Почему крупным инвесторам стало невыгодно вкладываться в проекты? Что делается для увеличения казахстанского содержания в проектах недропользователей? Об этом – наш разговор с официальным представителем НПП «Атамекен» по работе с нефтегазовыми операторами Асылбеком Джакиевым.
— В прошлом месяце консорциум NCOC отказался от планов по освоению месторождения «Каламкас-море». Тогда ТОО «PSA», представляющий интересы правительства в нефтегазовых проектах, сообщило, что месторождение будет возвращено в собственность государства. Как Вы считаете, с чем связано это решение инвесторов и как оно может отразиться на инвестиционной привлекательности страны?
— Официально озвученное решение NCOC и Shell по выходу из проектов «Каламкас-море» и «Хазар» связано с низкой рентабельностью этих проектов на фоне высоких капитальных затрат. О чем это говорит? Часть этих высоких затрат как раз приходилась на развитие местного содержания. Сейчас это уже история, но всего несколько месяцев назад NCOC всерьез рассматривала возможность потратить почти два млрд. долларов на закупку модулей для платформы из Китая. Чтобы вы понимали, общая стоимость проекта оценивалась в 5,5 млрд. долларов, то есть это почти половина стоимости проекта. И это бы означало, что китайские подрядчики, установив модули, еще лет 10-15 занимались бы обслуживанием платформы, абсолютно лишив возможности казахстанские компании поставлять такие услуги на Каламкас-море и Хазар. На вопросы, почему не заказать казахстанские модули — специалисты компании нам отвечали, что сроки строительства и стоимость работ местных компаний выше китайских предложений.
Да, с одной стороны отмена реализации проекта «Каламкас-Хазар» приведет к упущенной выгоде казахстанских подрядных компании, а это как-никак миллиарды долларов США. Но с другой стороны мы видим китайский опыт работы на примере других нефтегазовых месторождений страны. И я думаю, что PSA, который представлял интересы Казахстана в нефтегазовых проектах, правильно отстаивал позицию страны. Действительно, некоторые специалисты считают, что эта ситуация плохо повлияет на инвестиционную
привлекательность Казахстана. Но, насколько мне известно, процедуры по возврату прав недропользования по месторождению «Каламкас-море» в собственность государства только начались. И правда то, что есть потенциальные инвесторы, которые могут быть заинтересованы в реализации проекта.
— Министерство энергетики тогда же заявило, что новые контракты будут основаны на текущем налоговом законодательстве, а не на условиях соглашения о разделе продукции
— Вообще, если смотреть глубже, то возврат «Каламкас-море» и «Хазар» государству — это еще не так все трагично. В любом случае, инвестор затратил огромные средства, и я не могу детально подсчитать прирост бюджета. Так как СРПСК (Соглашение о разделе продукции по Северному Каспию) — закрытый, я бы сказал, «секретный» документ, его видели единицы в нашей стране, и он не подлежит разглашению. Тем не менее, всем известно, что в текущем Налоговом кодексе для всех СРП делаются исключения и по ним сохраняется режим налогообложения, который был прописан в этих СРП. Напомню, Соглашение о разделе продукцию по Северному Кашагану было подписано в 1997 года на основе соглашения от декабря 1993 года. Только представьте, какая в то время была экономическая ситуация и законодательная база в Казахстане! Даже налоговый кодекс был написан спустя 11 лет после подписания СРПСК. Поэтому, сегодня многие СРП освобождены от экспортной пошлины, они не подпадают под действие налога на сверхприбыль, который появился только в 2008 года, налога на добычу полезных ископаемых. У какого-то недропользователя и вовсе свой налоговый режим. Да, инвесторы оплачивают долю Казахстана по разделу продукции и роялти, но там другие ставки и база, которые влияют на уровень налоговой нагрузки.
И если на проекты «Каламкас-море» и «Хазар» придет новый инвестор, он будет работать уже по новому Налоговому Кодексу нашей независимой республики. Думаю, что мы научились работать по международным правилам за годы независимости, и имеем прекрасную возможность отстаивать интересы нашего государства на справедливую прибыль от добычи углеводородов, вместо того, чтобы ожидать от иностранных компаний выделения благотворительных средств на социальные проекты и на развитие казсодержания.
— То есть, закончился период обмена нефти на «бусы»? Более того, по требованию правительства растет казсодержание в проектах…
— Да, я не хочу умалять вклад иностранных добывающих компаний в разработку месторождений в Казахстане и развитие экономики нашей страны. Многочисленные программы по развитию отечественных кадров обеспечили резерв не только рабочих и инженерных специальностей, но и менеджерский состав, способный составить конкуренцию иностранным кадрам. Теперь наша задача убедить менеджмент иностранных компаний в том, что «местный» не значит «рискованный», «низкокачественный» и т.п. Как иностранным, так и казахстанским компаниям необходимо учиться выстраивать отношения «на равных».
— Интересно, а как работают с инвесторами в других странах?
— Есть ошибочное мнение, что развитие местного содержания — это проблема развивающихся стран. И она возникает, когда в страну вместе с недропользователями приходят транснациональные нефтесервисные компании и отечественный бизнес не может с ними конкурировать.
На самом деле, крупные недропользователи и их система закупок — это для государства важный инструмент развития бизнеса независимо от того, насколько развита экономика. К примеру, в Норвегии и в Великобритании, политика в области местного содержания сыграла важную роль в создании условий для роста сектора и развития конкурентоспособной на мировом рынке нефтегазовой отрасли-поставщика. В Австралии очень хорошо и комплексно развита система поддержки местных компаний. Правительство Бразилии и вовсе использует гигантские заказы компании Petrobras в отношении буровых установок для стимулирования внутренней экономической деятельности и развития конкурентоспособной судостроительной промышленности. А в 1999 году в Бразилии создали Программу трудовых ресурсов (ПТР) для распределения части доходов от нефтегазовой промышленности в целях содействия подготовке квалифицированных кадров для нефтегазовой промышленности, а также биотоплива.
— А что делается у нас, в Казахстане?
— В нашем Кодексе РК «О недрах и недропользовании» тоже предусмотрен 1% от доходов на равитие кадров, однако, пока нет детального контроля за расходованием этих средств. В целом в нашей стране много правильных и нужных инициатив для развития местного содержания в нефтегазовых проектах. Мы, как Petrocouncil — Совет по развитию стратегических партнерств, созданный при НПП Атамекен и Ассоциации Казэнерджи в целях развития местного содержания, — в данное время прорабатываем вопрос специального налогообложения в частных индустриальных зонах, где компании, желающие локализовать производство в Казахстане, смогли бы получить налоговые преференции. Также мы создали центр инноваций и бизнес акселератор AtyrauHub, в задачу которого входит поиск и внедрение инновационных решений в нефтегазовой отрасли, а также привлечение самых последних научных разработок в Казахстан. Мы ведем постоянную эффективную коммуникацию с операторами, работающими в Казахстане. К примеру, мы активно содействовали публикации планов закупок крупных операторов для того, чтобы местные компании имели доступ к информации и могли заранее готовить кадры и оборудование для будущих заказов.
В принципе, все операторы сегодня заинтересованы в развитии местного содержания. Наша задача — лишь работать в тесном взаимодействии, чтобы создавать синергетический эффект.
Подготовила Алма ТУРГАНОВА
