Многие заключенные, выйдя на свободу, не знают, с чего начать новую жизнь. Работы нет, жилья нередко тоже, друзья потеряны, супруги разорвали отношения. Что делать при таких обстоятельствах?
В прошлом году в Атырау в рамках реализации проекта «Ресоциализация: ты нужен обществу» открылся Центр пробации. Цель: создание эффективной системы ресоциализации осужденных, трудоустройство максимального количества людей, отбывших наказание. Как и ожидалось, наиболее востребованным оказался кабинет отдела занятости. Однако от предлагаемых должностей на предприятиях Прикаспия большинство подопечных центра пробации отказывается.
Центр пробации придерживается основной задачи – улучшение социального положения бывших осужденных, недопущение ими совершения повторных преступлений. Раньше медицинская, психологическая, юридическая помощь, также помощь в виде документирования и трудоустройства оказывалась разными государственными органами. Теперь специалисты данных учреждений ведут прием в Центре пробации, что помогает упростить порядок и процедуру оказания услуг и охватить социально-правовой помощью нуждающихся подучетных лиц. Прием ведут прокуроры, сотрудники центра занятости и социальных программ, РГП «Енбек-Атырау», медики, адвокаты, представители службы пробации. К работе в данном центре привлечены сотрудники представительства РОО «Центр развития медиации» и профессиональный психолог.
«Черная метка» больше не мешает
В настоящее время на учете в Центре пробации 742 человека, в том числе 116 женщин и 7 несовершеннолетних. Среди них 472 лица осуждены за тяжкие преступления, большой степени тяжести – 61, средней степени тяжести – 139, особо тяжкие – 2.
– С момента открытия в Центр пробации обратилось по линии трудоустройства 107 человек, «Енбек-Атырау» – 19 человек, здравоохранения – 12 лиц (по вопросам оформления инвалидности, квот на лечение), медиации – 12 человек, психологии – 12, прокуратуры – 13, – сообщила заместитель начальника Центра пробации Крестина Арабаджиева.
Основной вопрос, волнующий большинство осужденных, как уже отмечено, связан с поиском работы. Удалось трудоустроить в компании на Карабатане, в «Сичим» и другие только 27 подопечных. На предприятиях действует квота в 1 процент для лиц, освободившихся из мест лишения свободы, и за это предусмотрены льготы. Те, кого предложенные варианты не устраивают, ищут работу сами.
Старший прокурор отдела прокуратуры города Атырау Карина Ивашкина отметила, что для трудоустройства осужденных проводятся ярмарки вакансий, но 80 процентов безработных отказываются от предложенных вакансий, мотивируя маленькой заработной платой.
– Например, Спецавтобаза регулярно предоставляет вакансии, приглашает водителей на мусоровозы, заработная плата 80 тысяч тенге, но не идут, – рассказывает К. Ивашкина. – 16 марта проводилась ярмарка вакансий совместно с центром занятости, но желающих учиться на курсах, получить новую профессию, к примеру, повара, сварщика, нашлись единицы. Согласились только 4 человека.
Вакансий, действительно, предостаточно, подтвердила главный специалист Центра занятости городского отдела занятости, социальных программ и РАГС Гульнара Турашева. По словам Г. Турашевой, осужденные ищут в основном работу по вахтам, и даже зарплата в 120 тысяч тенге для них маленькие деньги. Работа нужна десяткам осужденных, но недавно лишь один человек решился пойти на обучение, правда, попутно поинтересовавшись получением материальной помощи. Как известно, представителям целевых групп, как малообеспеченным, полагается помощь в размере от 50 до 150 тысяч тенге.
Под лежачий камень вода, как говорится, не течет. Непонятно, на что рассчитывают бывшие заключенные, отказываясь учиться на курсах, ведь у большинства из них нет ни образования, ни профессии, ни стажа. В прошлом году вступил в силу новый Трудовой Кодекс РК, и справки об отсутствии судимости в компаниях требовать не имеют права. При приеме на работу достаточно заполнить анкету и если претендент скроет эти сведения, то при проверке они все равно выяснятся. В целом наличие такого темного пятна в биографии безработного не является табу для трудоустройства. Единственное, имеются определенные должности в госорганах и других структурах, куда путь бывшим заключенным закрыт навсегда.
«Я не пью!»
53-летняя Н. нашла работу техперсонала в здании Центра пробации. Трудно поверить, что сидящая передо мной щупленькая женщина ударом ножа убила своего сожителя. За ее спиной приговор: пять лет лишения свободы.
– Когда оставалось сидеть в колонии 2 года 8 месяцев, меня освободили по УДО, – не отводя глаз, рассказывает осужденная. – Сейчас работаю здесь. Мне нравится.
– А где живете?
– В центре адаптации.
– У вас есть семья?
Выяснилось, что когда-то у нее все было, как у людей. Жизнь пошла под откос после смерти мужа, с которым вырастили пятерых детей. С горя вдова начала прикладываться к рюмочке, забросила работу нянечки в детском саду. Познакомилась с мужчиной, который, как назло, оказался шибко пьющим. И пошло-поехало. В пылу ссоры с сожителем она совершила непоправимое. Сейчас одна дочка Н. живет в Баку. Больной сын в специнтернате в Махамбете. Остальные сыновья и дочери, у которых все сложилось хорошо, рады бы взять к себе маму, тем более что она уже давно не злоупотребляет алкогольными напитками, работает, но не могут, им не разрешают. Родственники со стороны их жен и мужей настроены категорически против свахи-уголовницы. С одной снохой она сама не нашла общего языка. И все-таки Н. нашла точку опоры в жизни.
– Сотрудники Центра хорошие, меня поддерживают, советы дают. Я зарабатываю 50 тысяч тенге, на руки получаю 45. Платят вовремя, пенсионные отчисляют. Я чувствую уверенность в завтрашнем дне. Долго жить в Центре адаптации не получится, буду снимать жилье, – сказала она.
– Н. – чистоплотная, к работе относится добросовестно, в 2017 году у нее был договор на полгода работы в нашем центре, и мы, увидев ее отношение к труду, оформили трудовой договор на весь 2018 год, – поясняет Крестина Арабаджиева.
Если раньше за кражу можно было получить реальный срок лишения свободы, то теперь условный срок или ограничение свободы. Но гуманизацию законодательства, на наш взгляд, многие оступившиеся понимают по-своему, не делая никаких выводов. Вроде бы молодые, вся жизнь впереди и есть шанс начать ее «с чистого листа», однако…
Один из них подопечный Центра пробации – 22-летний Б. Это высокий, красивый парень, за совершенную кражу его осудили на два года ограничения свободы. Живет с мамой и братом. В активе только среднее образование и никакого желания получить профессию, учиться на курсах.
– С 9.00 до 18.00 часов я работаю на станции технического обслуживания помощником механика, за один день сразу получаю на руки три тысячи тенге, – неохотно рассказывает парень.
– Чем занимаешься после работы?
– Дома сижу.
– А как же девушки?
– Нет у меня никого.
44-летний К. осужден за хранение и сбыт наркотиков на семь лет. Три года и два месяца отбыл в колонии, потом наказание ему заменили ограничением свободы. Он работает автоэлектриком в компании, зарплата 50-60 тысяч тенге. В свое время у него была семья. Своего 20-летнего сына он не забывает, общается по мере возможности. Сейчас оформляет водительские права.
– Инспекторы центра помогают, документы отправили, надеюсь, что настанет тот день, когда я получу права, – убежден К.
…Так и будет.
Адаптация бывших осужденных – это задача не только органов уголовно-исполнительной системы. Помочь в этом сложном вопросе может комплексное сотрудничество всех уполномоченных государственных органов и неправительственных организаций.
Светлана НОВАК
