Мы продолжаем хронику Великой Отечественной, которую начали в номере «ПК» за 21 июня. Мы рассказывали о подвигах казахстанцев в выпусках «Прикаспийки» за 17, 24, 31 июля, 7, 14, 21, 28 августа, 11, 18, 25 сентября, 9, 16, 23 октября.
Помогала солдатская смекалка
Исламгали Искалиев вернулся с фронта со знаками высшей солдатской доблести медалями «За отвагу», «За оборону Сталинграда» и двумя (!!!) орденами Славы. А начался его победный путь в 1942-м. Инициативного, грамотного, перспективного бойца направили в офицерское училище, но уж очень трудное положение сложилось под Сталинградом. И всю группу их, не доучив, посылают в жаркий бой. И стал Искалиев минометчиком стрелкового Краснознаменного, орденов Суворова и Кутузова, гвардейского полка — одного из лучших полков Степного фронта. Высокое звание, прекрасная история ко многому обязывали. Но наш земляк был на уровне. Высоко держал марку, хотя было это, ой, как непросто. Танки с обеих сторон наступают, бомбежки — с перерывами только на проход танков. Спасало то, что земля там холмистая и не всякую кручу танк возьмет. Минометчикам особенно туго приходилось. Ведь вспышку при выстреле легко засечь. Вот и доставалось им и от пулеметчиков, и от снайперов. Трассы пуль, словно новогодние гирлянды, беспрерывно расцвечивали воздух почти рядом. Вот одно такое «украшение» и задело. Буквально кусок тела вырвало. Санбат был переполнен. Долго лежал солдат на охапке соломы, дожидаясь, пока хоть кто-то из медиков освободится и окажет помощь. Вывезли его поначалу в Камышин — там тоже в приспособленном помещении, в старой школе полным-полно раненных бойцов. В общем, намыкался солдат. Но все-таки подлечили его. И он снова вернулся в строй. Снова рядом падали товарищи — погибшие, раненные. Никогда не забудет он поединок с дзотом, откуда положили столько его друзей. И только хитростью удалось его уничтожить. Сговорились с товарищами — несколько человек держали высоко каски и двигали ими, будто бы солдаты ползут, стараясь прятаться от пуль, а другие успели совершить обход и с тыла ворваться в дзот. А как раненых вывезти? И снова солдатская смекалка помогла — связывали лыжи, укладывали на них раненых и бегом, чтобы не успели замерзнуть — морозы стояли, да и обескровленные люди скорее замерзают. Многих тогда удалось спасти.
Еще два месяца воевали под Сталинградом — пока не соединились Донской и Степной фронты, не взяли в плен огромную группировку фашистов. И пошли дальше — освобождать Украину. Перешли границу, и, казалось бы, можно остановиться — с родной земли нечисть выгнали. Но надо было идти дальше — освобождать от фашистов народы Европы. Как через Карпаты переход совершали, реку Прут форсировали — это тема для отдельной книги. «Один тоннель 8-километровый вспомнишь, — рассказывал ветеран, — так и сегодня не верится, как в том аду выжили». После Румынии — Венгрия, Австрия. И здесь не один раз выручала Исламгали солдатская смекалка. Он сумел, перехитрив снайпера, караулящего у подбитого танка, захватить экипаж этого танка, и от танкистов командование получило очень ценные сведения.
Вот так, жизни спасая, мир защищая, шел и шел упорно вперед солдат. Шел к Победе.
Попотеете, может, на войне уцелеете
В своей послевоенной, не говоря уже о военном периоде, жизни Шайхат Джамалов очень часто вспоминал старшину из школы начальной военной подготовки, который буквально изводил их, как тогда казалось новобранцам, по сути, мальчишкам, придирками своими: сколько марш-бросков им устраивал, сколько раз заставлял под проволокой колючей по-пластунски проползать. Уставали донельзя. А старшина говорил: «Ничего, сынки, тут попотеете, может, на войне уцелеете». И снова заставлял копать окопы в полный профиль и на одного бойца так, чтобы половчее в него было быстро впрыгивать, чтобы пулю обогнать и удобнее стоять, и чтобы все под рукой было. А 1 февраля 1942 года стало больше на одного бойца в 382-м стрелковом полку, что стоял под Сталинградом. Бои тогда шли больше позиционные, до решающей битвы было далеко. И теперь уже добрым словом поминал старшину, научившего быстро рыть щели и окопы. Хотя и земля сталинградская, ой, какая была трудная. Одну лопату снимешь, а там — то ли мел, то ли белая глина. Чуть дождик покапает, сапог не вытащить. И как же доверчиво приникали они к ней, к этой суровой земле, когда в ответ на их пулеметную очередь несся град пуль. Надеялся наш земляк, что скоро настанет конец этой битве и погонят они фашистов с берегов великой реки и дальше. Так и случилось, да только участвовать в этом сражении Шайхату не довелось. Все же нашла его очередь пулеметная — сквозное ранение бедра и колена. Едва дотащил его товарищ до берега, он все сопротивлялся, убеждал, что руки-то целы, стрелять может. Едва дал себя перевязать санитару, а под покровом ночи на перегруженном пароходике доставили его в Камышин. И врачи не оставили никакой надежды на возвращение в строй, отправили лечиться в стационарный госпиталь, аж в Красноярском крае. Только спустя год вернулся в Гурьев. Едва подкрепившись у отца на отгоне кумысом, поступил учиться в техникум. И потом работал в облстате, Зеленстрое.
Что еще сделаю я для людей?
В их семье воевали все мужчины. Отец ушел в самые первые дни войны. К счастью, он домой вернулся. А вот два брата Кабдекена Избосынова сложили голову на полях Отечественной. В 42-м в ряды защитников Отечества встал и он, паренек неполных 18 лет. После непродолжительной подготовки в учебке оказался в самом горниле войны — в Сталинграде. То, что довелось ему пережить, невозможно описать и рассказать. Это надо видеть, вернее, не дай Господь, никому увидеть. Но понять может только тот, кто сам был в этом пекле. Потому и не любят фронтовики особо распространяться. Как мог бы выложить Кабдекен всю свою боль, что испытал он, когда пуля изуродовала его лицо. Ведь жизнь только начиналась, а кому не хочется прожить ее счастливо, быть красивым, статным. И какими словами можно рассказать, когда ты, кажется, уже до края дошел, и вдруг видишь, что приносят человека обгоревшего, без рук, без ног… И ты благодаришь(!) Аллаха, что с тобой этого не случилось. И понимая, что другим еще тяжелее, не долечившись, уходишь из госпиталя, чтобы освободить место для вновь прибывающих.
Об одном страшном факте поведал ветеран. Молодому парню пришлось участвовать в захоронении наших солдат. 20 дней ушло на то, чтобы предать земле всех павших. Кто-то рыл могилы, кто-то подносил тела, проверял гильзы и медальоны, чтобы узнать: в чей дом послать черную весть. И тут же снуют фигуры немцев — это военнопленные, они собирают своих погибших, чтобы тоже захоронить. Сталкиваясь, они не испытывают друг к другу уже никакой вражды. Ибо приходит понятие — эти люди тоже брошены в жерло войны фашистами. И еще большая злость охватывает к этим нелюдям, которые поломали жизнь своему народу и в чужие страны вверглись.
***
Гитлеровская агрессия, вероломно начавшаяся 22 июня 1941 года, создала для нашей Родины смертельную опасность.
Суровым было начало войны. Преградить путь превосходившим силам агрессора было мучительно тяжело. Военные эксперты США и Англии предсказывали, что сопротивление Советского Союза продлится от одного до трех месяцев. Выдержать подобное испытание огнем казалось невозможным. Однако дальнейшее развитие событий на фронтах опровергло подобные предсказания.
В тяжелых оборонительных сражениях и боях наш народ и его армия проявили патриотизм, высокий моральный дух, мужество и стойкость. Тяжкие поражения начального этапа войны не сломили народ и армию, не превратились, как рассчитывал враг, в общенациональное поражение. Напротив, народ и армия верили в грядущую победу и делали все возможное для приближения этого часа.
Всенародный ее характер ярко выразила песня, созданная композитором А.А. Александровым на стихи поэта В.И. Лебедева-Кумача в первые же дни войны.
Как призывный набат звучали слова:
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой.
Пусть ярость благородная
Вскипает как волна.
Идет война народная,
Священная война.
Несмотря на всю сложность ситуации первого периода войны (он продолжался до нашего контрнаступления под Сталинградом 19 ноября 1942 г.), боевые действия на советско-германском фронте все ощутимее раскрывали животворную силу единства народа и армии. Жители Казахстана напутствовали воинов: «Будьте стойкими и храбрыми в бою. Будьте мужественными и смелыми до конца. Вы защищаете нашу Родину, ее честь, ее славу. В час грозной опасности Родина призвала вас на защиту священной советской земли от коварных полчищ германского фашизма. Так будьте же достойны выполнить с честью свой великий долг. Идя в бой с врагом, помните, что в вашу часть Казахстан послал лучших своих людей, что, беспощадно громя врага, защищая родную землю, вы отстаиваете честь и славу своей республики».
С письмами-наказами к землякам-фронтовикам обращались трудящиеся Узбекистана, Армении, Таджикистана, Туркменистана, Киргизии, Грузии, Азербайджана, автономных республик и областей, национальных округов.
Письма-наказы, которые ныне стали достоянием музеев, скрепляли своими подписями многие миллионы людей.
Тексты писем доводились до каждого бойца и командира. Их обсуждение в воинских частях и подразделениях проходило на митингах и собраниях, демонстрировало дружбу народов, боевое братство воинов различных национальностей.
А каким источником радости для фронтовиков являлись письма, которые советские люди непрерывным потоком направляли в действующую армию! «Дорогой боец нашей родной армии, — писали в одном из них. — Пусть тепло этих рукавичек согревает твои руки и твое сердце. У тебя миллионы и миллионы верных друзей и помощников. Мы верим в тебя и знаем, что враг будет разбит».
Такие письма по-особому согревали солдатское сердце. Воин знал: его любят, о нем помнят, о нем заботятся. И он шел в бой с новыми силами, совершая подвиги во имя тех, кто доверил ему защищать честь и независимость Родины.
Воины всегда оставались верны своему народу, Родине. Народ всегда поддерживал воинов.
Любовь МОНАСТЫРСКАЯ
(Продолжение следует)
