Декабрь 1986 года… На алматинские улицы вышли тысячи молодых людей, чтобы заявить о своём несогласии с тоталитарной системой. Эти события потрясли не только нашу страну, но и весь мир. Среди тех, кто оказался в эпицентре исторического вихря, была уроженка Жылыойского района, студентка четвёртого курса Алматинского архитектурно—строительного института Гулшара Майлыбаева.
Она приехала в Алматы из небольшого села Аккиизтогай Жылыойского района, чтобы как и все получить высшее образование. Но декабрьские дни стали для неё временем испытаний, навсегда изменивших её судьбу.
Путь на площадь
– Узнав, что на площадь вышла молодёжь, мы не могли оставаться в стороне, — вспоминает Гулшара. – В те дни никто из нас даже не представлял, какие будут последствия. Это был второй день протестов. Где-то в полдесятого утра вместе с подругами я выбралась из студенческого общежития и направилась в сторону площади. По дороге нас остановила прохожая, которая напоминала женщину из известной картины «Родина-мать зовет!». Она сказала: «Не идите туда, дети, там небезопасно!.
Однако присоединиться к толпе им не удалось. Уже через несколько минут на площади начался хаос: милиция разгоняла собравшихся, задерживая наиболее активных. Тогда подруги бросились бежать. В каком-то переулке их пыталась укрыть первая встречная. Гулшара до сих пор помнит, как она сказала: «Забегайте сюда, я вас спрячу!».
Арест
К сожалению, избежать задержания не удалось. Гулшара вместе с подругой оказалась в милиции.
– Нас били дубинками, затолкали в машину. На мне был шарф, связанный моей мамой, его порвали. Меня привезли в Октябрьский РОВД. Это было настоящее испытание: нас фотографировали как преступников.
В отделении, куда их привезли, камеры были переполнены, среди задержанных находился мужчина средних лет, интеллигентного вида, который пытался утешить других, несмотря на своё состояние. Внутренние двери отдела были словно ворота в ад, закрывающиеся за каждым, кто входил. Гулшара помнит, как, еле сдерживая слезы, сидела на грязном полу камеры, а в голове стучала одна только мысль: «Ой, что теперь будет?..» Ночь в изоляторе показалась вечностью. Утром их начали допрашивать. Ничего не добившись, следователь вернул их в камеру, но все же часа через четыре отпустил. Но это было только начало. В общежитии появились сотрудники КГБ, все проверяли, выпытывали, а потом всех «засветившихся» на площади стали исключать из комсомола, а позже и из института. В защиту Гулшары в адрес ректора одногруппники написали письмо с 31-й подписью. Но даже то, что среди подписавших прошение были ребята и других национальностей, не помогло. Ее отчислили 24 декабря.
В последний день уходящего 1986 года позвонили из дома. Все тревожились, я сказала: «Апа, всё кончено», потому что телефонные звонки прослушивались, а мама просто сказала: «Жеті мүшең аман болса болар, уайымдама!» («Если все кости целы, то не переживай, всё утрясется!»).
Возвратившись в Кульсары, Гулшара устроилась на работу в дорожно-строительное управление №7. Но работа работой, а ей хотелось доказать свою невиновность. Наконец, благодаря рекомендации коллег и комсомольской организации ей удалось восстановиться в институте и завершить обучение.
Сегодня Гулшара работает старшим инженером проектно-сметного отдела АО «Эмбамунайгаз». Она – мать двоих детей, бабушка трех внуков. Гулшара участвует в мероприятиях, посвящённых декабрьским событиям. Её цель – передать молодому поколению знания об этом непростом времени и показать, как важно помнить своё прошлое.
– Каждый раз, когда я думаю о тех днях, меня трясет, как от удара тока. Особенно перед глазами встают образы милиционеров в шинелях, напоминающих киношных немецких военных. Тогда нам казалось, что нас совсем не слышат, но декабрь изменил наше сознание. Это было начало пути к независимости. Как сказал Мухтар Шаханов, декабрьское движение не было актом национализма, оно стало проявлением новой волны смелой и сознательной молодёжи.
Рахима ХАЛЕЛ
