Вячеслав Трусов является верным подписчиком областной газеты «Прикаспийская коммуна» уже много лет. И в преддверии 80-летия Великой Победы он пришел в редакцию, чтобы рассказать нам о своем отце – Семене Павловиче Трусове – узнике немецкого лагеря смерти Бухенвальд.
Груз войны
Для Вячеслава Семеновича тема Великой Отечественной войны очень непростая: она прошлась тяжелым грузом по всей его семье. Его дед по маминой линии, Петр Назаров, несмотря на то, что имел бронь (он был директором Оренбургского ликероводочного завода) ушел на фронт добровольцем. Погиб. Его сын Юрий, дядя Вячеслава, приписав себе год в документах, тоже ушел на фронт. Пропал без вести. Его захоронение в Братской могиле нашли лишь через много лет после войны. Мама Вячеслава Семеновича с 14 лет стояла за станком на оборонном заводе Оренбурга – изготавливала детали для танков. Умерла в 2014 году.
Вот так дорога жизни для семьи Трусовых продолжились и после войны.
Сегодня Вячеслав поведал нам историю своего отца – Семена Трусова, который в 20 лет юным курсантом ушел на фронт и, пройдя все ужасы войны – ожесточенные бои, плен, побег, снова плен – все же вернулся на Родину живым, где его ждал фильтрационный лагерь…
Вспоминая редкие откровения отца, Вячеслав Семенович до сих пор не может сдержать слезы. Ком в горле уже довольно взрослого мужчины выдает его чувства.
Отец
Вячеслав Трусов показывает нам регистрационную карту узника немецкого лагеря Трусова С.П. и карту местности в городе-герое Севастополе. Десять лет назад, в канун 70-летия Победы, сын героя войны посетил Севастополь и, согласно оперсводкам штаба дивизии 388, узнал, по каким фронтовым дорогам прошёл его отец.
Трусов Семен Павлович родился в 1921 году в Оренбургской области. Окончив школу с золотой медалью, он в 1940 году был призван в армию и отправлен на Советско-финскую войну. Но пока молодой боец проходил курсы, война с финнами закончилась. Семен так и не успел доехать до места боевых действий.
– Финская война была непродолжительной, и отца отправили учиться в военное училище Закавказского военного округа в г. Орджоникидзе. Это было в августе 40-го, а в сентябре 41-го мой отец уже командовал взводом под славным городом Севастополем в районе Балаклавы, – продолжает вспоминать гость «ПК».
Бои в Севастополе были кровопролитными, жестокими. Если обратиться к истории, то можно вспомнить, что именно в центре спящего Севастополя 22 июня 1941 года в 3 часа ночи упала первая мина. На город обрушился один из мощнейших ударов немецкой армии. Адольф Гитлер в августе 41-го отмечал, что важнейшей задачей вермахта до наступления зимы является не взятие Москвы, а захват Крыма, который должен был послужить немцам плацдармом для дальнейшего прорыва на Кавказ. В последующие дни вражеские бомбардировщики ещё не раз будут атаковать город. Поэтому оборона Севастополя войдет в историю как пример массового героизма советского народа. К тому же, тогда немецкая армия имела полное преимущество в тяжелой технике, авиации и живой силе. Исходя из этих сведений, можно представить, какой трагической была Севастопольская битва. Несмотря на то, что оборона города-героя закончилась тактическим поражением советских войск, даже немцы признавали выносливость, невероятную стойкость, силу духа и самоотверженность советских солдат, защищавших каждую пядь родной земли.
По словам Вячеслава Трусова, согласно послужному списку в военном билете отца, молодой военнослужащий С. Трусов тогда уже командовал взводом, а еще через месяц стал командиром 452-й отдельной разведроты 388-й стрелковой дивизии.
– На все мои расспросы о военных действиях отец отвечал, что были очень большие потери как в рядовом, так и в офицерском составе, и потому ротами, батальонами приходилось командовать вчерашним курсантам военных училищ, – продолжает рассказывать собеседник.
Будучи еще пацаном, Вячеслав частенько приставал с вопросами к отцу: как он ходил в атаку, как убил первого немца.
– Но папа вообще не любил вспоминать о войне, плене и фильмы про войну смотреть тоже не мог. Сразу плакал. Но иной раз все же рассказывал истории из своего боевого прошлого. Например, о первом штыковом бое. Во время войны советские войска испытывали нехватку боеприпасов, и приходилось ходить в штыковую атаку. Это была мясорубка. Отец говорил, что солдаты шли в атаку с винтовкой, а кто-то и вовсе с саперной лопаткой. После боя один боец в прямом смысле слова поседел. Обхватив голову руками, он сидел в окопе, а к вечеру умер. Причём не получив ни царапины…
Говорят редко, кто переживает штыковые атаки. Я даже представить себе не могу тот ужас, который он пережил… Какое психологическое воздействие получали совсем юные безусые 20-летние ребята, которые должны были убивать человека голыми руками, пусть даже врага!
Первый круг ада
По словам Вячеслава, в декабре 41-го наши войска смогли отбить второе масштабное наступление на Севастополь. А вот третье, когда противник сосредоточил очень большое количество войск и пустил в ход тяжелую артиллерию, наши оборону уже не удержали. К тому же, всё высшее командование Приморской армии вместе с семьями тайком, в гражданской одежде, на последних подводных лодках, отстреливаясь от своих, попросту сбежало. Вся ответственность легла на командиров полков и дивизий. Никто их не координировал, сражались как могли.
На карте местности, которую принес Вячеслав Семенович, обозначены места и высоты, на которых держала оборону отдельная 452-я рота разведчиков под командованием его отца.
– Будучи в Севастополе, согласно картам и военным сводкам того времени, я нашёл путь, где воевал мой отец. Я побывал в Мекензиевых горах, в Инкерманском ущелье, а точнее, в селении Камышлы, своими глазами увидел высоту 90.0, где 19 декабря 1941 года (согласно сводкам штаба дивизии) держали оборону 778-й стрелковый полк и 452-я разведрота, – рассказывает В. Трусов. – Видел блиндажи, окопы и дзоты именно в тех местах, где когда-то шли бои, где был мой отец и тысячи других солдат…
А 1 июля 1942 года Севастополь был полностью занят немцами. Остатки советских войск ушли в Херсонес, где еще некоторое время продолжались бои. Эвакуации солдаты так и не дождались и попали в плен. Семен Трусов, будучи раненым, тоже оказался в лагере фашистов.
– По нашим данным, в плен тогда попали 70 тысяч человек, а по немецким – не меньше 80 тысяч, – продолжает свой рассказ Вячеслав Турусов.
Когда 10 лет назад он ездил в Севастополь, то снимал комнатку у двух стариков. Хозяйка квартиры рассказала, что жила в этой квартире и во время войны.
– Ей тогда было лет 10. Она вспоминала, что когда фашистские войска зашли в город, по их улице вели плененных советских солдат. Колонна из 20 тысяч человек бесконечно долго шла мимо её окон. Может быть, в этой колонне тогда шел и мой отец…
В первый раз Семен Трусов попал в концлагерь под Кенигсбергом и не оставлял мысли о побеге. Однажды зимой их вывезли в болотистую местность, где они вручную пилили большие деревья. Немцы закладывали в пни взрывчатку и подрывали, таким образом расчищая участок. Через неделю в небе появился американский самолет, и фашисты по нему открыли огонь. После одного из выстрелов мотор самолета заглох, но летчику удалось посадить его неподалёку от того места, где работали узники. Среди охранников был человек по фамилии Буханка, который, видать, чисто по-человечески сочувствовал нашим солдатам. Он-то и сказал тихо: «Бегите к самолету, может, и улетите». Мой отец и еще несколько человек бросились в том направлении, но их перехватили другие охранники, которые на глазах у беглецов закололи летчика вилами.
Через некоторое время благодаря неуемному духу Семену и ещё нескольким заключенным всё же удалось бежать.
– Они тогда работали на каких-то карьерах. Долго готовились и совершили побег на груженных песком вагонетках. Бежали к своим, но при переправе через небольшую речушку их учуяли немецкие собаки. Так отец снова попал в плен. На этот раз его отправили в Бухенвальд.
В лагере смерти
Не зря Бухенвальд называют адом. Это один из крупнейших концентрационных лагерей на территории Германии, располагавшийся близ Веймара в Тюрингии. С июля 1937 по апрель 1945 года в лагере содержалось около 250 000 человек. Количество жертв я оценивается примерно в 56 000 узников. Именно здесь детей, немощных и больных отправляли в крематорий, над пленными проводили опыты. Именно здесь после освобождения находили горы растоптанной обуви и много срезанных человеческих волос.
– Скажу, что отец остался в живых только благодаря железной силе воли, духу, вере в освобождение. Он и там все время думал о побеге: активные пленные создали штаб восстания узников Бухенвальда, куда входил и мой отец, – говорит Вячеслав.
Годы, проведенные в лагере, не смогли сломить дух и стойкость советского офицера. Наверное, это и помогло ему избежать крематория Бухенвальда. Как рассказывает сын героя войны, 11 апреля 1945-го в лагере началось восстание, и туда прибыли первые американские разведчики. А 13 апреля в лагерь вошли американские войска, и русский военнопленный офицер Трусов пару месяцев воевал в составе американского танкового батальона.
– Отец тогда познакомился с одним американским майором-танкистом, который уговаривал папу отправиться с ним в Сан-Франциско, ведь ещё неизвестно, что ждёт бывшего пленного в Советском Союзе.
Но когда война закончилась, русский офицер все-таки вернулся на родину, где его ждала проверка уже в советских лагерях. Домой было сообщено, что он пропал без вести.
Спасибо, отец, за Победу!
Для родителей Семена весть от сына, живого и здорового, показалась просто чудом! После всех проверок офицер Трусов продолжил служить в Вооруженных Силах СССР, а в 1946 г., попав под сокращение, был демобилизован. По возвращении домой Семен поступил в Оренбургский железнодорожный техникум, женился. А в 1950-м вместе с супругой по направлению приехал в Гурьев. Здесь он работал кочегаром паровоза, помощником машиниста, машинистом, а позднее – инженером в управлении железной дороги.
По словам сына Вячеслава, о днях, проведенных в лагере смерти, Семен Павлович не рассказывал. И ни разу не ездил на встречи узников Бухенвальда, хотя его приглашали. Боялся, что не выдержит сердце.
– Помню, когда я был маленьким, к нам приезжали его товарищи по плену. Один из них был грузином. В силу своего возраста я не понимал, почему взрослые мужики, сидя за столом и вспоминая те дни, рыдали. Позже, когда отцу было уже лет 60-70, он по телевизору смотрел парад Победы. Вдруг промелькнули кадры Бухенвальда и его узников. Отец вскрикнул, схватил в охапку внуков, прижал их к себе, весь побелел, задрожал и ничего не мог сказать, а только показывал на экран. Пришлось увести его в другую комнату. Вот так цепкие когти войны не отпускали отца до конца его жизни. Он умер в 1993 году, когда ему было всего 72 года, – со слезами на глазах говорит Вячеслав Трусов. – Много есть героев войны, которые пережили страшные моменты, но то, что выпало на долю моего отца, наверное, хватило бы не на одну судьбу. Для меня он – настоящий герой. Спасибо тебе, отец, за Победу, спасибо, что не сломался. Спасибо за твою волю, за твой дух советского офицера!
Я горжусь тобой, папа!
Анжелика КИМ
