У атыраучанки Елены, которую мы про себя назвали «дюймовочка», есть одна особенность – у нее с рождения деформированы ноги, и Лена может ходить и стоять только на коленках. Несмотря на это, улыбчивая, добрая и позитивная девушка, не жалуясь на судьбу, продолжает жить. И не просто жить, а любить, быть любимой: она сумела создать счастливую семью и стать мамой.
– Я родилась уже такой, – начала рассказывать о себе маленькая, худенькая, 26-летняя Елена Бударина, больше похожая на подростка, чем на маму и жену. – Родная мать от меня отказалась сразу, и я воспитывалась в детских казенных учреждениях. Последний – это атырауский интернат для умственно отсталых детей.
Дело в том, что ступни и голень у нашей героини есть, но она не может их разогнуть, и они находятся в согнутом положении. Ходить на коленках она научилась сама: девочке в четыре года хочется резвиться (именно в этот период она научилась сама ходить… на коленках), играть со своими сверстниками, и ей невдомек, что она другая, главное – весело. Активная, шустрая девчонка в интернате даже играла в футбол, бегая на коленках. (Честно сказать, нам до сих пор непонятно, почему ребенка определили туда – умственного отставания в развитии у нее нет). По словам Лены, поначалу ей ставили диагноз ДЦП и говорили, что она никогда не сможет ходить. Но когда дите встало на коленки, сердобольная няня по имени Сауле апа придумала для малышки своеобразные наколенники, тем самым подтверждая, что это возможно. Нянечка обрезала заднюю часть тапочек и приспосабливала их на коленки, чтобы ребенку не так больно было бегать. С тех пор Лена сама изготавливает для себя обувь.
– В основном это кроссовки 40-41 размера, которые я обрезаю. В них я и гуляю, хожу в магазин, в больницу. Ноги-то у меня есть, просто они очень короткие, – говорит с улыбкой собеседница. – Единственная беда – обувь быстро разнашивается.
Чудо от ОО
О том, что у Елены ноги все-таки есть, уверяли и в поликлинике, оформлявшей ей инвалидность, да и врачи ВКК, которые в течение 25 лет определяли ей вторую группу инвалидности, словно думали, что ноги выпрямятся сами по себе. Вмешательство общественного объединения «Нейродетки чудо есть», поднявшего данный вопрос перед акиматом области в мае этого года, помогло девушке получить I группу инвалидности.
Кстати, инвалиды с детства первой категории получают 72 тысячи тенге, а второй – 54, почти на 20 тысяч меньше.
Также благодаря инициативе ОО городской акимат помогает семейной паре снимать квартиру, да и двухлетнему сыну Олежке недавно дали место в детском саду. Елену Бударину поставили в очередь на жилье, хотя она, как инвалид с детства и ребенок, оставшийся без попечения родителей, должна была получить квартиру, но у девочки вдруг нашлась мама. И после выхода из интерната она ушла жить к ней.
С учебой у Елены тоже не все так просто: у нее почему-то нет аттестата об окончании 9 класса, чтобы она смогла получить профессию.
– Меня после 9 класса почему-то не спросили, куда я хотела бы пойти учиться, кем бы хотела стать? Да и я сама об этом как-то не подумала, – говорит Лена.
О любви
Плод семейного счастья, двухгодовалый сын Олежка, за все время нашей беседы не мог усидеть на месте ни минуты. И Лена, не упуская реактивного мальчишку из вида, продолжала рассказывать.
– С мужем Славой мы познакомились по телефону. Ему мой номер дала наша общая знакомая. Сначала переписывались, а потом решили встретиться, – рассказывает Лена. – Он изначально знал о том, что я не такая, как все. Мы стали дружить, гулять, и Слава убедил меня, что вместе мы все преодолеем.
– Для меня она такой же человек, как все, только еще лучше. Такую девушку, как Лена, я не встречал, у нее есть главные жизненные понятия: душа, доброта, честность, искренность, преданность, – вступает в разговор супруг.
– К тому же она очень красивая.
И то правда, жизнерадостная Лена не ноет, не жалуется на судьбу, не прячется за спины других. Как тут не влюбиться? Ну и пусть, что особенная, не такая как все, главное – они любят друг друга.
В квартире, где живет семейная пара, действительно царит аура любви и взаимоуважения. В доме хоть и скромно, но чистенько, все вещи на полках сложены аккуратно, видно, что хозяйка создает уют.
– Поженились мы в 2018 году и поначалу жили у свекрови, – продолжает рассказывать героиня. – А в первое знакомство с мамой моего будущего супруга я очень переживала и волновалась: как же она меня воспримет, не будет ли против нашей женитьбы.
Конечно, по словам собеседницы, мама была удивлена выбором сына, но настроена дружелюбно.
– После знакомства она пригласила меня в гости еще раз, и я успокоилась. Сейчас мы с ней подруги, – говорит Лена.
Надо отметить, что избранник Елены сам вырос в многодетной и малообеспеченной семье. Поэтому рано повзрослел и трудности жизни познает с детства.
– В семье я старший из детей, поэтому стал работать уже с 12 лет. Подрабатывал грузчиком на базаре, помогал на стройке. После окончания училища трудился помощником токаря, получил водительские права, потом были курсы электрика. Сейчас я занимаюсь строительством, – говорит глава семейства.
И все у них вроде бы хорошо. Если бы…
Мама
К сожалению, с самым родным человеком – мамой Елены – у молодых людей сложились непростые отношения.
По словам Лены, мама, узнав о том, что у нее появился молодой человек, и дочь не собирается с ним расставаться, указала ей на дверь. Но, слушая нашу собеседницу, мы поняли, что причина несложившихся отношений кроется не только в этом.
Позвольте, скажет сейчас читатель, но ведь в самом начале статьи говорится о том, что от Лены отказалась мать при рождении?
Да. Она ее отыскала в казенном учреждении, когда девочке было восемь. По воспоминаниям самой Елены, когда директор интерната сообщила, что к ней пришла мама, девочка испытала смешанные чувства: и радость, и обиду, и надежду, что заберет…
– Когда директор меня спросила: «Принимаешь маму? Прощаешь?», я сказала: «Да, конечно!», – вспоминает девушка.
И надеялась на чудо: мама ее нашла и сейчас заберет домой. Но после оправданий взрослой женщины восьмилетняя девочка услышала: «Я не могу тебя сейчас забрать. Ты еще немного подрасти, тогда я тебя заберу». И девушка подросла… до 18 лет.
– Я пошла жить к маме только после интерната, так как своего жилья у меня не было, да и в интернате оставаться я тоже уже не могла, – рассказывает девушка.
Живя у мамы, она почти не выходила на улицу, родительница стеснялась вида дочери перед соседями. Коляски у нее не было, поэтому молодой девушке ничего не оставалось, как сидеть дома или в социальных сетях.
Еще мама злилась, когда Лена что-то нечаянно уронит, прольет, а тут еще и любовь…
Нет, мы это не к тому, чтобы осудить. Несомненно, каждому родителю очень трудно принять, что его ребёнок родился необычным. Это тяжело, но дать ему тепло, любовь, поддержку и научиться жить с этим можно. Тем более тогда, когда она уже выросла.
– Благодаря Славе я стала выходить на улицу, гулять, и маме это не понравилось. Она была категорически против нашего общения, – говорит Лена.
И любимый человек, недолго думая, просто забрал ее к себе. Сейчас она получает поддержку и заботу от мамы мужа, супруга Славы, а теперь и маленького сына Олежки.
– Когда мы ждали ребенка, конечно, были опасения, что он унаследует мою болезнь. Мы все этого боялись. Но у нас с врачом и семьей изначально была договоренность, что если будут показания, я сделаю аборт.
Но, слава Богу, беременность протекала хорошо, и когда наступило время рожать, Лену отправили в Астану. И сына она родила в столичном роддоме под присмотром врачей. Мама ведь особенная.
Почему?
Слушая ее рассказ о себе, мы все время задавались вопросом, почему на девочку с неразвитыми конечностями не обратили внимания воспитатели, врачи и компетентные органы? Почему не подсказали и не позаботились о дальнейшей ее судьбе сотрудники интерната? Не вручили аттестат об образовании? Ведь все интернатские дети, как правило, выйдя из стен казённого учреждения, ничего не знают о жизни.
Да и операцию ребенку по выпрямлению ножек наверняка можно было сделать. Тем более, по словам Лены, ей обещали операцию и в 12, и в 16 лет, даже вроде говорили, что ее можно сделать бескровным путем, то есть лазером. Но дальше обследований это дело так и не продвинулось.
– Последнее обследование я проходила год назад, когда в Атырау приезжали врачи из Санкт-Петербурга. Они сказали, что возможны два варианта: сделать протезы на те ноги, что у меня есть, либо ампутация нижней части конечностей и ношение протезов. Но на второй вариант я согласия не дам, – говорит Лена.
По ее словам, нашелся даже спонсор из Москвы, и она стала собирать документы, но карантин не позволил ей поехать в Москву.
Надеемся, что теперь рядом с ней есть люди, которые позаботятся о том, чтобы осуществить ее самую заветную мечту: встать на ноги. Ведь все остальное у нее уже есть.
