Год назад ушел из жизни наш коллега Федор Николаевич Перов. Но никак не верится, что нет больше этого незаурядного, интересного, глубоко созерцательного человека, яркого представителя когорты талантливых журналистов прежних поколений «Прикаспийки».
Добрую память о нем хранят не только коллективы редакции, которой он отдал столько сил и энергии, где работал самоотверженно и творчески, начав с собкора по Денгизскому (ныне Курмангазинскому) району, будучи заведующим отделом, много лет ответсекретарем, редактором. Не только сотрудники и всех подразделений и редакций, входящих в «Атырау-Акпарат», но помнят и журналисты газет, в которых он работал.
Его мысли требовали простора. Ему хотелось писать как можно убедительнее, смелее, чтобы пробиться к сердцам даже закоснелых бюрократов и заставить их задуматься. Он был настоящим Журналистом. И ему претил всякий официоз. Он не смог работать партаппаратчиком, когда был приглашен в Мангышлакский обком, буквально вырвался обратно в редакцию. И ответсекретарем, редактором тоже не очень охотно соглашался быть — ему было неловко и совестно «руководить», требовать, указывать. Подсказать — другое дело. Но все-таки работал, потому что понимал необходимость, был дисциплинированным человеком. Кстати, и коммунистом он стал по убеждению, а не для карьеры. Никогда не хотел поступаться принципами. И материалы его были всегда глубоки по содержанию, отражали неравнодушие Федора Николаевича к судьбе народа, родному краю, потому их помнят многие и многие читатели.
Его очерки брали за сердце искренностью, самобытностью языка, смачного, с местным привкусом. Они пронизаны любовью к землякам, образы которых вылеплены им выпукло и ярко. Хочется привести одно из его стихотворений, в которых, как сам признавался, он «научился кратко сказывать про человека, воду, птиц».
Возвращенье с путины
Путина кончилась, вернулись рыбаки.
И на селе запахло пирогами
Из первосортной рыбы и муки,
И пироги те в рот просились сами.
Стряпухи раскраснелись у печей.
И не было счастливей их на свете:
Встречали братьев, сыновей, мужей
Живых, здоровых и при красном лете.
А рыбаки делили на паи
Добытое за трудную путину.
Никто и ничего не утаил
И не укрылся за чужую спину.
Но главная его героиня Природа, особенно его малая Родина — Ганюшкино, которую и читатель начинал любить, вчитываясь в его идущие из самой глубины души строки. Вот что пишет его земляк, почетный гражданин Курмангазинского района Константин Кулагин: «Федор Николаевич — настоящий патриот и видный журналист. Он на деле доказал, что всеми фибрами души любит свой край. Он написал много замечательных статей в защиту экологии Каспийского моря, рек Урал, Кигач, любимой им реки Шароновка, на которой он в детстве, юности и даже в зрелые годы рыбачил. Он мастер тонкого психологического изображения отношений человека с природой. Что прекрасно иллюстрируют такие его произведения, как «Прикаспий — край рыбацкий», «Звоны былого», «Наедине с природой», «Дети Каспия», «Парусам нельзя без ветра» и многие другие. Он писал и критические статьи, бичевал бесхозяйственность, непорядок и разгильдяйство. Федор Перов — глубоко порядочный человек, очень принципиальный в своем деле».
Да, любя всем сердцем Прикаспий, смело и настойчиво он ратовал за сохранение богатств Урало-Каспия, за необходимость разумного сочетания освоения запасов подземных недр с заботой о завтрашнем дне, о том, что оставим мы своим детям и внукам.
Старый якорь
Среди песков степи глухой
Случайно якорь откопали.
Нарушили святой покой
Свидетеля из дальней дали.
Бродяге-якорю — века,
Но в нем еще таилась сила.
Неравнодушная рука
Его когда-то мастерила.
Кто этот якорь отливал,
Как очутился он на суше
И где до этого нырял
По долгу корабельной службы.
И где ковали якорь тот,
Какой секрет таили сплавы.
Чей на него катился пот
И трудовой, и ратной славы.
А что оставим миру мы,
Чем удивим своих потомков?
Следами ядерной чумы?
Архивами скандалов громких?
Каждый его материал, даже простой отчет, статья не укладывались в рамки жанра, это было животрепещущее, насыщенное живыми фактами и мыслью автора произведение, где он раскрывался полностью. Это просто удивительно, ведь он был, по сути, молчаливым, замкнутым и застенчивым человеком. Может, сказывалось, что семья Перовых была многодетной, его отец-кормилец очень рано ушел из жизни после тяжелой болезни. Поэтому Федя, оставив школу, пошел работать, чтобы помочь семье как-то выжить. Так что с лихвой хлебнул он нужды, кстати, об этом он сам написал в проникновенном очерке «Нужда», который нельзя читать без волнения… И потом ему приходилось все наверстывать. После службы на Тихоокеанском флоте, где пристрастился к чтению и начал сам что-то сочинять, его приняли в районную газету, и одновременно учился в вечерней школе, но ее закрыли и, уже переехав в Гурьев по приглашению нашей редакции, сдавал за последние классы экзамены экстерном. И, поработав немного, потом был направлен в партийную школу в Алма-Ату. Напомним, уже будучи семейным, так что приходилось еще подрабатывать. Заботы пришли рано, их было много. И на лице его как бы застыли озабоченность и суровость. А вот бумаге, преодолев свою застенчивость, доверял все самое сокровенное, и перед читателями представал добрый, глубокий, со своей философией жизни человек.
Его мастерское перо сделало его одним из виднейших журналистов Прикаспия. Не случайно он становился лауреатом многих конкурсов, премии Союза журналистов Казахстана, его материалы печатались во многих республиканских журналах. А когда был предпринята такая интересная акция — издать серию книг «Поэты и писатели Атырау», в нее вошла и его книга «Сторона родная». Само название уже о многом говорит. А вдумайтесь в эти строки из одного из рассказов Федора Николаевича «У тихих речек»: «Как жаль тех, кто не понимает природы. И много ведь их, таких людей. Не выходят они в степь, к реке, не знают, что это такое. Им не знаком живой треск кузнечиков, песня жаворонка, молодая трава. Они не видели легкий туман над утренней теплой водой просыпающейся реки, не слышали всплеск рыбы. Они как глухие — не слышат природы, и как слепые — не видят ее. Они немые. И у них одно окно в мир — телевизор. Запахи, свет, тепло, само дыхание жизни телевизор не передает. Сколько ни всматривайся и ни вслушивайся — не дано ему этого».
Рожденный им в постперестроечный период жанр «Размышления» — это вообще нечто удивительное. Они имели большой общественный резонанс. В них были и сопереживание с людьми, и боль, и беспокойство за воцарившееся равнодушие между людьми, что теряется уважение молодежи к старшим, переходит акцент на, по его мнению, ничего не стоящие, сиюминутные ценности, и что «умирают» сады и парки, за завтрашний день Урала, Каспия. Но было и жизнеутверждающее начало. Что, согласитесь, было очень важно в то время, когда многие люди растерялись, были на распутье. И вот такие, идущие от самого сердца слова, размышления, которые вполне можно было воспринять как советы старшего, умного друга.
У Федора Николаевича было право давать советы. Он был начитанным и очень эрудированным человеком, обладал широким кругозором, даром сопереживания. И старался поддержать и одобрить каждого. Он был заботливым отцом, дедом. Он не был добрячком, а был по-настоящему добрым. Его сердце билось любовью к людям и окружающему миру. И невозможно поверить, что оно остановилось…
Напоминаем что, поминальный обед по поводу печальной годовщины со дня его смерти состоится 29 апреля в ресторане «Насип», в Жилгородке.
Любовь МОНАСТЫРСКАЯ
