Как важно вовремя успеть
Сказать кому-то слово доброе,
Чтоб от волненья сердце дрогнуло!
— Ведь все порушить может смерть.
И запоздалая вина
Потом терзает наши души.
Всего-то надо — научиться слушать
Того, чья жизнь обнажена.
Запоздалая вина действительно терзает душу, так как не смогла поздравить его с 90-летием, отложив встречу на ближайшее будущее. А встретиться уже не суждено… И изменить уже ничего невозможно. Может, только сказать еще раз доброе слово, вдогонку… Его жизнь, действительно, была обнажена. Человек активной жизненной позиции, он не терпел пассивности, безразличия, безалаберности. И не держал камень за пазухой, а высказывал свое мнение, заявлял о своей позиции со всех трибун.
ЕГО ГОЛОС ЗВУЧАЛ В ЗАЩИТУ ЛЮДЕЙ
Помню, какое впечатление произвело на меня его выступление в защиту жителей Саркамыса. Не все тогда признавали необходимость переселения жителей, уклонялись от определения причин роста заболеваемости. А он резал правду-матку, не придерживаясь официальной линии и требовал, чтобы, наконец, людей переселили из Саркамыса. Тогда же на свое удивление и восхищение услышала, что это далеко не первое его выступление подобного характера. Не было ни одного крупного совещания, конференции, даже научно-практической, где бы он не участвовал. Как-то случилось так, что на одном из совещаний, где присутствовал Президент страны Н.А. Назарбаев, он выступил с критикой по поводу неправильного решения вопроса защиты Терень-Узюка от нагона морских вод. Обваловка, заявил он, это мертвому припарка, моряна будет — затопит все месторождение. А нужно оградить шлюзами, тогда месторождение не затопит. А пресную воду, которая при нагоне бывает сверху, можно использовать для полива.
И надо же, буквально на следующий день разыгралась моряна, и месторождение затопило. Михаил Васильевич все-таки успел на самолете примчаться на свой участок, вовремя сняли электромоторы, их не замочило. И когда вода сошла, он все скважины перевел на интенсивную добычу, качал максимум, чтобы перекрыть образовавшийся дефицит по причине остановки скважин из-за выхода из строя всех электроприводов на других участках.
Президент — человек памятливый. И при другой встрече с Калашниковым расспросил, как же он все так точно предвидел и знал. И откуда знает о воде. А оказывается, он такую верховую пресную воду собирал ежегодно и заливал участок, где выращивал траву для своего скота. Михаил Васильевич очень любил всякую живность. Они с сыном соревновались — у кого больше поголовье и лучшей породы. Молоком всю свою бригаду поил. Обо всем он тогда рассказал Нурсултану Абишевичу. И о том, как нужно к природе относиться, если вторгаешься в нее. И когда вскоре у нас создавалось СП с «Шевроном», отряжали делегацию, которая должна была посмотреть, как строятся отношения «Шеврона» с индонезийцами, то Президент настоял, чтобы в делегацию включили и Михаила Васильевича — он был уверен, что тот дотошно все проверит и все полезное увидит. Конечно, так и случилось. Сколько потом Михаил Васильевич рассказывал местным руководителям о том, как шефствуют шевронцы над индонезийским населением, что для них выполняют, и настойчиво добивался на самом высоком уровне, чтобы хотя бы что-то из этого было у нас применено.
В его семейном архиве хранится один документ: это благодарность Михаила Васильевича и его единомышленников, с которыми вместе ратовали за саркамысцев, Главе государству и руководству АО «Казахойл-Эмба» за помощь в строительстве Жана-Каратона и возможность переселить людей из опасной для здоровья зоны. И тут же ставятся новые вопросы — о строительстве дорог с использованием местных битумов, о повышении казахстанского представительства в предприятиях ТШО и т.д. — их актуальность до сих пор очевидна.
НА СТРЕМНИНЕ ЖИЗНИ
Когда перелистываешь страницы трудовой книжки этого человека, знакомишься с архивом, кажется, нет ничего такого, что бы ни касалось его, и где бы ни участвовал. Преимущественно, конечно, отметки о поощрениях за успехи в социалистическом соревновании — начиная от знаков «Победитель социалистического соревнования» всех годов, когда только присуждался этот знак, значки ударника всех пятилеток, грамоты облсовпрофа, облисполкома, совнархоза, Министерства нефтяной промышленности, удостоверение о занесении на Доску Почета объединения, района, области, Министерства — не один саквояж.
А вот и еще одна грамота — «За успехи в соревновании за звание бригад коммунистического труда». Датирована 13 апреля 1965 г. Тогда только зарождалось движение за коммунистическое отношение к труду. И когда первая такая бригада возникла на Каратоне, то конечно, бригадиром в ней был Михаил Калашников. И в гагановское движение включился, причем не один раз, а трижды уже на промысле Терень-Узюк переходил в отстающие бригады и выводил их в передовые. Кажется, нет титулов и наград, которых не получил Калашников — заслуженный нефтяник Казахстана, кавалер орденов Октябрьской революции и высшей награды СССР — ордена Ленина. Но он никогда не был доволен собой, ездил на курсы усовершенствования в Бугуруслан, на выставки достижений народного хозяйства по обмену опытом. Впрочем, какого особого опыта он там мог набрать, скорее свой передать, так как он неоднократно награждался медалями ВДНХ, его портрет и описание методов работы там были постоянно прописаны.
АРМИИ-ОСВОБОДИТЕЛЬНИЦЫ РЯДОВОЙ
Добродушный, несколько вальяжный, с приятной улыбкой на лице, он производил впечатление добрейшего, мягкого, очень мирного человека. Неслучайно я и очерк о нем тогда назвала «Мирный человек с фамилией Калашников». Но когда познакомились ближе, ощутила всю глубину его ответственности и серьезности. И узнала, что он отнюдь не баловень судьбы. Ему и повоевать пришлось. Когда грянула война, ему было всего 16 лет. И с той поры началась его военная биография. Вместе с отцом и старшими сестрами ему пришлось возводить оборонные сооружения. Вскоре отец отправился на фронт и погиб в боях под Ростовом. Его, рвавшегося в бой, чтобы встать вместо отца, призвали в 1942 году.
После прохождения кратких курсов в Геленджике он попал в десантные войска, которые готовили отправить на Малую землю. В их катер попал снаряд. Осколком Калашникова ранило в челюсть, выбило все зубы и контузило. Его и других десантников выбросило в воду. Спасло то, что на всех были жилеты, которые поддерживали их на поверхности. Он был без сознания. Его выловили товарищи, доставили в госпиталь, долго не восстанавливались силы.
Потом часть, в которую определили Калашникова, направили в Калинин, откуда они пошли освобождать северную Белоруссию. Именно их часть спасла из блокады большое количество партизанских семей. Армии так стремительно двигались на запад, что у них в тылу оставались немецкие части. Вот они и стали измываться над семьями партизан, большинство которых ушло вместе с войсками. Тогда часть Калашникова взялась за этих недобитков фашистских и очистила всю партизанскую зону.
А потом был наступательный марш по Литве, Латвии, Эстонии до Кенигсберга. Поскольку они были в резерве маршала Жукова, то их перебрасывали туда, где они были нужнее. И из-под Кенигсберга их отправили на Дальний Восток. Там пришлось разбираться с японцами. Особенно после того, как они спустились в Харбин и зверствовали там над мирными жителями. Участвовали в военных действиях на других участках.
После их перебросили на границу с Ираном. И о том, как он служил, свидетельствуют грамоты, похвальные листы «За отличные показатели в боевой и политической подготовке и безупречную службу в рядах пограничных войск МВД». И только в 50-м году Калашников демобилизовался.
Как он мечтал приехать на Родину, в Ставропольский край. Но ему предложили идти в органы (аттестация ведь была отличной) — он отказался под предлогом, что не хочет больше быть на службе, не принадлежа самому себе. Тогда товарищи, возмутившись его неблагодарностью — шутка ли, отец был репрессирован, а ему такое доверие оказывают, в органы приглашают, а он этого не ценит. Его отец действительно был репрессирован за то, что слишком честно и хорошо работал. Колхоз преуспевал, молока хоть залейся, овощей — тьма. Вот кто-то из завистников-коллег и донес, что он-де ведет антисоветскую пропаганду, развивает мелкобуржуазные настроения. Правда, в Сибирь угнать или совсем загубить его не удалось: колхозники самому Сталину написали, как-то отбили его. Но здоровье ему успели арестом подорвать. И хотя, несмотря на это, отец ушел на фронт в 41-м и сложил голову при защите Ростова, у органов крючок для зацепки его сына был. Михаилу тогда сказали: поскольку ты принят в кандидаты в члены партии, должен показать себя, не хочешь в органах послужить, обязан поехать на ударные стройки Сибири или в отдаленные районы Казахстана, на нефтепромыслы. Тогда в нашем регионе развивалась промышленная разработка нефтепромыслов, нужны были специалисты, или те, кто мог со временем им стать. Он думал поработать немного и вернуться в Ставрополье, домой, мать звала. Но привык, вошел во вкус, да и руководители его ценили, не хотели терять ценный кадр. И тогдашний директор Жолдаскали Досмухамбетов загорелся идеей — заинтересовать перспективных мастеров-самоучек — договорился с техникумом, создали спецкурс ускоренный и в итоге получили 18 прекрасных специалистов.
КАЗАХСТАН СТАЛ ДЛЯ НЕГО РОДИНОЙ
Так что пришелся он тут ко двору. И для него Казахстан стал настоящей Родиной, во благо и ради интересов которой он трудился всю жизнь. Именно здесь он вступил в партию, был активнейшим проводником политики партии и Правительства, избирался делегатом партконференций всех уровней, партийных съездов. Но он не из тех делегатов, кто спешил поднимать руки и заявлять «одобрямс». Всегда и везде был слышен его голос, говоривший о насущных и важных проблемах.
Здесь, в Казахстане, он стал профессионалом и вырастил целую плеяду опытных и умелых мастеров своего дела. Здесь удостоился признания и авторитета, и как мы уже говорили, к его медалям «За победу над Германией», «За победу над Японией», «За взятие Кенигсберга», «За оборону Кавказа» добавились высшие свидетельства его трудовой доблести.
До последнего своего часа Михаил Васильевич Калашников был настоящим патриотом Казахстана, старался сделать, что в его силах, чтобы страна наша крепла год от года. Здесь родились его дети, внуки, правнуки. Он воспитывал их в уважении к труду и людям. И больше всего на свете хотел ветеран, чтобы им никогда не довелось повторить его ратный путь.
Спи спокойно, дорогой ветеран. И это желание для нас свято, ибо ваше поколение подарило нам эту жизнь, это мирное небо, вы отдали для своей страны, народа все, что могли и даже больше. Ваши дела, заслуги, ратный подвиг и беззаветный мирный труд никогда не будут забыты.
Любовь МОНАСТЫРСКАЯ
