавший во всех этапах строительства и наращивания мощности Атырауской ТЭЦ, управляющий «Гурьевэнерго». От такой большой и красивой любви родился талантливый и неординарный человек — Тимур Бекмамбетов, которого теперь знает весь мир. Наверное, душа ее спокойна. Тимур, который долго искал себя, достиг поистине планетарной славы. После армии в 1987 году окончил факультет живописи Ташкентского театрально-художественного института имени А.Н. Островского по специальности «художник театра и кино». Затем Тимур работал художником в Ташкентском театре «Ильхом» и на киностудии «Узбекфильм». Начиная с 1989 года, Тимур работал в рекламе. За 15 лет Т. Бекмамбетов стал автором и режиссером многих телевизионных рекламных кампаний. Самые известные из них это рекламная кампания банка «Империал», «Альфа-банка».
Многие из рекламных роликов Т. Бекмамбетова получили призы российских и международных фестивалей. В 2000 году Тимур Бекмамбетов избран академиком Российской Академии Рекламы.
Но самой большой славы он достиг как режиссер и соавтор (совместно с Сергеем Лукьяненко) фильмов «Ночной дозор…» и «Дневной дозор». Гены Мирры Анатольевны победили не только в детях, но и во внучках. У нее их две: дочка Лизы Аня — Анна Викторова — известный в России режиссер и художник театра кукол, лауреат Российской национальной театральной премии «Золотая маска», создатель и бессменный худрук петербургского театра «Кукольный формат». Кстати, к ней не так давно примкнула и Лиза. Дочь Тимура — Жанна Бекмамбетова — недавно окончила ВГИК и стала художником-мультипликатором, работает в кино.
Так что действительно Мирра Анатольевна повторяется в своих наследницах. Они тоже люди творческие. Как здорово, что такие прекрасные плоды родила Любовь нашей дорогой коллеги.
P.S. Недавно дети Мирры Анатольевны приезжали в Атырау. Побывали и в «Атырау Жарыке».
Любовь МОНАСТЫРСКАЯ
