Накануне Дня Республики уместным является вопрос о том, состоялись ли мы как политическая нация? Ведь это не какой-то праздник любителей пива, а серьезная политическая дата, та точка отсчета, с которой наша страна обрела суверенитет и независимость. Об аспектах термина «политическая нация» – в беседе с кандидатом исторических наук, ассоциированным профессором кафедры истории Казахстана и Всемирной истории Атырауского университета имени Х. Досмухамедова Сериком Куанышем.
Считается, что День Республики – это главный и единственный национальный праздник страны. 25 октября 1990 года постановлением Верховного Совета КазССР была принята декларация о государственном суверенитете Казахской ССР, дата стала одним из важнейших государственных праздников страны, символизируя провозглашение независимости и стремление к самобытности и развитию. А в 1991 году, после событий в Беловежской пуще и распада СССР, Казахстан объявил о своей независимости. Декларация определила территорию страны, гражданство, государственный бюджет, самостоятельность в международных отношениях, государственные символы. Суверенитет и целостность территории Казахстана были политически, юридически и экономически обоснованы, через 5 лет 18 октября Указом Президента 25 октября было объявленно национальным праздником – Днем Республики.
– Серик Орынгалиулы, можно ли считать, что казахстанцы сформировались как политическая нация, и что это такое вообще?
– Давайте исходить из определения этого термина. Нация – это исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни, ментальности, культуры. Как правило, нация формируется на основе этнической или гражданской идентичности. А вот термин «политическая нация» это более сложное явление. Это политическое сообщество граждан определенного государства, осознающее свою принадлежность к этому сообществу, как минимум, уважающее правила, существующие в нем, когда большинству людей этого политического сообщества присуще чувство патриотизма, ответственности за судьбу страны. Мы, конечно, не мононациональная страна, а полиэтничная, у нас проживают разные нации. И поначалу первый президент Нурсултан Назарбаев и государственные идеологи продвигали идею формирования казахстанской нации, создание Ассамблеи народа Казахстана, реализации концепции триязычия, предусматривающую создание условий для изучения казахского языка другими народами, проживающими на территории страны. Создание некоего «плавильного котла», общности людей, объединенных, прежде всего, исторической судьбой. Но как показывает политическая действительность, за 30 лет концепция создания единой казахстанской нации не реализовалась в полной мере. И на то есть определенные причины. Есть определенная категория граждан, считающих, что во главу надо поставить казахский язык, и он по-настоящему должен обрести статус государственного, чтобы на нем писало, читало и ежедневно разговаривало подавляющее большинство граждан, в том числе не титульных наций. К тому же в стране растет число людей, особенно молодых, выбравших религиозную модель поведения, для которых чужды модели как этнической, так и гражданской нации. Для них в приоритете фетва своей религиозной общности, течения, норм поведения, моральных принципов, принятых в их кругу, что также не способствует формированию единой нации. Прибавьте к этому социально-экономические противоречия, систему олигополии, огромные разрывы доходов между верхушкой и основной массой населения, крайне тонкого слоя среднего класса. Перечислив все это, можно, наверное, сказать, что причины того, почему у нас не сложилась политическая нация в настоящем смысле этого слова, у нас на виду, на самой поверхности.
– А что же у нас тогда сложилось? И что надо сделать, чтобы что—то изменить? Не хотелось бы, чтобы наше общество напоминало лоскутное одеяло, құрақ көрпе, так как при таком состоянии вырастают разные риски идеологического, политического, военного и иного характера. Ведь Глава государства всегда говорит о необходимости консолидации, объединении, общности интересов казахстанцев.
– Мне трудно дать оценку того, что у нас сложилось. Скажем так, мы до сих пор в динамике, в движении, в процессе формирования политической нации. На мой взгляд, система авторитаризма и сверхконцентрации власти в одних руках лишь затормозила этот процесс. Сейчас у нас идет процесс модернизации политической системы, по крайней мере, предпринимаются попытки. Но насколько это коренным образом повлияет на общественную жизнь, покажет время. В любом случае общество уже другое, чем было, скажем, до Қантара. Однако даже в западных странах, яркий пример тому Франция, испытывают кризис в построении этой самой политической нации, где пытались строить ее на основе гражданской идентичности, а не на этнической. Если раньше, в 70-е годы прошлого столетия, сотни тысяч мигрантов в основном из Африки стремились изучать французский язык, впитать французскую культуру, ментальность, стать частью большой французской нации без этнических оттенков, то нынешнее поколение мигрантов уже не хочет считать себя французами, а живет обособленно. А гражданство Франции рассматривается ими лишь как инструмент получения экономических выгод – пособий, других выплат, которые дают возможность жить если не богато, то, по крайней мере, иметь пропитание, оплачивать жилье и услуги. И поэтому в местных и республиканском парламентах все больше мест достается кандидатам от французских националистических партий. Французов возмущает, что их благородный порыв в отношении мигрантов не оценивается должным образом, и считают, что не помешало бы приструнить мигрантов. Аналогичные политические процессы мы наблюдаем в Германии, Австрии и в других европейских странах и США. Там, например, Д. Трамп призывает к возрождению прежних американских ценностей, в отличие от демократов, стоящих на стороне глобализма, интересов «цветных» штатов, малого бизнеса мигрантов и т.д.
– Как же подытожить нашу краткую беседу о политической нации?
– В рамках небольшой газетной заметки трудно охватить массу вопросов, связанных с этим термином или понятием. Эти вопросы порой с трудом раскрывают важные республиканские научно-исследовательские институты и профильные экспертные организации. Поэтому можно в будущем организовать круглый стол даже в стенах редакции, да и обсудить этот вопрос. В целом же отмечу, этот вопрос сложный и многогранный, ответы на него лучше искать всем вместе: историкам, политологам, социологам, журналистам, культурологам, общественным деятелям, руководителям филиалов политических партий и движений, блогерам, специализирующимся на этой тематике.
