Мы продолжаем хронику Великой Отечественной, которую начали в номере «ПК» за 21 июня. Мы рассказывали о подвигах казахстанцев в самом начале войны, в выпусках за 17 и 24 июля — вспоминали о том, как казахстанцы сражались за Москву. Выпуски 31 июля, 7, 14, 21 августа посвятили непокоренному городу-герою Ленинграду.
Вот уже который номер (28 августа, 11, 18, 25 сентября) мы ведем речь об обороне Сталинграда и участии в нем гурьевчан. И все-таки не можем охватить всех видов контактов Гурьева и города-героя. И всех видов поддержки, которую гурьевчане стремились оказать героическим защитникам города на Волге.Плавучая база под бомбами
Масхуда Еникеева (Садыкова) была одной из первых медсестер, мобилизованных работать в одном из открытых в Гурьеве госпиталей в Доме нефтяников. А потом ее и еще нескольких девушек вызвали в военкомат и сказали, что в городе формируется отдельная рота базы обслуживания и снабжения. И они включены в ее состав. Три баржи тогда нагрузили гурьевчане для фронта и отправили к Сталинграду боеприпасы, продукты, вязаные шерстяные вещи. И вот караван в сопровождении подводных лодок, на которых установлены зенитки, готов к отправке. И вдруг на самом выходе в море налетели фашистские стервятники и начали бомбить. Капитан стал маневрировать, пытаясь увернуться от бомб, взрывной волной раскачивало баржи, многие попадали от неожиданности. И Масхуду сбросило, да еще прямо вниз головой. Спасла сноровка чемпионки по плаванию, хоть и очень глубоко упала, но все-таки всплыла, ухватилась за металлическую перекладину на лодке, которая тряслась на волнах, да еще отдача от выстрелов зениток… Два самолета зенитчики сбили, но налетали новые и новые самолеты. Не хотели допустить к Сталинграду очень нужный груз. Масхуда увидела, что в воде люди. И бросилась спасать — одного, потом другого. Сколько еще раз бомбили их по пути к Сталинграду! Но все-таки караван дошел. И началась челночно-перевалочная работа коллектива базы: загружать машины продуктами, боеприпасами, отправляя на передовую, а обратно они приходили наполненными ранеными — им нужно было оказать помощь, перевязать, водичкой напоить. Промыть раны было нечем — из Волги вода, черная от мазута, красная от крови — не годилась. Кое-как отыскали колодец, могли хоть жажду людей утолить. Отправляли раненых в Баку, Астрахань, Гурьев. Не все баржи доходили до Гурьева. И не все возвращались из города с новыми, так необходимыми вещами и боеприпасами. Да и на базу немцы налетали беспрерывно. Персонал базы уже приловчился — как только налет — они под остатки моста, который немцы уже давно разбомбили, потому и не желали тратить бомбы. Улетели — они снова за свою работу — то грузы перетаскивать, то перевязывать и обихаживать новых раненых. А скольких пришлось оплакивать…
Атырауская мать Тереза
В одной из барж, отправляющихся из Сталинграда за пополнением запасов в Гурьев, среди раненых оказалась и сержант Анна Тарабрина. Эту женщину в нашем городе сегодня знают очень хорошо. Только как Анну Александровну Захарову. Быть патриотом — долг каждого гражданина — так она считает. И вообще она из тех, кто привык меньше думать о себе, больше о других. И когда грянула война, пошла добровольцем. В числе 25 землячек-девчонок 17 лет. Ефрейтор 44-го отдельного батальона воздушного наблюдения, оповещения и связи, телефонистка, радистка Второго Украинского. В шинели, которой могла два раза обернуться, в сапогах, куда напихивала по полпуда соломы, чтобы они не слетали на ходу — как пушинка взлетала по лестницам, а то и по стене взбиралась на самое высокое здание в населенном пункте, чтобы вести наблюдение за воздушным пространством, и по силуэту определять: наш самолет летит или противника, и сообщать зенитчикам координаты. Стоять наверху перед открытым люком, когда самолет, несущий смерть, летит, кажется, прямо на тебя… А сколько их пролетело перед нею в дни Сталинградского сражения: и рам, и юнкерсов, и фоккеров! И вот, чтобы истребить это фашистское племя, и воевала Анечка (под Сталинградом, и потом, освобождая Украину, на подступах к Харькову). Она была удостоена медали «За боевые заслуги». Ее уважали товарищи. Она всегда была душой коллектива. Ей поручали ответственные задания. И она всегда их выполняла: сколько раз вплавь, с катушкой переправлялась через реку. Однажды пришлось это сделать в марте, когда кругом льдины еще плавали, после чего серьезно заболела. Но опять вернулась в строй. Снова добиралась пешком, верхом, а то и на подножке вагона, спрыгивая на ходу. И однажды получила травму, настолько серьезную, что врачи в гурьевском госпитале обещали ей полную неподвижность на многие годы. И действительно, почти год она пролежала неподвижно. На длинном деревянном сундуке. Но она не из тех, кто сдается. Встала. И пошла. К новой жизни. К счастью быть матерью (вопреки всем запретам врачей). И родила пятерых прекрасных детей. К счастью быть полезной и нужной людям — и она добилась этого. И сегодня она живет для своих ровесниц, детей, внуков. И многое делает для города и народа своего как руководитель клуба «Фронтовичка», хора ветеранов — оправдывая звание почетного гражданина города.
«Младший лейтенант пехоты»
Немалый вклад в победу в Сталинградской битве и выпускников Гурьевского пехотного училища. Их было выпущено свыше 2 500 человек. И большинство направлялось на Сталинградский фронт. Гурьевское военно-пехотное училище уже в 1942 году входило в Действующую армию. Оно готовило младших лейтенантов — основу офицерского корпуса Красной Армии. И подготовило (с учетом времени дислокации училища в Астрахани) примерно четыре тысячи младших офицеров пехоты, которые храбро сражались на фронтах Великой Отечественной. Начинали с окопов Сталинграда, командовали взводами и ротами на огненной Курской дуге, форсировали Днепр, Вислу, Дунай и Одер, пронесли Знамя Победы до поверженного Берлина. Они были в самой гуще сражений. По статистике, на фронте каждые две недели назначали нового командира взвода пехоты — взводный был либо убит, либо в лучшем случае — ранен. Эти и многие другие данные приводит в своей книге Владимир Ладейников, бывший курсант, советник юстиции 3 ранга в отставке.
Приказ о формировании Гурьевского военно-пехотного училища был издан 26 февраля 1942 года Главным управлением кадров Наркомата обороны СССР за номером 0106. 2 марта Гурьевский облисполком принял специальное решение относительно размещения в Гурьеве военного училища, в котором говорится о передаче училищу зданий, сооружений, отводе земельных участков для стрельбищ, полигонов и хозяйственной деятельности. Для училища были выделены все лучшие здания того времени: школы имени Ленина и Куйбышева, клуб водников, автоуправление, здание горбольницы, вокзал водников. Но все равно пришлось многие вопросы решать и в плане бытовом, переоборудования зданий, немало трудностей было и в вопросах обеспечения продуктами.
В списке новобранцев было немало ребят, не достигших призывного возраста, приписавших себе год или несколько месяцев только для того, чтобы получить право скорее бить фашистов. А напряженный график подготовки будущих офицеров не просто было выдержать и более крепким и подготовленным.
«Вставали в шесть утра, — вспоминает один из бывших курсантов. — Строем, обязательно с боевыми песнями шли на завтрак. Возле столовой стояли турники, и каждый курсант перед входом в столовую должен был подтянуться не менее трех раз. Затем шли на занятия на полигон — в 6 километрах от города. Часто по непролазной грязи. На занятиях учились ползать по-пластунски, с вещмешком за плечами весом в 16 кг (в мешки насыпали песок), прыгать через окоп шириной в 60 см, который сами и вырыли предварительно, прыгать через окоп с огнем, на чучелах из соломы учились штыковому бою. Во время учений делились на две группы, одна должна была обнаружить «противника», уничтожить его или взять в плен. После занятий до города бежали бегом, где ждал обед. А потом снова занятия. Учились разбирать и собирать с завязанными глазами оружие: револьверы, винтовки, станковые пулеметы. Потом шли в казармы. До отбоя в 23.00 было время на самоподготовку, политмассовую работу».
Нам сегодня очень нужно помнить, что наш город в годы войны давал фронту не только горючее для танков и самолетов. Гурьевчане не только рыбу и мясо, овчину и шерсть для воинов посылали. Горожане сумели создать все условия для раненых бойцов и командиров в пяти эвакогоспиталях, окружив их отеческой заботой. Но еще мы горды тем, что подготовили полноценное пополнение для Действующей армии. Причем не только новобранцами, но и аттестованными офицерами. Это потребовало напряжения и полной самоотдачи курсантов и их преподавателей. Именно это единение, строгая дисциплина, высокая политическая подготовка и позволили уже в декабре выпустить около 300 курсантов. 25 декабря 1942 года они отправились на Сталинградский фронт, успели показать там примеры доблести и героизма. Об этом убедительно говорят и личные воспоминания многих бывших курсантов, в том числе и наших земляков. Далеко не все вернулись с полей сражения с того первого выпуска. Как и выпускники 1943, 1944-го годов. Из этих первых 300 лейтенантов 108 погибли в боях. В 1987 году в Гурьеве собрались выпускники училища отметить 45-летие училища. И было решено собираться каждые 5 лет. На празднование пятидесятилетия собралось 122 бывших курсанта со всех концов Советского Союза. И хоть бодро пели они «что нам годы, что нам расстояния…» в 1997 году собрались на встречу 42 человека, преимущественно гурьевчане и из ближайших регионов. В 2002-м смогли собраться лишь 17. На последней встрече выпускников в 2007 году было лишь девять. 70-летие училища в 2012-м праздновали пятеро бывших курсантов Гурьевского военно-пехотного. А нынче в Атырау проживают только «трое братьев из пехоты». Ушли от нас в Вечность Мухит Абилхасов и Георгий Ковругин. Но их воспоминания к юбилею сохранились.
Война нас гнула и косила, пришел черед и ей самой…
18 мая большую группу курсантов отправили на фронт, не дав закончить училища. Мухит попал в стрелковую дивизию, базировавшуюся в Можайске, на самых подступах к Москве. А в августе 42-го часть перебросили в Сталинград. «В течение 10 дней, — вспоминал Мухит Абилхасов, — шли пешком. К закату солнца строились и шли всю ночь, утром в овраги падаем от усталости. Только жажда мучила, есть даже не хотелось. К концу марша некоторые не выдерживали, плашмя падали. К концу августа прибыли под Сталинград. Открытая степь, негде спрятаться. Командование дало задание выкопать каждому себе яму на бугре, почва глинистая, саперная лопатка не берет. Кое-как соорудили укрытия. Все эти дни авиация немецкая постоянно бомбила. Мы пробовали отстреливаться из винтовок. Потом нас предупредили, что 7 сентября начнется наступление. И наступление началось, мы пошли в атаку. Я был командиром отделения. Жутко было идти под непрерывным обстрелом. Но нужно было. К вечеру меня сильно задело. Пришлось потом не только в Камышине, но и в Пензе лечиться».
На этом карьера пехотинца закончилась. Абилхасов в составе группы прорыва гвардейской танковой дивизии участвовал в Орловско-Курской дуге, освобождал Брянск, затем Белоруссию, Прибалтику. Сражался наш земляк храбро, был награжден орденом Красной Звезды, медалью «За отвагу» и еще другими медалями.
Георгий Ковругин — на фронт пошел, пройдя полный курс обучения. 10 апреля 1943-го ему присвоено звание лейтенанта, и он назначен командиром минометного взвода Запасной стрелковой бригады Южно-Уральского военного округа. Он не воевал в Сталинграде, но 4 июля 1944 года рота, в которой служил Ковругин, совершив за ночь бросок в 50 километров, первой ворвалась в город Полоцк, внезапным налетом не дав возможности гитлеровцам разрушить город. Не было жертв и среди горожан. Рота была отмечена, а Георгий Федотович награжден орденом Красной Звезды.
В составе Первого Прибалтийского фронта Ковругин освобождает Прибалтику, участвует в ликвидации Курляндской группировки фашистов.
Досымбетов Курманбай был призван Доссорским райвоенкоматом 15 мая 1942 года. После карантина был распределен в пулеметную роту. «Мы жили в школе имени Ленина, рядом с пристанью. Мы готовились к экзамену и вдруг приказ Сталина: курсантов 1923-го, 22-го и 21-го годов отправить на фронт. Я попал в Сталинград в 35-ую гвардейскую дивизию пулеметчиком, первым номером. Дивизия стояла на пути рвущихся к Сталинграду армий Майнштейна. Бои были напряженные, но все-таки мы не пропустили его. Потом еще и с итальянским десантом сражались. Был ранен, после госпиталя попал уже в артиллерийскую часть, был наводчиком орудия.
В своих заметках-воспоминаниях Курманбай рассказал об удивительной истории. В насквозь промерзших окопах было холодно, костра не разведешь ведь. Вот и выбегали из окопа, бегали вдоль бруствера. А чуть налет авиации — сразу в окоп. Вот и в этот раз он уже едва не нырнул вниз, как увидел, что неподалеку паренек с ПТР нацелился на самолет, да тяжеловато противотанковое ружье: ствол вниз опускается, никак не прицелится. Недолго думая, Курманбай подскочил и подставил под сошники ружья спину, и сумели-таки «достать» фашиста. Сбили.
Потом пошли дальше, форсировали Северный Донец, дошли до Днепра, продолжали наступление.
Орынбасар Карасаев тоже из военного поколения, офицер армии — Победительницы. Поколение патриотов, беззаветно любящих свою страну, свой народ. У Ореке эта любовь дополняется еще и любовью к культуре своего народа, к его истории. С детства тянулся он к истокам культуры и духовности. Были у него большие задумки, планы. Но в его жизнь, как и в жизнь всего народа, ворвалась, смешав все планы, разрушив мечты, война. И он стал курсантом Гурьевского пехотного. Но закончить не успел. В мае 1942-го занесла его солдатская судьбина сначала под Ленинград, где держали оборону. Но потом, когда формировали десантные войска, отбирали самых выносливых, храбрых, в том числе оказался и он. В составе 13 Морской бригады десантных войск оказался он на Дальнем Востоке, служил механиком-водителем в отдельной танковой роте. Когда начались сражения, их часть, подойдя на катерах, незаметно для противника быстро высадившись, освободила от японских оккупантов два корейских города, за эту операцию Карасаев был удостоен медали «За боевые заслуги». Были и еще бои, и новые победы.
Александр Смыслов — из выпуска Гурьевского пехотного апреля 1943-го. Как он сам признается, все бывшие курсанты, попадая на фронт, благодарили свое командование, преподавательский состав за требовательность, казавшуюся им жесткой науку, которая очень помогла на фронте. Младший лейтенант, всегда на стрельбищах отмечавшийся за меткую стрельбу, был направлен командиром пулеметного взвода. А после и специальность минометчика освоил. Но служить пришлось вместо погибшего командира стрелкового взвода. Какими же уютными кажутся сырые, холодные окопы перед атакой. Как же трудно, услышав команду «Вперед!», самому быстро выбраться из окопов и еще других за собой вести. Под огонь. Но верные приказу и Родине, шли вперед солдаты, и кто-то падал раненным, или навсегда, обняв землю немеющими руками. Остальные все-таки доходили. И выполняли боевую задачу. И только потом уже подсчитывали потери и оплакивали мертвых. В одном из боев под Мелитополем нашла и его разрывная пуля, повредив левое бедро. После длительного лечения был признан Смыслов негодным к военной службе. Но разве мог он остаться в стороне. Занимался с молодежью подготовкой к армии по линии ОСОАВИАХИМ (потом он был реорганизован в ДОСААФ).
Он славы не искал, она его нашла
Шамин Гавриил Петрович родился 8 апреля 1923 года в селе Гребенщиково Индерского (бывшего Испульского) района в семье крестьянина. В 1939 году переехал на постоянное место жительства в Индер, где и начал работать в столярном цехе рудника. 14 августа 1941 года добровольно ушел на фронт. В годы войны Шамин стал полным кавалером ордена Славы всех трех степеней, был также награжден двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны, многочисленными медалями, среди которых была и «За отвагу». Дошел до Праги. Был удостоен чести участвовать в параде Победы 24 июня 1945 года.
Был в этом человеке стержень, который помогал ему все преодолеть, выдержать — с 11 лет начал Гавриил трудиться. Подпаском был, погонщиком волов во время пахоты — никакой работы не чурался. Был очень серьезным, целеустремленным. И когда началась война, пошел добровольцем. В феврале сорок второго Шамин оказался на Волховском фронте. Запомнились ему ночные переброски части с одного участка на другой, короткие, но ожесточенные схватки с немецкими автоматчиками в лесных чащобах. Но главное крещение огнем получил Шамин на Сталинградской земле, когда был отправлен на Донской фронт, в 293-ю дивизию. Вот как сдержанно рассказывает он сам об этом.
«В ночь на 19 ноября началась мощная артиллерийская подготовка, во время которой стоял сплошной гул и дым, а в 8.00 мы пошли в контрнаступление. Нам с большим трудом удалось прорвать сильно укрепленные позиции противника, и поскольку этот прорыв был очень важен в стратегическом плане, нашей дивизии было присвоено звание «Гвардейская».
Командование готовило наступление, и для уточнения обстановки в стане противника требовался язык. Группа Шамина, а в ней тогда было уже двенадцать расторопных ребят, несколько дней вела наблюдение, и улучила момент, когда семеро солдат, рывших траншею для мощной огневой точки, оказались без боевого охранения. Так что в часть привели сразу семь языков. И не успели еще сдать их, как на лесную поляну выкатилась бронемашина. Из нее молодцевато выпрыгнул высокий генерал в комбинезоне и солдатских сапогах. Спросил: «Потерь нет?». Услышав утвердительный ответ, сказал: «Так и надо воевать, сержант». И крепко пожал руку ему и каждому из бойцов. Так Шамин получил личную благодарность от маршала Рокоссовского.
Другой штрих. Надо было опередить наступающие части противника и занять позицию на правобережье Дона. Группа разведчиков и около роты солдат сумели скрытно форсировать реку и оказаться на правом берегу. Они удерживали плацдарм, пока не переправились основные части. Хотя это было очень нелегко: то дожди лили, а обсушиться негде, потом ударили морозы, река замерзла, интендантские склады остались на левом берегу, ничего переправить нельзя, так как лед был совсем тонкий, так что довольствовались скудным пайком, да и с боеприпасами напряг. И все-таки удержали.
А потом было много прорывов и подвигов, о которых не расскажешь в кратком обзоре.
(Продолжение следует)
Любовь МОНАСТЫРСКАЯ
