Ушел из жизни легендарный Кара майор. Под таким именем останется он в сердцах тысяч людей, проживающих на огромной территории бывшего Союза. Ветеран Афганской войны, командир 177-го отряда специального назначения, полковник в отставке Борис Керимбаев не дожил до празднования юбилея вывода войск из Афганистана каких-то несколько дней.
Немало в Казахстане ветеранов Афганской войны. Борис Керимбаев, или Кара майор, в этом списке занимает особое место. Свое прозвище Керимбаев получил, будучи командиром второго «мусульманского» батальона, который был сформирован на базе 22-й отдельной бригады специального назначения САВО в городе КапчагаеАлматинской области Казахской ССР. Боевая деятельность 177-го отряда сводилась к разведывательным поискам, засадным операциям и участию в открытых боевых столкновениях. В конце мая 1982 года отряд занял Панджшерское ущелье, перекрыв почти на год всяческое движение формированиям Ахмада Шах Масуда, несмотря на их численный перевес. За голову героического офицера Ахмад Шах посулил миллион долларов. Но не нашлось в окружении Кара майора, который еще и прославился тем, что стал первым среди командиров, чьи боевые потери оказались наименьшими, ни одного предателя.
– Мы видели его, когда проходили службу в Афганистане, – рассказывают воины-афганцы КопболдыДжалгаспаев и КалибайУтепов. – Лично познакомиться удалось уже позже, когда собирались ветераны на торжества. Конечно, он был Легендой. И особенно наполняло нас гордостью то, что он был казах. Это был офицер высокой чести, профессионал, который знал свое дело, преданный воин, настоящий патриот.
Болезнь не щадит ни молодых, ни героев. Борис Тукенович со стойкостью офицера переносил недуг. Воины-афганцы как могли поддерживали уважаемого командира. В прошлом году 12 января торжественно отметили его 70-летие.
***
Конец декабря 1979 года. Город Кандагар. Афганистан. Мирная жизнь осталась где-то очень далеко. Именно на них, первом призыве, отрабатывались новые правила ведения войны. Каменистая земля поддавалась не сразу, от ударов киркой и лопатой высекались искры. А укрытие строить надо – враг повсюду.
Это был июль 1980-го. В далекой Москве шла Олимпиада. А здесь… ВАфгане все было не так, как полагалось в мирное время. Даже род войск, подразделения – все это имело значение постольку-поскольку. Главное – выполнить задачу. И пехотинцу КопболдыДжалгаспаеву пришлось и на вертолетах на задание вылетать, и в разведку ходить. Особенно тяжело было переносить изнуряющую жару градусов в 50 днем, которая резко спадала с наступлением ночи.
Это был очередной рейд. В расположение части прибыли Громов и Керимбаев, тогда еще капитан. Керимбаев, отобрав некоторых ребят, отбыл. КопболдыДжалгаспаев с другими ребятами выполнял приказ – найти живыми или мертвыми пятерых пропавших советских солдат.
– Нашли мы их тогда… Мертвыми. Недалеко от кишлака, у арыка в яме. Душманы поиздевались, конечно, – вспоминает ветеран Джалгаспаев, ныне пенсионер МВД, подполковник полиции, генеральный директор ТОО «Групп 3 Казахстан». – Много их еще будет. Находили их без глаз, с отрезанными ушами, вырванным сердцем. Совсем молодые мальчишки…
***
Сержанта КалибаяУтепова сослуживцы называли Утепычем. С Джалгаспаевым вместе ушли в армию из Гурьева, вместе попали в Афган. Смуглый паренек с открытым, дружелюбным характером в бою был дерзок. Назначили его – сержанта – командиром взвода. Справился.
…Однажды два БТР, на одном из которых ехал Калибай, слегка отстали от своей колонны. Пока догоняли, видимо, свернули не туда. Молодой лейтенант и сам в растерянности, а уже и топливо на исходе. Техника встала. Стали останавливать проезжающие мимо автомобили, а они все на солярке ездят. Как быть? Остались ждать. Долго ждали. Когда за ними прилетел вертолет с двумя канистрами бензина, выяснилось, что ребята умудрились на 18 километров заехать в Пакистан. Как они не нарвались на душманов? Видимо, даже они такой наглости от советских не ожидали. Позже, на одной из встреч с ветеранами вспоминая этот случай, вдруг услышал возглас: «Две канистры? А вы в Пакистане на двух БТР? Так это ж я был, кто вам эти канистры передавал!» Радость, что живы.
…Пропали два танкиста. Ушли за водой и не вернулись. Решили проверить соседний кишлак. А кишлак – это лабиринт из высоченных глинобитных стен, улочки шириной около десяти метров. Вышли в полной боевой готовности, с автоматами наперевес. Впереди Утепыч и два солдата – Валера Шалагин и Витя Конанович. И вдруг в упор – огонь! Калибай успел отпрыгнуть в сторону в канаву, а ребят рядом сразило мгновенно. Отстреливаясь, подполз к солдатам. Витя погиб сразу, весь живот был изрешечен, Валера вроде жив. Оставлять нельзя, а остальные ребята уже отходят. Отстреливаясь, потащил (откуда только силы взялись, ребята-то под два метра каждый против невысокого Калибая). И вынес. Обоих.
Годы спустя встретится с Валерой Шалагиным. Выжил, хоть и ранения были сложные, пробиты были почти все органы, перебита гортань. Но жив! Навестит в Беларуси маму Вити Конановича. Ей сказали, что сын ее сгорел в танке. Пришлось рассказать, как на самом деле погиб боевой товарищ.
– А своей жизнью я обязан сослуживцу МутигуллеНуржанову, – рассказывает КалибайУтепов, сейчас он является председателем благотворительного фонда «Ветераны Казахстана». – Как-то мы попали в засаду. Загнали нас в квадрат. И тут я как в замедленном кино вижу, как из-за дувала летит на меня граната. Четыре секунды – и она взорвется. Успеваю отпрыгнуть в арык, ныряю. Мгновенно грохот. Ну, думаю, и я вас сейчас! Беру лимонку, выдергиваю чеку, кидаю. А она – и опять как в замедленном кино – цепляется за ветку дерева, отскакивает, ударяется об ствол и летит обратно – на меня. Опять подобрался, что есть силы отпрыгнул. Очнулся в полной тишине в арыке. Где-то рядом идет бой. А у меня один вопрос в голове – ноги хоть целы? Опустил глаза вниз – всплыла одна нога, затем вторая, все тело ватное. Цел вроде. Наши уходят, а я пошевелиться не могу. Отстегнул лимонку и, сняв чеку, зажал в руках – живым не сдамся! Вдруг из ниоткуда ко мне подбегает Мутигулла, хватает и утаскивает с места боя. Вынес. О контузии потом никому не говорил, чтобы на службе не сказалось. А память все хранит. До сих пор помню номер своего родного автомата – АКСУ №ВИ-0540.
Марта ОРЫНБАСАРКЫЗЫ
Фото: nur.kz
