Он считает, что каждый человек имеет право на ошибку. Но наступать на одни и те же грабли – это, как минимум, непрофессионально. Он начинал свой трудовой путь монтером, а сегодня работает в одной из крупнейших нефтяных компаний. В «Гостиной «ПК» генеральный менеджер по связям с правительством и общественностью ТОО «Тенгизшевройл» Рзабек АРТЫГАЛИЕВ.
– Рзабек Даутович, готовясь к сегодняшней встрече, узнала, что у вас грядет юбилей. Принято принимать поздравления. А что бы вы себе сами пожелали?
– Трудно сказать. Наверное, словами из песни Вахтанга Кикабидзе:
Невозможно прожить без печали,
Но хочу вам, друзья, пожелать
Чтобы в радости вы забывали,
Что недавно пришлось горевать…
Такая вот большая философия. Я думаю, когда ты живешь, работаешь, общаешься, больше людей узнаешь, то с возрастом приходит понимание того, как важно уметь ценить каждое мгновение жизни. Помните, как в свое время писал Ленин «Исторический путь – не тротуар на Невском проспекте». Так и в жизни – есть и закоулки, и переулки. И все это важно. Как руки – правая или левая. Без каждой никак.
– Да, согласна с вами, все, что с нами происходит, – это наш опыт. И когда-то мы, может, будем благодарны и коронавирусу за него. Ситуация на Тенгизе остается непростой. Что изменилось в вашей работе?
– Мы вместе с ТШО несколько кризисов пережили, но сейчас самый трудный период – из-за пандемии и падения цен на нефть. В истории ТШО и страны в целом такого еще не было. И мы должны достойно выйти из этой ситуации. Не буду скрывать, есть определенная напряженность на Тенгизе, существуют мнения, мол, как это можно ограничивать контакты, социально дистанцироваться. Непривычные мы, особенно казахи, к этому. Но это единственная возможность, чтобы завтра продолжать жить и работать. Конечно, люди разные – одни понимают, другие нет. Я 9 марта приехал в Атырау и до сего времени тут нахожусь, улаживаем все возникающие вопросы.
– Рзабек Даутович, вы 11 лет являетесь генеральным менеджером по связям с правительством и общественностью компании «Тенгизшевройл». Это уже другая корпоративная культура, ведь раньше вы работали преимущественно в госструктурах. Как проходила адаптация?
– В 2002 году я покинул пост акима Жылыойского района. Прежний генеральный директор ТШО Том Уинтертон предложил мне поработать в ТШО, объяснив, что возникли большие вопросы по земельным делам, и никто не может разобраться в земельном законодательстве. Я и начал работать менеджером по спецпроектам, далее управляющим земельными ресурсами. Когда все вопросы по земле отпали, мне предложили стать менеджером по нефти в коммерческом отделе. Когда в ТШО создали отдел охраны окружающей среды и экологии, то меня назначили заместителем генерального менеджера нового отдела.
Впоследствии прежний генеральный директор Тодд Леви направил меня работать в столичный офис ТШО, чтобы налаживать работу по взаимодействию с государственными органами. Стоит сказать, что на всех участках интересно. Например, мы организовывали встречи с НПО, решали возникающие вопросы по экологии, вели конструктивный диалог. Организовывали поездки на Тенгиз. Кстати, депутаты Сената, побывавшие на Тенгизском месторождении и увидевшие тогда серные карты, удивились. Они считали, что рядом можно находиться исключительно в противогазах. Мы показали им, что в столовой вместе стоят в очереди и обедают иностранные специалисты и местные рабочие. Провели встречу-презентацию в Сенате, нас слушали, задавали вопросы. Неконструктивная критика сошла на нет. После этого меня назначили генеральным менеджером по связям с правительством и общественностью с нахождением в столице. В целом переход с госслужбы на работу в ТШО не был особенно тяжелым, так как связь с производством у меня была всегда, хотя, конечно, здесь имеются определенные нюансы.
– Например, что?
– Когда еще я работал в госоргане, то право на ошибку всегда давали. Да и как без них, если ты – человек. Даже лошадь на четырех ногах, и та спотыкается. Даже нынешнее время – в мире пандемия, нет четких ориентиров… Что делать? Все пишется с чистого листа, и уходят иногда противоречивые рекомендации санврачей. Это же жизнь. Если обнаружится ошибка, то ее можно тут же исправить. Пока не набьют себе шишку, не поймут. В ТШО же есть хорошая система извлечения уроков, чтобы при подобных ситуациях не допускать ошибок. Если хочешь развиваться, изучай их. И старайся не повторить. Вообще, я всегда говорю своим сотрудникам составлять план мероприятий, что они будут делать. Они – молодые, спрашивают, зачем бумаготворчество. Так вот смотри, там у тебя микрофон отказал, а если бы ты распределил работу среди сотрудников грамотно, назначил ответственных, то результат был бы другой. Мелочей не бывает. Если художник рисует картину и даже один мазок неправильно наложил, то смазывается все изображение. Поэтому надо тщательно все делать, не наступать на одни и те же грабли.
– Как думаете, с вами тяжело работать?
– Вообще-то я по характеру взрывной, но быстро отходчивый. Можно чего-то не знать, не уметь. И да, человеку свойственно ошибаться. Но наглой лжи я не приемлю. И можно простить человека, если он говорит неправду непреднамеренно, заблуждается, у него свое мировоззрение, свой подход к чему-то. Я считаю, что это справедливо. Все же мы знаем про легендарного Бауыржана Момыш улы. Или про Фиделя Кастро, одного из крутых по нраву, но при этом справедливого человека.
– Рзабек Даутович, вы начинали свой трудовой путь обычным монтером. Что лежит в основе вашей успешной карьеры?
– Я родился в поселке Кульсары Гурьевской области. Мой отец – фронтовик, участник Великой Отечественной войны. Он работал в советских партийных органах, руководил районной газетой. Мама была учительницей начальных классов. Нас в семье было шестеро братьев и одна сестренка. Обычная простая казахская семья. И чтобы чего-то добиться в жизни, нам надо было учиться. Причем, учиться хорошо.
Я хотел стать строителем, но на строительный факультет меня не пропустили, зрение подвело. Пришлось перейти в Алматинский энергетический институт. О чем я не сожалею. Окончил вуз и по распределению приехал в Гурьевскую область в распоряжение «Гурьевэнерго» с направлением в ТЭЦ. Отец сказал, чтобы я вернулся в Кульсары. Помню, как я зашел к управляющему «Гурьевэнерго» Нуруахиту Бекмамбетову, и он с ходу меня спросил, почему я хочу уехать в поселок? А специалистов по энергетике в районе как раз не хватало. И меня направили на предприятие Эмбинских электрических сетей. Начинал монтером, закончил старшим инженером. В этом промежутке отслужил в армии.
В партию вступил в 1985 году. В 1986 году первый секретарь Эмбинского районного комитета партии Сагат Тугельбаев пригласил меня работать инструктором аппарата райкомитета партии. Время перестройки и гласности. Интересно. Бурно развивался Тенгиз, ставились амбициозные задачи, строились грандиозные планы по развитию поселка Кульсары и его дальнейшего превращения в большой город. В аппарате райкома партии 18 человек, а курировали под 100 предприятий(!). Потом была работа в
«Тенгизмунайгазе», Павлодарском НПЗ, затем меня назначили акимом Жылыойского района. Сложное было время: перебои с выплатой пенсий и пособий, веерные отключения электричества, газа не было, только прокладывали линии. Но, как я уже отмечал выше, это был прекрасный опыт.
– Что бы посоветовали молодым людям, которые бы хотели добиться высот в профессиональном плане?
–Прежде всего, уделять особое внимание образованию, читать книги. Читать нас с детства учили. Помню, как ребенком от дома шел три километра до детской библиотеки. Родители не разрешали читать ночью, свет тушили, так я включал фонарик и читал книги. У меня до сих пор любовь к книгам. Заметил, что в каждом возрасте одна и та же книга может восприниматься по-новому, происходит переосмысление.
А еще я бы посоветовал никогда не останавливаться, повышать планку личностного роста.Я, например, жутко завидую программистам, создающим интересные полезные программы. Хотелось бы этому научиться.
Светлана НОВАК
Блиц:
– Ваши отношения со спортом?
– Дружеские. Делаю физзарядку. Еще предпочитаю бильярд. У меня любительский вариант. Забить шар в лузу непросто. Это геометрия, физика.
– Ваши вредные привычки, от которых хотелось бы избавиться?
– Я курю. Пытался бросить, продержался три месяца, и на большее меня не хватило.
– Какое время года вам по душе?
– Лето. Хоть и комары, и жара.
