Протяженность таджикско-афганской границы тянется на тысячи километров, девятнадцать из которых занимают озера. Дорог почти нет. Главная магистраль на таджикско-афганской границе со стороны Таджикистана проходит вдоль реки Пяндж, которую называют «Южными воротами» СНГ. А еще называют «раем для наркоторговцев», потому что основной поток международных перевозок товаров проходит именно через эту магистраль. Вот на таком участке границы, где был постоянный очаг напряженности, и служил наш герой, первый миротворец Казахстана, ветеран боевых действий на таджикско-афганской границе Берик Алиев.
Не мир и не война
Служить Берик пошел в 26 лет, после окончания Актюбинского медицинского института.
– В те годы «откосить» от армии было стыдно. Да и мыслей-то таких не было. Тогда все служили и были горды, что отдали свой долг Родине, – начал беседу ветеран. – Я попал в воинскую часть 2027 города Алматы, служил в погранвойсках, в отдельном полку связи «Красный восток». Через шесть месяцев службы командование обратилось ко мне с предложением продолжить службу за границей – в Таджикистане. Я знал, что там идет гражданская война. Конечно, я мог отказаться, тем более до дембеля мне оставалось отслужить всего полгода, но мужское эго, рассказы о героях Афганистана, романтика сделали свое дело, и я подписал договор на три месяца. При этом подумал, что это не такой уж и большой срок.
Тут нужно отметить, что в то время три месяца это был оптимальный срок службы для солдат и сержантов в боевой обстановке, поскольку практика показала, что более длительное пребывание в таких условиях чревато стрессом и негативными последствиями. Однако солдаты-срочники, как правило, оставались там на полгода, год, а то и больше. Вот и наш собеседник задержался на границе чужой страны до конца своей службы.
По рассказам ветерана-миротворца, шок начался уже в пути. Вертолет, на котором летел наш герой, привез их на границу Таджикистана, потом они долго ехали в автомашине по гористой местности.
– На дворе был декабрь 1999 года. Холод, мороз. Нас высадили в горах, в Вишхоровском ущелье. Там находился блокпост Колохумского погранотряда. Я попал в сводную роту в снайперский расчет и выполнял функцию снайпера и фельдшера, так как имел медицинское образование, – продолжает рассказывать ветеран.
Всего в погранотряде было 40 человек. По воспоминаниям Берика, самым сложным для них было приспособиться к предлагаемым условиям. Служить в горах не так-то просто: зимой камни превращались в куски льда, и от них шел жуткий холод, а летом, в 50-градусную жару, становились раскаленными, как печь.
– Нам с утра до вечера приходилось сидеть между камнями и со своей снайперской точки наблюдать, кто идет по направлению реки Пяндж, пересекает ли кто границу. Кругом горы, пещеры. Мы постоянно находились в боевом положении. Дежурили по очереди, охраняли границу, бывали небольшие перестрелки, но без потерь. Блокпост таил в себе много опасностей. Помимо угрозы получить пулю, надо было еще защититься от змей, скорпионов, тарантулов, которые ползали под ногами, – делится воспоминаниями миротворец.
Стоя на посту, снайперы через молекуляр своей винтовки должны были определить и безошибочно распознать, кто идет – гражданское лицо или боевик. Ведь командир отдает приказ на прицельный огонь исходя из твоих наблюдений и ощущений. Не дай Бог убить простого жителя!
– Поэтому нужно быть крайне внимательным и наблюдательным. Людей мы обозначали «спичками», а машины – «коробками». Наша основная задача была не ошибиться, ведь все сведения отправлялись командиру на блокпост. А среди жителей даже дети 14-15 лет ходили с автоматом Калашникова, – рассказывает Берик.
Определить врага, по словам собеседника, действительно было непросто. Днем местные жители были вежливы и приветливы, наших казахских ребят признавали как своих мусульман, обменивались едой, а с наступлением ночи могли напасть, чтобы перейти блокпост и нарушить охраняемую границу. Ведь из Афганистана в Таджикистан в основном везли наркотики, оружие и золото.
– Бывало и такое, когда через блокпост проходила группа людей, одетых в паранджу, и проверить личность было просто невозможно. На просьбу открыть лицо рядом стоящие бородачи реагировали очень эмоционально. Приходилось часами ждать приказа командования, – продолжает собеседник.
Обстановка на таджикско-афганской границе и вправду всегда была напряженной. Безопасность в этом регионе – понятие относительное. На стратегически важной местности инциденты случались постоянно. Надо понимать, что здесь схлестнулись интересы сильнейших держав мира, и противостояние продолжается до сих пор. И, как говорят миротворцы, здесь «Не мир и не война».
Лицом к лицу
Однажды через блокпост, который охранял лейтенант Алиев, проходила очень подозрительная колонна численностью в 700-800 человек, среди которых были, как их назвали таджики-афганцы, бородачи и боевые машины.
– Это был один из самых напряженных дней моей службы. Переговоры шли очень долго, и мы понимали, что в любой момент может начаться стрельба. Ранее мы слышали, что в Висхарвском ущелье пограничники из Казахстана сумели зажать отряд боевика Джумы. И на его выручку выдвинулась колонна боевиков, которую возглавлял отпетый головорез по кличке Черная рука. Мы не знали, этот ли был отряд или другой, но предположения были. Несколько напряженных часов мы стояли на посту лицом к лицу с боевиками, а потом получили приказ: «Пропустить». Намного позже до нас дошли сведения, что бой с моджахедами все-таки был, в нем воевали казахские и российские пограничники. И общими усилиями им удалось предотвратить разгоравшийся конфликт, – рассказал ветеран.
Таджикский «сникерс»
Берик Алиев прослужил на границе до 7 мая 2000 года. С этого периода прошел уже 21 год, а казахстанский снайпер до сих пор помнит несколько таджикских слов: чихели (как дела?), бача (обращение к солдатам), вкус таджикского хлеба – нон, гирдача – сладость, которую они прозвали «таджикским сникерсом».
– Кушать хотелось все время. У нас была полевая кухня, и продукты привозили один раз в месяц. В основном это были крупы: рис, пшенка, перловка, гречка. У солдат по этому поводу даже есть шутка: «За два года в армии так наешься пшена, что на гражданке стыдно смотреть в морду лошади», – с улыбкой говорит визави. – Реже были макароны, картошка, капуста и тушенка, которую сильно экономили. Мяса не было. А как казаху без мяса? Вот мы и ходили в кишлак к таджикам, меняли свои продукты на местные. Иногда нам удавалось выменять их на одного барашка.
А однажды местные жители предложили им перемолотый в муку некий плод, который растет на дереве. Таджики из этой муки делали что-то похожее на казахский курт, но сладкий. Вот его они и прозвали «таджикский сникерс» (возможно, это была халва. Авт.).
А еще миротворцам приходилось круглый год спать в блиндажах: зимой согреваться в спальных мешках, летом терпеть изнуряющую жару.
– Помыться тоже было проблемой, баню устраивали прямо в блиндаже. Воду круглый год носили из реки Пяндж, потому что даже летом окунуться в ледяную реку было опасно. На другой стороне реки всегда сидели афганцы, которые мыли золото, и мы не могли оставаться безоружными, – продолжает вспоминать собеседник.
Хотя за полгода службы Берик ни разу не выстрелил в человека, но весь срок ел и спал с оружием в руках.
Тогда 26-летний юноша понял не только что такое настоящая снайперская винтовка, но и познал истинную мужскую дружбу, крепкое плечо товарища, любовь к родине и патриотизм. Неподдельный, настоящий.
– В нескольких шагах от нашего ущелья находилось еще одно – Пшихаврское, где прошел бой. И в результате пятичасового сражения наших товарищей с моджахедами погибло 17 казахстанских солдат. Мы в свободные минуты приходили туда почтить их память. И видели в горном ущелье осколки от взрыва, куски опаленной машины, почерневшие камни от огня. Это было страшно, ведь мы тоже могли остаться здесь навсегда, – говорит Берик.
Да, таких боевых потерь современный Казахстан не знал ни до, ни после. По сути, первые миротворцы Казахстана погибли от пуль в мирное время, да еще охраняя границы чужого государства.
Мечты
Сегодня Берику Алиеву 48 лет, он работает психиатром-наркологом в Атырауском областном центре психического здоровья. Женат. С супругой Мейрамгуль живет в счастливом браке уже 20 лет. У них пятеро детей: четыре сына и дочь. Старший сын отслужил срочную службу, сейчас работает финансистом. Второй выбрал карьеру военнослужащего, учится в Алматинском институте сухопутных войск имени Сагадата Нурмагамбетова, будущий кадровый офицер.
Но сам Берик мечтает, чтобы кто-нибудь из его детей пошел по его стопам и стал врачом. Он считает, что профессия врача – самая востребованная, благородная и нужная. К сожалению, старшие выбрали свой путь. Но Берик не оставляет надежды.
– Вот третий сын заканчивает 10 класс, и я агитирую его поступить в медицинский вуз, может быть, в этот раз получится, – с надеждой говорит отец большого семейства.
Ну что ж, в семье Алиевых уже есть три защитника Отечества, надеемся, что в скором времени появятся и медики.
