Между небом и землей или репортаж с места окончательной регистрации граждан
От чего умирают люди? Бывают ли врачебные ошибки? И какие платные услуги оказывают в морге? Об том мы решили поведать читателям, обратившись в областное патологоанатомическое бюро.
Поводом посетить это жутковатое место послужил Всемирный день патологоанатома, отмечаемый 19 января. Признаться, никогда так не волновалась, как перед встречей с патологоанатомом. Пока медленно направлялась к зданию у меня разыгралась буйная фантазия: как вести себя, если встречу в коридоре безутешных родственников покойника, а что если за углом будет лежать вскрытый труп в луже крови… От последней мысли невольно подступил приступ тошноты. Самое время побороть свой страх, и я открываю пластиковую дверь здания. А там… сияющий от блеска белый кафель на стенах и на полу, нежные голубоватые жалюзи на окнах, светло, тепло и тихо… Ощущение, будто я попала в обычную городскую больницу. За этой педантичной опрятностью скрывается вся работа патологоанатомического бюро.
Меня встречает улыбчивый, приветливый главный врач областного патологоанатомического бюро Исатай Молдагалиев. Обменявшись парой фраз, приглашает меня на экскурсию, попутно рассказывая об особенностях их работы.
– У вас здесь такая чистота, – делюсь своим первым впечатлением.
– Да, это здание было построено в 2000 году, а в прошлом году был проведен капитальный ремонт. У нас есть все необходимое медицинское оборудование, оргтехника. Проблем в общем-то нет, – говорит главврач.
– Исатай Шынгысович, а что это за запах? – осторожно спрашиваю я.
– Это запах реактивов. Он доносится из лаборатории, – разъясняет врач. – Вот на этих стеклышках кусочки тканей органов человека, лаборантки готовят их для исследования.
Коллектив (шесть врачей – патологоанатомов и 14 санитаров, несколько лаборантов) очень добродушный и даже веселый. Меня знакомят с микротомами, микроскопами, термостатами. Показывают лаборатории, с весами, досками для вырезки тканей, кабинет для студентов медицинского колледжа. Девушки-санитарки подшучивают, улыбаются. Охотно делятся своими знаниями, выражаясь медицинскими терминами, а я с любопытством поглощаю каждое их слово, пытаясь понять, о чем идет речь, забывая на мгновение, где нахожусь. Но по спине пробегают мурашки, когда оказываемся в секционном зале, где собственно и происходит главное действо – вскрытие трупов. В центре – чистый серый металлический стол, а в углу – два больших железных шкафа. Судя по всему, это и есть холодильные камеры. Сфотографировать это место мне не разрешили.
– Вот два холодильника, где хранятся трупы, каждый из них имеет четыре отсека. Температура в них – 5 и – 10 градусов. Тела здесь могут находиться до десяти дней. Если тело не забирают, то его хоронят как невостребованное, то есть как неизвестного, этим у нас занимается похоронное бюро. Кстати, сейчас в холодильниках два трупа.
Я не застала момент вскрытия трупа и не услышала плач убитых горем родственников умерших, но холодные стены секционного зала, пропитанные скорбью и печалью, оставили в душе неизгладимые впечатления. Очевидно, люди, работающие здесь, должны обладать стрессоустойчивостью. Отметим, что труд их оценивается по достоинству. Во всяком случае, сотрудники не жалуются на заработную плату.
– Самая грязная работа – у санитарок, здесь в основном трудятся женщины. Единственный мужчина-санитар помогает переносить трупы, выполняет тяжелую физическую работу. Их общая работа заключается в том, чтобы обмыть трупные тела, навести порядок после их вскрытия. Вымыть полы и сделать влажную уборку, – отмечает Исатай Шынгысович.
Это не тот морг
– Сколько покойников в неделю поступают сюда? – интересуюсь я.
– В неделю пять-шесть человек может быть, а иногда и ни одного. Конкретной цифры нет. Но в год через наше бюро проходят до 500 трупов, из них более ста детей до пяти лет.
– А от чего больше всего умирают люди?
– Взрослые от инсульта, инфаркта и онкологии, – отвечает мой собеседник.
Здесь стоит пояснить, что в стенах данного бюро занимаются исключительно вскрытием тех пациентов, которые умерли в пределах больницы. Часто люди ошибочно полагают, что патологоанатом и судмедэксперт – это одна и та же профессия. На самом деле, судмедэксперт изучает тела умерших насильственной смертью, выводы которого помогают раскрыть преступления.
– Центр судмедэкспертизы работает отдельно от нас, к ним попадают повешенные, люди, умершие после ДТП, жертвы убийств, утопленники, трупы, найденные на улице и так далее, – объясняет врач.
Отдавший патологоанатомической службе больше 40 лет, Исатай Шынгысович рассказывает, как из маленького отделения морга при областной больнице поставил на ноги целое патологоанатомическое бюро. Сегодня Атырауское областное патологоанатомическое бюро является единственным типовым зданием по Западному региону.
Профессия патологоанатома сложная и опасная. Он рискует заразиться инфекцией, ведь неизвестно, чем болел человек при жизни. Нужно быть отличным специалистом во всех областях медицины, разбираться буквально во всех болезнях. В сознании многих из нас они ассоциируются исключительно со вскрытием умерших. Но это далеко не так. Мало кто знает, что диагноз некоторым больным ставит патологоанатом (на основе анализов), и только после этого врач назначает им лечение.
– Помимо исследования трупов, мы изучаем операционные и биопсийные материалы. Это когда кусочки ткани или образований берут у живых пациентов. К примеру, вас направили глотать зонт, взяли кусочек слизистой желудка, который потом направляют нам. Аппендиксы, различные кисты и новообразования, матка, плаценты из роддомов, желчные пузыри – все это приходит к нам. Таких исследований исчисляется сотнями в год. Вообще, гистология работа очень эмоциональная, гораздо сложнее, чем вскрытие. Ведь от нашего заключения зависит чья-то жизнь, – говорит врач.
Щепетильный вопрос
По словам И. Молдагалиева, родственники умерших не всегда соглашаются на вскрытие. Важно убедить их, что именно оно даст наиболее точный диагноз, и возможность узнать, от чего умер человек. Этот эмоционально самый тяжелый момент Исатай Шынгысович берет на себя, выступая в роли психолога, и часто родственники покойника доверяют ему.
– А выполняются ли здесь платные услуги?
– Да, у нас есть отделение ритуальных услуг, туда входит вакцинация трупа формалином, косметические и гигиенические услуги – причесать, побрить, одеть, умыть. Оплата идет через банк, получается около 12-15 тысяч тенге.
– Встречаете ли вы при вскрытии врачебную ошибку?
– В нашей практике врачебные ошибки имеют место. Важно провести анализ причины смерти и расхождения диагнозов, а вскрытие выносит окончательный вердикт. Можно сказать, мы помогаем клиницистам, либо убедиться в своих знаниях, либо повысить их, если не хватает. Бывают случаи, когда профессор ставит диагноз, а при вскрытии обнаруживается совсем другое. Часто ситуация доходит до споров с врачами-клиницистами, каждый из нас доказывает свою точку зрения.
Главврач с сожалением отмечает, что дети в морге не редкость. Увы, и они умирают от болезней, от взрослой беспечности. Но каждый раз крохотное тельце на большом металлическом столе воспринимается врачом как личная трагедия. Особенно тяжело видеть безутешных родителей.
– Чаще всего дети умирают от врожденных пороков развития, из-за нарушений беременности. Недавно в СМИ прошла информация об уровне смертности детей в нашей области. Жаль, что никто не вспомнил о тысячах спасенных и выхоженных недоношенных новорожденных, обидно за медиков, – сетует Исатай Шынгысович. – А беременность нужно планировать, вести здоровый образ жизни, пить витамины, посещать врачей. В нашей практике обязательному вскрытию подлежат дети, беременные и роженицы. Их родным приходится объяснять, что это нужно для того, чтобы впредь предотвратить подобный случай.
Люди привыкли это место называть моргом. Некоторые даже расшифровывают его как «место окончательной регистрации граждан». Однако, как говорит Исатай Молдагалиев, это слово используется только в специфической разговорной речи, правильно говорить – патологоанатомическое бюро.
Покидая это место – на грани мира живых и мира потустороннего, ловлю себя на мысли «как все-таки прекрасно жить». Выхожу из дверей и окунаюсь в холодный бодрящий воздух. Жадно вдыхая зимнюю прохладу, пытаюсь вернуть утраченное равновесие. Наконец-то сердце успокаивается, и бегу домой, чтобы обнять близких людей.
Берегите себя и родных!
Динара КАНБЕТОВА
