Звезде Сафи сиять всегда…

Сафи Утебаева, кажется, не нужно представлять. Патриарх нефтяной отрасли, один из организаторов нефтяной промышленности Казахстана. Вот как характеризует его «Нефтяная энциклопедия Казахстана»:
«Почетный нефтяник СССР (1969). Заслуженный деятель науки и техники КазССР (1969). В числе первых инженеров-нефтяников казахов окончил Бакинский нефтяной институт (1935). В 1935-45 – работал инженером, начальником НПУ Макат, Байчунас, Кулсары, Комсомольск объединения «Эмбанефть». В 1945-51 – первый секретарь Жылыойского райкома КП Казахстана. В 1951-57 – начальник объединения «Казахстаннефть». В 1957-65 – председатель Атырауского и Западно-Казахстанского совнархоза. В 1965-71 – директор объединений «Казахстаннефть» и «Мангышлакнефть» в статусе министра республики. В 1971-80 – заместитель директора Научно-исследовательского института технической информации (КазНИИТИ) Госплана КазССР. 
Сафи Утебаев является одним из первооткрывателей нефтяных месторождений Кульсары, Комсомольск, Прорва, Кенкияк, Каратон, Мунайлы, Жетыбай, Узень. Избирался делегатом 22-24-го съездов КПСС и неоднократно депутатом Верховных Советов КазССР и СССР. Награжден орденами Ленина, Октябрьской революции, Отечественной войны, двумя орденами Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», «Отан» (1999), «Барыс» 1-й степени (2004) и многими медалями и почетными грамотами.
Уже из этих скупых строчек можно сделать вывод о неоценимости его вклада в становление нефтяной отрасли. Слава Богу, он прожил большую жизнь. И многое успел в ней совершить. Его вклад отмечен многими наградами. Лично из рук Президента страны получил два высших ордена суверенного Казахстана. Празднование его 95-летия было настоящим праздником для всех нефтяников Казахстана. Грандиозные были планы на 100-летие. Но, увы. Не дожив всего лишь около месяца до 98-летия, в апреле 2007-го он скончался. Это невосполнимая потеря для нас всех.
Тем важнее увековечить его имя. Чтобы не только те, кто работал под его началом, но и те, кому не выпало счастья пообщаться с ним, смогли проникнуться чувством знакомства с этим удивительным Человеком: широчайше образованным профессионалом, до мозга костей нефтяником, мягким, добрым, улыбчивым и одновременно твердым как сталь, когда это касалось работы, принципиальных моментов. Он умел отстоять свою позицию, когда был уверен в своей правоте, не боялся испортить отношения с вышестоящими. Но умел и прислушаться к мнению других, согласиться с оппонентом — это дорогого стоит: не настаивать на своем мнении только потому, что ты у власти и можешь заставить выполнять, что хочешь, а не бояться признаться, что ты не прав и принять иную точку зрения. Он был таким. Ибо самым главным для него были эффективность и результативность труда на благо родной земли. Во имя этого он способен был перенести все, любые трудности.
Всем ясно, насколько трудно торить тропу, идти неизведанным путем. А он поступал именно так. Правда, сам не любил особо рассказывать: о людях, друзьях, коллегах — пожалуйста, о себе — не очень. Приходилось, чтобы написать о нем, разговаривать с коллегами, друзьями, перелистывать книги об истории нефти. В одной из них — альманахе рассказов-воспоминаний о покорении Мангышлака — прочла много интересного о Сафи, его рождении, юности.
Сафи был одиннадцатым ребенком Утебая и Рахимы. Его предки кочевали в степях. Его дед, батрак-жатак Баспай, никогда и помыслить не мог, каким прославленным человеком будет его внук. Сафи и родился-то необычно: в степи, под открытым небом. Мать его, Рахима, отправилась собирать кизяк для очага, почувствовав приближение схваток, она легла прямо на песок, а когда мальчик родился, не имея ничего другого под руками, она завернула его в мешок, предназначенный для кизяка, и понесла домой.
Наверное, и ему предназначено было заниматься животноводством. Но началась нефтяная эра. И старшие братья Сафи пошли в разведку, учились, стали монтажниками-вышковиками. Брат Кали, у которого Сафи жил несколько лет после смерти отца, был тартальщиком в Доссоре. Что это за галицийский способ добычи, и что за операция тартание Сафи узнал рано. Ему удивительно было наблюдать, как долбили, разрыхляли землю – словно колодец копали. Затем в этот небольшой колодец спускался рабочий и продолжал долбление. Когда, наконец, добирались до нефтеносного горизонта, начиналась добыча. Нефть наверх поднимали большими резервуарами-желонками. Эта операция и называлась тартанием, а одна из самых тяжелых профессий на промыслах (попробуй, такую громаду подними!) — тартальщик.
Сафи тартальщиком не был, но трудностей хлебнул немало, ибо в те годы везде был в основном ручной труд. Он начал со слесаря, окончив всего пять классов школы. Затем перешел бурильщиком, кстати, именно он одним из первых на Эмбе осваивал метод вращательного бурения вместо уже упомянутого галицийского.
Понимая, что знаний у него очень мало, а разворачиваются большие дела, он поступил в открывшееся в Доссоре ФЗУ, сочетая работу с учебой, вскоре стал бурильщиком. А потом на промысел приехал директор Оренбургского рабфака для отбора учащихся в эту, как он выразился, «кузницу кадров передовой молодежи». Там Сафи отличился как самый упорный, тянущийся к знаниям слушатель. И его направили на продолжение учебы в институт в Баку. Нельзя не сказать, что желания Сафи тогда раздваивались, ибо встретил он здесь самую прекрасную в мире девушку Шарипу, его сердце потянулось к ней. А тут такая долгая разлука. Но и знать как можно больше, чтобы вернуться домой человеком, владеющим секретами подземных богатств родной степи, тоже очень стремился. (Разлука стала настоящей проверкой чувств молодых людей, и они выдержали это испытание. Целых восемь лет ждали, пока жизненные перипетии позволят им воссоединиться. И всю жизнь, как говорится, до последнего часа, пока не ушла из жизни Шарипа, были они рядышком. Жена кочевала за ним по всем промыслам, городам и весям. Да, Сафи и Шарипа были поистине прекрасной парой, опорой, радостью и надеждой друг друга.)
Упорно грыз наш земляк гранит науки, старался впитать всё услышанное на лекциях, почерпнутое из книг, чтобы потом все новое и интересное использовать на эмбинских промыслах. По окончании института из 220 выпускников Утебаев, единственный, попросился на Эмбу: не было тогда охотников ехать в столь трудные как в отношении климата, так и в плане производства края.
«Я — сын Эмбы, — с гордостью сказал он, — мне надо торопиться на Родину, поднимать добычу». Да, его ждали на Эмбе. Здесь позарез нужны были молодые, энергичные, образованные. И хоть сам Сафи хотел пойти рядовым бурильщиком (тогда практиковался такой метод «вживания» молодого специалиста — начинать с рабочего), тогдашний управляющий трестом Я.Лаврентьев направил его старшим инженером цеха бурения на промысел Макат. Где он попал, что говорится, в свою стихию: здесь действовал девиз — рисковать, экспериментировать, чтобы двигаться вперед. Именно благодаря этому неустанному поиску промысел действительно двигался вперед, добивался отличных показателей. Вскоре директора промысла Сагиндыкова перевели в НПУ Кульсары, а Сафи назначили на его место. А еще через несколько месяцев назначили главным инженером треста «Эмбанефть». Его отговорки по поводу отсутствия опыта не принимали, говорили, это дело наживное. Зато у него глубокие знания, да еще есть энергия, напористость.
Да, эти качества ему всегда помогали. И еще то, что он умел организовать людей. Требовал, если можно так выразиться, по уму… Никогда не дергал людей, не срывал на них зло. И с начальством говорил без вызова, надрыва. Не раз его карьера была под угрозой. Ведь он был человеком новаторского склада и всегда выбирал путь наиболее эффективный и прямой. Его пугало не то, что снимут, «влепят выговор», а что дело может пострадать. И потому всегда шел до конца, отстаивая, убеждая в том, что он не с бухты-барахты говорил, а после тщательного продумывания ситуации: убеждал фактами, цифрами, выкладками. Ведь каждый раз в нефтедобыче бывает все не так, как было вроде бы на аналогичной структуре, на буквально соседней скважине. «Черное золото» себе цену знает и потому капризничает вовсю. Сафи, кажется, уже видел все, побывал во всяких ситуациях, познал весь процесс досконально. Можно смело сказать, что в каждой добываемой на Эмбе тонны нефти была и его капелька. И свое мнение и выводы он всегда основывал на сопоставлении подобных ситуаций. И чем что тогда закончилось, что дало прок, а что обернулось неудачей.
Например, в Терень-Узюке геологи обнаружили мощную нефтяную залежь. Дело осложнялось тем, что она оказалась водоплавающей. В бараке, где жили нефтяники, состоялось летучее совещание. Первое слово, конечно, Сафи Утебаеву. Ведь он сам был для своих молодых коллег как бы живой историей. Живой, очень правильной инструкцией. Самым современным учебником.
Тогда думали и рядили долго. И решили ни в коей мере не интенсифицировать отбор — возбуждение пласта неминуемо приведет к непомерному обводнению скважин. И решили уменьшить отбор, поставить меньшие штуцера. То есть не нажимать, а добычу компенсировать очень рачительным и разумным использованием каждой тонны.
А на Кульсары пришлось им повоевать с огромным фонтаном. На одной из скважин фонтан высотой 40-50 метров стал неуправляемым, словно конь без узды. Не удалось избежать и возгорания. Больше месяца шло укрощение, как шутил потом Сафи, это было его крещение огнем. Кстати, в Кульсары он провел все военные годы, добившись рекордной добычи, несмотря на нехватку специалистов, техники, запчастей и т.д. и т.п., промысел давал треть эмбинской нефти, так нужной фронту. А уже после войны, будучи секретарем Жилокосинского райкома, Утебаев старался всячески способствовать результативному труду геологоразведчиков, буровиков. В те годы были открыты и вводились месторождения Каратон, Мунайлы, Тулус, Терень-Узюк. Кому надо объяснять, сколько забот это потребовало. Не только сугубо технических, но и бытовых проблем решать приходилось по несколько в день. А потом он несколько лет руководил всеми нефтяниками области, шесть лет был начальником объединения «Казахстаннефть».
Да, много чего пришлось испытать на долгом трудовом пути. Но где и когда, какой великий выбирал путь, что протоптанней и легче? А он действительно великий практик. Стратег и руководитель. Благодаря этой его неуемности во время его руководства советом народного хозяйства промышленность области поднялась на новый уровень. Ему доверили возглавить Западно-Казахстанский совнархоз, который свою деятельность осуществлял в четырех областях, и на всей этой территории стала ощущаться большая скоординированность работы: развивались предприятия, строились объекты социально-бытового назначения, пролегли в степи нефтепроводы, железная дорога, морской порт Актау.
И потом, когда «перебросили» его на передний край борьбы уже за мангышлакскую нефть, он уже имел большой опыт по налаживанию межведомственных, межрегиональных связей, что ему весьма пригодилось. Подсчитанные запасы Мангышлака намного превосходили бакинские. Только качай. 11 июля 1965 года был отгружен на переработку на Гурьевском нефтеперерабатывающем заводе первый эшелон мангышлакской нефти по построенной поистине небывалыми темпами, в столь сложных условиях транспортными строителями УС-99 железной дороге Узень-Гурьев.
Росли новые города. Стройки. Разведка. Бурение. Добыча. Люди. Много людей, которых надо устроить, накормить, обеспечить спецодеждой, водой. Во все это пришлось вникать и все решать. И сколько здесь внедрено новшеств, осуществлено рацпредложений.
Так что Сафи Утебаева, человека с пламенным сердцем, неукротимой энергией, безграничного таланта помнят не только эмбинские, но и мангышлакские промыслы. Помнят люди. И для этой памяти нет и не должно быть срока давности.

Любовь МОНАСТЫРСКАЯ