31 мая для нашей страны скорбная дата. Дата, имеющая особый смысл. Наша республика стала местом депортации для миллионов советских граждан. В результате жестокой политики по выявлению «врагов народа» страдали не только репрессированные, но и их близкие. Трагедия коснулась почти четырех миллионов казахстанцев. И сегодня наша общая задача — восстановить историческую справедливость, переосмыслить уроки истории…Сколько людских судеб было исковеркано, и в скольких семьях еще ждут хоть какой-то весточки, известия о родных людях? Как, например, в семье бывшего гражданина Казахстана, ныне проживающего в Германии Якова Кравченко.
Он обратился с просьбой о помощи в нашу редакцию и в поисковую группу туристско-краеведческого клуба «Мирас», что при Атырауском институте нефти и газа. Его отец, подвергшийся репрессиям, умер в местах, не столь отдаленных, в Гурьеве. И сын его сейчас разыскивает могилу, чтобы приехать и возложить цветы погибшему отцу.
ЖЕНИЛСЯ НА НЕМКЕ — ЗНАЧИТ, «ВРАГ НАРОДА»
Иван Кравченко — уроженец Актюбинской области, из села Чайда Мартукского района. Он — участник трех войн — прошел войну в Испании, участвовал в Великой Оте-чественной, а также в Японской и Корейской войнах. Был уволен из Красной Армии в запас весной 1947 года как офицер и политрук.
Вскоре познакомился с Ирмой Шанбахер, немкой по национальности, они полюбили друг друга и вскоре поженились. Брак был идеальный, и вот-вот должен был родиться их сын. Но «добрые» люди написали на Кравченко в соответствующие органы о том, что он решил связать свою жизнь с «врагом народа». Хотя, как пишет его сын, «Мама моя была по национальности немкой, до знакомства с отцом она была депортирована со своими родными в 1941 году из Ставрополя, где их родные проживали более 300 лет, фактически являлись коренными ставропольцами. Состояла на спецучете в спецкомендатуре при НКВД». В итоге Кравченко был вынужден разойтись с женой, а потом переехал в Гурьев. Его бывшая жена и сын также подверглись репрессиям.
— Я родился в 1948 году и по факту рождения был поставлен на тот же спецучет, что и мать. Все детство мое прошло в преследовании, нас постоянно навещали представители спецкомендатур, — пишет Яков Кравченко. Это было вплоть до 1953 года. А когда Берию расстреляли, то преследование прекратилось. Тремя годами позже, в 1956-м, вышел закон об амнистии репрессированных, и всех реабилитировали, в том числе и семью Якова Кравченко. В эти годы Яков с матерью и всей родней переехали в Джамбульскую область, а в 1985 году — в Краснодарский край. В 2010 году Яков Кравченко решил воспользоваться льготами на переселение, и как пострадавший от политических репрессий, он со своей семьей переехал в Германию, в город Эхинген.
— Мой отец волею судьбы оказался в вашем городе, — вспоминает Яков Кравченко. — Однажды на работе с кем-то из руководящего состава совершил противоправное преступление, за что был осужден и взят под стражу… Вскоре мой отец умер в тюрьме в г. Гурьеве и был похоронен неизвестно где.
Яков Иванович с 1965 года начал искать следы отца. Отовсюду, куда бы он ни звонил, ни писал, приходили отрицательные ответы.
— А в прошлом году я нашел родных с помощью Интернета, — говорит Яков Кравченко. — Родные рассказали мне историю папы, который, оказывается, жил в Гурьеве до самой смерти. Я вышел на сайт вашего города, там узнал, что есть клуб, занимающийся поиском пропавших без вести, во главе с профессором Афанасьевым.
ПОИСКИ ПОКА НЕ УВЕНЧАЛИСЬ УСПЕХОМ
Руководитель клуба «Мирас» Вячеслав Афанасьев, к которому письмо попало в начале весны, рассказал о результатах поисков. Он проверил всех Кравченко в нашем городе. Люди с такой фамилией в то время в Гурьеве работали на НПЗ, на рыбокомбинате, в автобусном парке. Но это все — однофамильцы. Не обнаружился Иван Кравченко и в архивах Химзавода.
— Мы обратились в архив Атырауского военкомата, но там также никакой информации не получили, — посетовал Вячеслав Афанасьев.
Зато пришел ответ из областного ДВД. В письме за подписью первого заместителя начальника департамента А. Дуйсембаева говорится следующее:
«В специальном государственном архиве ДВД Атырауской области хранится карточка на бывшего осужденного Кравченко Ивана Максимовича, 1919 года рождения, уроженца п. Чавдинск Мартукского района Актюбинской области. По данной карточке И.М. Кравченко проживал в Гурьеве, работал в мастерской «Казторгмонтажа» электриком. Арестован Гурьевским горотделом милиции 27 апреля 1960 года за хулиганство. Карточка заполнена 23 июня 1960 года в ИТК-32 (исправительно-трудовая колония №32). Осужден Гурьевским горнарсудом 26 мая 1960 года сроком на 1 год. Умер 26 июня 1960 года. Место захоронения не указано. Личное дело бывшего осужденного И.М. Кравченко, умершего в местах лишения свободы, на хранение в спецгосархив областного ДВД не поступало, сведениями о точном месте его захоронения архив не располагает».
Кому-то «насолил»?
Изучив все материалы, проанализировав их, Афанасьев пришел к выводу, что Кравченко повздорил с кем-то на производстве, кому-то «насолил», завязалась драка. А раньше драки было делом обычным. «Люди даже в то время шутили — какая же свадьба без драки?» — вспоминает Вячеслав Афанасьев, намекая на то, что, видимо, подрался Кравченко «не с тем, с кем надо». А так как репрессированный Кравченко — участник трех войн, у него получилось «хорошо» дать сдачи, и обидчик подал на него в суд. Поисковик Афанасьев предположил, что бывшего фронтовика в самом расцвете лет — ему только 40 исполнилось, в тюрьме просто «добили», ведь туда он попал здоровым, а умер спустя чуть больше месяца, как говорится, при загадочных обстоятельствах.
После письма, присланного ДВД, мирасовцы съездили на кладбище, где были в то время похоронены умершие заключенные, в том числе и заключенные ИТК-32. Это в районе телевышки. Там масса могил. И столбики. И никаких надписей.
Сын И. Кравченко попросил через «Прикаспийскую коммуну» откликнуться старожилов города — может, кто помнит его? На фотографии Иван Кравченко — на скамейке на набережной Урала у санатория «Гурьевский» (кстати, непонятно — что он там делал, ведь был здоров), ориентировочно это начало шестидесятых годов, возможно, перед той самой злополучной дракой.
«То жестокое, жуткое время репрессий разлучило мою мать с любимым человеком, а меня — с отцом. Оно уже позади, к счастью, сегодня мы живем в мирное, тихое время. Но из памяти те годы никак не сотрешь. Очень хочу найти могилу отца, поставить ему памятник, почтить память отца, показать это потом своим детям, внукам…», — написал в письме Яков Кравченко (Шнайдер).
Адрес, телефоны поисковой группы и конкретно сына И.М. Кравченко — в редакции. Если у кого-то есть сведения, любая информация, пожалуйста, свяжитесь с корреспондентами по телефону: 45-85-02.
Надежда ШИЛЬМАН,
фото предоставлено
поисковой группой клуба «Мирас»
