Трагедия в Жылыойском районе с убийством животновода вызвала большой резонанс среди жителей области. Она же обнажила существующую проблему по краже скота. Как оказалось, преступники уводят не одну-две буренки, а по 8-10 голов с кота. Это говорит о двух моментах – во-первых, скотокрады уверены в своей безнаказанности, во-вторых, они имеют стабильный рынок сбыта.
«ПК» постаралась узнать, куда и как сбывается мясо ворованного скота.
«Заниматься животноводством стало опасно для жизни…»
Алим Байжанов, руководитель крестьянского хозяйства «Ерназар», они пасут свой скот в 80 км от села Шокпартогай.
— В местечке Иманкаратау у нас там порядка десяти хозяйств работает, все друг друга знаем, помогаем. С прошлой осени у нас увеличилось число случаев скотокрадства, у соседей пропадало по 6-8-10 лошадей, полиция говорит, что ищет, но преступления не раскрываются. И вот, произошло убийство, погибший был моим родственником. У него сначала увели две лошади, потом сразу восемь голов лошадей. Он подозревал воров, часто говорил об этом.
В прошлом году на наших землях появилось новое хозяйство, с тех пор начались проблемы. Лично у меня скот в порядке, но в феврале с зимовки был украден 20-тонный казан. Я подал заявление в полицию, но безрезультатно. Уже перестали считать, сколько уведено скота в хозяйствах. Не знаю, куда увозят скот, но, думаю, если воруют по 8-10 голов, то значит, где-то есть крупная точка сбыта. Одну-две буренки можно сбыть на рынке незаметно, но не столько голов сразу, похоже, это уже хорошо организованная работа, — считает Алим Байжанов.
— У меня в прошлом году два раза уводили по восемь голов крупного рогатого скота, так и не нашли воров. Полиция слабо работает по нашим делам. Воры орудуют по ночам. Я не знаю, куда увозят наш скот, может, в соседние области или в Атырау. Занимаюсь животноводством с 1996 года, скот уводили и раньше, но за последние годы эти преступления приняли массовый характер, и впервые воры пошли на убийство. Мы, опасаясь за свою жизнь, уже не подходим в степи к подъехавшим машинам, могут выстрелить. Развивать скотоводство стало опасным делом. Честно говоря, мы все знаем воров, практически они есть в каждом ауле, но, как говорится, не пойман — не вор. Они этим пользуются, получается, все бессильны перед преступниками, — говорит руководитель КХ «Жомарт» Акмурат Байжанов.
На прилавок только со справкой
— В нашем районе 250 крестьянских хозяйств занимаются животноводством. Скотокрадство растет с каждым годом. Куда сбывается мясо, я не могу знать, но могу предполагать. Я думаю, воры их потихоньку сбывают на базаре. Без документа забить скот невозможно, но кто даст гарантию, что продавец в сговоре со скотокрадом не положит мясо краденого животного между официально забитым скотом. Никто же не стоит над душой продавца, тем более действует запрет на проверки! Также сейчас много мясных магазинов, где есть возможность сбыть скот неизвестного происхождения, — выразил свое мнение руководитель районного отдела сельского хозяйства Нуртас Куатбаев.
— У нас есть свои объекты контролирования — это рынки, убойные цеха и площадки. В них находятся наши ветинспектора, которые контролируют безопасность мяса, происхождение животного. Владелец привозит свой скот на убой, имея справку формы №1 от ветеринара своего сельского округа. Если захочет реализовать мясо забитого животного на рынке, то в убойном цехе берет справку формы №2 для предъявления в торговых точках. За время работы у нас не было зарегистрировано фактов забоя или продажи скота неизвестного происхождения. Мы можем проверять только определенные объекты, но у нас скот свободно продается на дорогах с грузового транспорта. Мы не уполномочены проверять документы на такой скот, только если полиция обратится. Чтобы эффективно бороться со скотокрадством, нужно проводить совместные рейды днем и ночью, — считает и.о. руководителя ветеринарной инспекции Жылыойского района Жанибек Абиров.
Мы работаем!
Руководитель Жылыойского РОВД Ерболат Досмагулов сообщил, что по факту убийства фермера на сегодня под стражу взяты три человека. Жители считают, что именно они причастны к данному преступлению. Ведется следствие.
— Решение проблемы скотокрадства в Жылыойском районе я вижу в найме пастуха. Воры перед кражей наблюдают несколько дней за скотом, убедившись, что никто не следит, идут на преступление. Местный маслихат вынес решение по этому поводу, но оно не выполняется. Да, кражи скота у нас происходят, но мы не сидим сложа руки, работаем. Есть раскрытые преступления.
К примеру, в начале года был факт, когда украденную буренку вор освежевал и сдал на продажу по низкой цене. Скотокрад разжалобил продавца, сообщив, что нуждается в деньгах на лечение и т.д. Мы раскрыли это дело. Был еще случай, когда несколько человек организовали кражу двух голов КРС, держали их на стройке. Они успели продать мясо, но мы доказали их причастность к преступлению, арестовали. При фактах кражи скота создается опергруппа, которая отчитывается по ходу раскрытия криминала. Куда сбывается мясо, мы не можем сказать, только если по конкретным раскрытым делам, — сообщил районный полицейский.
GPS против скотокрадства
Ерсин Султан с недавних пор занимается животноводством в Индерском районе, он рассказал о принятых мерах против скотокрадов.
— Контроль над животными на выпасе можно осуществлять с помощью GPS-оборудования. Прибор показывает, где находится табун, и я еду на машине посмотреть. Датчик прикрепляем к более слабому животному, которое можно поймать, и зарядить батарейку. Прибор стоит от 80 до 115 тысяч тенге, но расходы окупаются. Без него мы по всей степи мотались бы. У нас такого воровства, как в Жылыойском районе, нет. Мы, скотоводы, держим связь через WhatsApp, общаемся, сообщаем друг другу, если прибилось чужое животное, и т.д., — рассказывает индерский животновод.
Алма ТУРГАНОВА
