В бытность Советского Союза экономические показатели сравнивали с данными 1913 года царской России. В последнее время у наших госслужащих появилась привычка сравнивать свои достижения, особенно в сельском хозяйстве, с показателями в экономике до 1991 года. Но это касается не всех отраслей агропромышленного комплекса. Особенно чиновники от сельского хозяйства, акимы районов и сел начинают робеть и тихонько опускать глаза при оглашении показателей по овцеводству…
И потом совсем уж тихо говорят, мол, овцеводство – неприбыльное занятие. Так ли это на самом деле? Об этом мы побеседовали с человеком, который всю свою жизнь посвятил скотоводству и овцеводству в частности.
– Понимаешь, иному и золото в убыток, не то что овцеводство, – начал свой разговор Есжан Аксериков, ветеран труда и известный в Индерском районе специалист сельского хозяйства. – При правильном распределении сил и возможностей эта отрасль скотоводства может давать огромную прибыль. И это не просто голословное утверждение, это мое видение проблемы, основанное на многолетнем опыте. Сейчас ведь если брать по-крупному, нет комплексного подхода к проблеме, есть мелкое, местечковое, я бы сказал кустарное решение задач. Отсюда такая плачевная ситуация с поголовьем овец.
Конечно, сейчас иные реалии, чем при Советском Союзе. Тогда Центральное правительство поставило задачу довести численность поголовья овец в Казахстане до 50 млн. Более того, данная отрасль скотоводства работала на военно-промышленный комплекс. Поставляла шкуры ягнят каракулевой породы в Минобороны.
Чтобы увеличить поголовье овец в разы, применялась вакцинация СЖК — сыворотки жеребых кобыл. При применении данной сыворотки каракулевая овцематка за раз приносила по 3-4 приплода. Важна была шкурка каракулевого ягненка, которая стоила немалых денег. Например, за каракулевую шкурку марки «сур» государство платило по 60 рублей, за серый каракуль – 25-30 рублей, за черный – 25 рублей. Это уже половина балансовой стоимости овцы, которая равнялась 45 рублям. Даже за выкидыш овцематки каракулевой породы, который мы называли «голяком», государство платило по 10-20 копеек.
Государство скупало и шерсть. Например, за килограмм платило 3 рубля 60 копеек. Были случаи, когда овцеводы, только продавая шерсть государству, покупали себе легковые автомобили. А это тогда роскошь была невиданная.
Для успешного развития животноводства в целом и овцеводства в частности нужна очень крепкая кормовая база. А в нашем регионе, где в основном солончаковые полупустыни, этот вопрос очень и очень актуален. Тогда в нашем регионе, в Индерском районе в особенности, была развита лиманная система орошения. То есть в обеспечении кормами проблем не было. Казахи ведь считают зиму года Зайца очень тяжелой для сельхозников, так вот в зиму 1963 года, аккурат в год ушастого, и в 1964 году был падеж скота. Погибло более 15 тысяч овец. Элементарно не хватило заготовленных кормов. В 1985 году тоже была суровая зима, но в этот раз мы ее прошли без особых потерь, так как с кормами проблем не было.
К чему я все это говорю? Неправильно сравнивать ситуацию со временами эпохи Советского Союза, ведь система ведения хозяйства была другой. Но кое-что можно из прошлого перенять. Например, это касается заготовки кормов. Не смею утверждать, но, думаю, в области нет крупных предприятий, занимающихся заготовкой кормов. Надо бы возродить. Второе, сейчас идет кампания по созданию кооперативов. Правильно, но и тут подход выбран не тот. Для чего должны объединяться мелкие хозяйства? Сообща решать проблему? Но как? От того, что два крестьянских хозяйства создадут одно предприятие на равных долях, в целом ситуацию не поправит. Кооперироваться должны, к примеру, овцеводы с растениеводами, которые занимались бы заготовкой кормов, и переработчики. К ним я бы еще прибавил сбытчиков продукции. Вот тогда это была бы действенная кооперация.
Например, в отдельно взятом районе одно хозяйство занималось бы разведением овец, второе – заготовкой кормов, третье – переработкой мяса с производством консервированных мясных продуктов, четвертое занималось бы переработкой шерсти и овчинки. Себестоимость продукции овцеводства выросла бы, повысилось бы качество продукции в результате внутренней конкуренции в регионе.
И самое главное – овцеводы упор должны сейчас делать на разведение овец мясных пород. Например едильбаевской. При правильном уходе эта порода овец может дать до 100 килограммов мяса. К тому же, едильбаевскую породу овец целый год можно держать на выпасе, поскольку своими мощными копытами может и в зиму добыть себе подснежный корм.
Второе. Овцеводство может дать действенную прибыль при содержании в одной отаре примерно как минимум до 300 овец. Нынешняя ситуация, когда пасут по 100 голов, ощутимого результата не даст. Но опять-таки для выпаса такого поголовья скота нужны пастбища и хорошая кормовая база.
В-третьих, необходимо усиливать субсидирование не только поголовья племенных овец, но и переработку продукции овцеводства. То есть животноводы должны видеть реальную выгоду от ведения овцеводства, должны быть уверены в реализации своей продукции. Конечно, когда шерсть и шкуру в буквальном смысле закапывают в землю, говорить о глубокой переработке продукции животноводства неуместно. Но, надеюсь, в скором времени переработка встанет в свое русло и начнет давать ощутимые результаты. Все-таки в этом направлении проводится определенная работа.
Конечно, многие специалисты отмечают, что наши земли пригодны лишь для разведения верблюдов. Даже коневодство рискованно – лошади в поисках пищи идут на дальние пастбища, что создает огромный риск конокрадства. Слышал, что на левобережье в старину на территории нынешнего Махамбетского района были только два брата – Аухали и Кушкали – богатые коневоды, у которых насчитывалось всего 800 голов лошадей. По сравнению с поголовьем лошадей тех времен в других регионах это совсем мизер. Но, повторюсь, при комплексном подходе к этой проблеме задачу можно решить. Просто сказать, мол, выдадим кредит и увеличим поголовье овец, утопия!
Разное пришлось пережить сельскому хозяйству на своем веку. Во времена развала Союза одну овцу продавали за бутылку водки, а трехлетнюю телочку – за литр спирта. И через это прошли. Пройдем и нынешний этап. Главное, в вопросе кооперации хозяйств надо учесть все нюансы требований нынешнего времени. Повторюсь, оголтелое воссоединение нескольких овцеводов в одно хозяйство ощутимого результата не даст.
Сам я ведь в свой совхоз пришел в 1959 году как практикант Гурьевского сельскохозяйственного техникума. В то время это был колхоз имени Махамбета, и руководил им Жумажан Сагындыков. Очень авторитетная личность в свое время. После окончания техникума меня направили в Мангистаускую область, но тут случайно во дворе техникума встретил Жумажана ага, который забрал меня к себе. И с 1960 года по 1994 годы я проработал в этом хозяйстве. После окончания без отрыва от производства окончил Алматинский зооветеринарный институт, стал заведующим овцеводческой фермой, после этого руководил коневодческой и верблюдоводческой. До 90-х годов в совхозе насчитывалось 32 тыс. голов овец, 7,5 тыс. лошадей, 4,5 верблюдов. Сейчас, как недавно узнал, осталось по 20 голов лошадей и верблюдов и 1200 овец. Вот такие дела…
Многое повстречалось в жизни. Незабываемая поездка в Москву, когда вручили медаль ВДНХ СССР. Еще отчетливее запомнился визит в Индерский район, в наш совхоз имени Джамбула, первого казахского космонавта Тохтара Аубакирова, поэта Мухтара Шаханова и актера Досхана Жолжаксынова в 90-х годах. Незабываемая встреча. Мне тогда показалось, что они принесли воздух грядущих перемен. Так оно и случилось. Теперь вот живем с новой надеждой на возрождение былой славы сельского хозяйства.
Каршыга КУШЕКОВ
