Чужих детей не должно быть

Раньше эта атыраучанка часто помогала в детских домах как волонтер. Она считала, что у ребят есть все необходимое, кроме самого главного – родительской ласки. И однажды Малика (имя вымышленное Р.Х.) с супругом сделали необычный выбор, изменив не только свою жизнь, но и жизнь ребенка, которого они взяли из детдома.

Малика и ее муж давно мечтали о дочке. После долгих попыток они приняли важное решение – подарить свою любовь малышке из детского дома.

– Мы начали задумываться об этом десять лет назад. Прошли школу приемных родителей, на протяжении трех месяцев были уроки онлайн  (время пандемии) один раз в неделю по два часа. Получив сертификат, приступили к сбору документов, – вспоминает Малика.

Квест с оформлением бумаг

Путь к удочерению был долгим и сложным. Трудности начались с оформления медицинских справок: органы опеки не могли предоставить нужную форму бланка, а в поликлиниках не принимали те, что нашла Малика.

– Пришла в органы опеки, где мне сказали, что всю информацию о необходимых документах и образцах справок можно найти на сайте электронного правительства egov. Для начала нужно было пройти медосмотр. В регистратуре поликлиники сказали, что нужную форму бланка предоставляют органы опеки. Однако оттуда меня направили в ЦОН. Этой бумаги тоже там не оказалось. Я снова в органы опеки. В общем, был целый круг. От безысходности я скачала бланк из интернета. Подошла в поликлинику и в органы опеки, но там сказали: не такой, – делится подробностями Малика. – Наконец, в органах опеки показали, какой, но нельзя было сфотографировать. Я у других родителей из Уральска и Актюбинска спрашивала, как они получили эту справку. Они ответили, что просто прошли медкомиссию. Так же сделала и я, но органы опеки не приняли. Потом обратилась в чат приемных родителей с вопросом «что делать?». И получила помощь от одной женщины. Она дала мне контакт, благодаря которому я смогла получить заветную справку. Один из врачей пожелал нам, чтобы у нас все получилось.

После успешного прохождения медкомиссии Малике сообщили, что аналогичные обследования предстоит пройти и ее мужу. «Почему нас не предупредили заранее?» – возмущалась она. Помимо стандартных врачей, нашим героям пришлось поставить печать в наркологическом, психоневрологическом и туберкулезном диспансерах, а также пройти обследование на ВИЧ.

– Кроме этого, требовалось согласие близких родственников. Я тогда даже не знала, получится ли у нас удочерить ребенка, – рассказывает Малика. – Сама по себе я закрытый человек: не делилась своими планами и мечтами ни с кем, кроме узкого круга людей.

Процесс подготовки документов продолжался: нужно было представить справку с места работы, о несудимости, подтверждение наличия жилья, характеристику.

– Так как наша семья жила с мамой, требовалось согласие собственника жилья на проживание ребенка. Два года назад это казалось мне настоящим квестом, – говорит Малика. – Но теперь я понимаю, что все эти требования имеют значение, особенно когда на кону благополучие ребенка. Вскоре нам дали доступ к базе детей-сирот по всей стране. Это был очень трудный момент: я изучала диагнозы, звонила в учреждения, пытаясь найти «нашего» ребенка, – рассказывает Малика.

По словам героини, на сайте можно было настроить фильтры по региону, возрасту, полу, национальности, наличию братьев и сестер, а также по статусу ребенка: опека, патронаж или усыновление.

– Многие говорят, что на сайте усыновления нет здоровых детей, но я с этим не соглашусь, – делится Малика. – У каждого новорожденного есть какие-то особенности здоровья. У кого-то сразу появляются или наоборот. Могут быть и корректируемые проблемы, кто-то рождается недоношенным или с низким весом, но это не значит, что дети больные. Когда мне говорят, что нет здоровых детей, я отвечаю: а покажите мне семью, где все здоровы. Врачи всегда подстраховываются и указывают диагнозы, чтобы приемные родители были готовы ко всему.

Нашей героине пришлось изучить множество историй. Одни дети имели проблемы с сердцем, другие – задержку развития, а некоторые – тяжелые заболевания, такие как синдром Дауна или ДЦП.

В Казахстане нельзя разлучать кровных братьев и сестер. Однако это становится проблемой для приемных родителей. Однажды Малика с супругом попытались усыновить брата и сестру. Девочка была совсем маленькой, и Малика с мужем надеялись, что смогут дать ей новый дом. Но десятилетний мальчик, ее брат, отказался от возможности быть усыновленным – он хотел вернуться к матери.

– Он почти не помнил свою сестру, ведь видел ее, когда она была новорожденной. У них разные отцы. Их мать состояла на учете из-за алкогольной зависимости, и девочку несколько раз забирали из семьи. У старшего ребенка была родная тетя, которая хотела забрать мальчика, но ей отказали. Мы органам опеки предлагали составить договор, на основании которого разрешим видеться детям. Но их ответ был отрицательным. Это создает проблемы, ведь иногда родные братья или сестры не связаны между собой эмоционально, однако их все равно не разлучают.

Среди множества вариантов Малика случайно нашла ребенка из их родного города.

– Когда меня спрашивают, сколько я заплатила за это, я всегда отвечаю: мы прошли этот путь честно.

Дочка

При первой встрече с дочкой Малика вспоминает, как она заплакала. Она была испугана, не понимала, кто эти люди – её другие новые родители, и что происходит. Собеседница признается, что в тот момент не ощутила того мифического «ёкания сердца», о котором говорят многие усыновители.

– Но всё же я что-то почувствовала. Нам дали две недели на принятие решения. В детдоме сказали не приносить игрушки – важнее было наладить контакт. В это время мы с мужем часто навещали ребенка после работы. А однажды кто-то из работников детдома сказал: «Вот вы опять уходите, а девочка остается». И мы с мужем решились! Отдали документы в ЦОН. Я думала, что это займет много времени. Но уже на следующий день нам позвонили и сообщили, что мы можем забрать ребенка. Мы начали спешно закупать детские вещи и продукты, – говорит Малика. – Осталось только дождаться справки из ЦОНа. Когда мы пришли за ней, она сильно испугалась и заплакала. Это был ноябрь. В первые дни уже у нас дома девочка продолжала плакать и не могла привыкнуть. Сама себя укачивала, сосала палец. Обниматься она не хотела, постоянно кричала, словно боялась, что её снова забудут. Каждый день я с ребенком выходила на улицу, но дочка упорно отказывалась надевать куртку. Однако постепенно её поведение стало меняться. Сейчас она часто кричит: «Мама, ты где?», и это для меня самое радостное!

Только через восемь месяцев семья завершила процесс удочерения. Ребенку дали новую фамилию и имя.

– Суд постановил, что я – мать!

Сегодня Малика и ее муж воспитывают ребенка, о котором мечтали. Их история – пример того, что, несмотря на все трудности, любовь всегда находит путь.

Цифры в тему

По данным Finprom.kz, в 2023 году в Казахстане на 8,5% выросло число детей, поступивших в дома малюток в возрасте до четырёх лет. При этом только 546 из них признаны сиротами или оставшимися без попечения родителей, а остальные – из семей, где родители не были лишены прав. За последние годы общая численность детей, оставшихся без попечения, сократилась на 11,8%. На данный момент таких детей – 21 400, в 2019 было 24 200. Сейчас в интернатах живут 3 800 детей, а доля усыновленных и взятых под опеку выросла до 82,6%.   

В прошлом году по решению суда в Атырауской области были усыновлены четверо детей. С начала 2024 года и по 15 октября  случаев усыновления в регионе не зарегистрировано. Добавим: каждому усыновителю выплачена единовременная денежная выплата в размере 75 МРП в зависимости от количества детей, связанных с усыновлением ребенка-сироты и (или) ребенка, оставшегося без попечения родителей. 

По данным  отдела опеки городского отдела образования