Даже в голодную зиму 1932 — 33 года потомки известного в кызылкогинских степях бая Турлана не видели таких бедствий, как во время Великой Отечественной и послевоенный период. Жангылыш возвращался в Москву за семьей и думал именно об этом.
Его прадед Турлан возглавлял подразделение Саткан одного из двенадцати байулинских ру — Ысык. Человек не только состоятельный, но и не лишенный передовых взглядов и богобоязненный, он вел свое хозяйство умело, помогал родственникам. Построил первый кирпичный дом в округе, побывал в Мекке, после чего его стали называть Турлан кажы (в Кызылкогинском районе до сих пор есть местность под названием Турлан мекені).
Когда в конце двадцатых годов в степи началась коллективизация, и богатым людям стало тесновато, один из внуков Турлана Айдаралы оставил основной скот новой власти, а сам с небольшим поголовьем, сохраненным для пропитания семьи, перекочевал в Уральскую область, в местечко Булдырты, что в Жымпитинском (ныне Сырымский) районе. Трудолюбивый и шустрый хозяйственник относительно спокойно пережил голодную годину, организованную Голощекиным, сохранил семью, вырастил детей. А его сын Жангылыш, родившийся в 1921 году, достигнув 18 лет, в 1939 призвался в ряды рабоче-крестьянской Красной армии. 22 июня 1941 года служить ему еще оставалось еще целый год. И само собой понятно, что с первых дней войны он оказался на фронте. Его часть направили на Прибалтийский фронт, который участвовал в обороне Ленинграда. Воевал, как все: не трусил, выполнял приказы командиров, числился не последним бойцом. А потом – ранение. Оказался в прифронтовом госпитале. Однажды налетели юнкерсы и от госпиталя остались кучи дымящихся руин. «Видимо, не пришло мне время умирать», — прошептал Жангылыш, вспоминая рассказы немногих спасшихся после той бомбежки товарищей. А сам он даже не участвовал в собственном спасении. Тяжело раненного, находящегося в беспамятстве молодого бойца, санитары за неимением мест положили около входа. Когда началась бомбежка, они же подхватили первые попавшиеся носилки и успели укрыться в близлежащем лесу. В носилках лежал Жангылыш. А дальше два года скитания по госпиталям и выписка с записью «Годен к нестроевой службе», то есть на передовую нельзя, а в армии еще может пригодиться.
В 1943 боец Жангылыш Айдаралиев был направлен в Москву. Энергичный, легкий на подъем и понятливый казах приглянулся одному генерал — лейтенанту, служившему в столице, и тот взял его к себе личным водителем. Высокий начальник курировал работу военных заводов, оставшихся в Москве. Жангылыш вместе со своим командиром часто бывали на заводе, выпускавшем снаряды. Там он и познакомился с бойкой красавицей Марусей. Молодые приглянулись друг другу, полюбили. Сразу же после окончания войны поженились. Годы были нелегкие, но Москва есть Москва, люди при работе не бедствовали. Привязавшийся к Жангылышу и относившийся к нему как к сыну генерал помог с получением двухкомнатной квартиры. В отличие от села в столице платили жалованье, военные и работающие на военных объектах получали карточки питания, усиленные пайки. Так что жизнь налаживалась. Через два года родилась дочка – Галя.
Но Жангылыш ни на минуту не забывал своих родных, оставшихся в далеком ауле. К тому же в 1944 году умер отец – Айдаралы и сын все чаще задумывался о судьбе матери. В 1947 году ему, наконец, удалось выхлопотать отпуск, и он сразу поехал в Булдырты с твердым намерением перевезти маму в Москву. Увиденное на родине превзошло все его самые пессимистические ожидания. Он знал, что родным живется тяжело, но чтобы настолько… В одной землянке ютились четыре семьи, с продуктами было еще тяжелее. Уже привыкшему к комфорту большого мегаполиса Жангылышу было дико видеть, что по земляному полу шныряют мокрицы. Было сыро, голодно, мрачно. Когда несколько успокоились после первых дней долгожданной встречи, сын завел с мамой серьезный разговор. Видя в каких условиях живут здесь люди, он не сомневался, что мама согласится на переезд, разве может человек, который спит на земляном полу вместе с тараканами отказаться от сытой, благополучной жизни в центре цивилизации. Но он ошибся. Мать была категорична: «Тысячи матерей не дождались сыновей с этой войны, что ж, я буду еще одной. Уезжай и будьте счастливы, а я не оставлю родные края ради сытой жизни», — мать говорила жестко и Жангылыш понял – уговаривать нет смысла.
Лежа на верхней полке плацкартного вагона, Жангылыш гадал, почему мама была так непреклонна. Может быть дело было в том, что он женился на русской? Да, конечно, ее не обрадовала эта новость, но все же… . Долго думал сын о своей матери, но так и задремал не найдя ответа на свой вопрос. И только прожив много лет поймет он истинную причину отказа мамы уехать вместе с ним в Москву. Да, было множество мелких причин в совокупности способные стать вполне реальным оправданием решению матери. Но все же главное скрывалось в совсем ином, в… неловкости. Или стыде, или смущении, или угрызениях совести… . Ответ кроился в оброненных мамой словах: «Тысячи матерей не дождались своих детей…». Как бы это было невероятно, но маме было не- удобно перед своими односельчанами, что ее сын вернулся с войны живой, еще и неплохо (по тем временам сказочно) устроился и намерен увезти в сказку ее. Никому и в голову не могло прийти, упрекать ее – на все воля Аллаха. Соседи только радовались, не без маленькой доли белой зависти, но радовались. И все же мама чувствовала себя неудобно. Чувствовала себя обязанной остаться и разделить с родным народом все, что для них уготовано судьбой.
Но Жангылыш не мог оставить ее в таком бедственном положении. Он ехал и снова и снова строил в голове разговор с Марусей, как она отнесется к вдруг круто изменившимся планам, как воспримет резкий поворот в жизни. Да и крохотная Галя, которой всего-то несколько месяцев от роду, вряд ли обрадуется когда вырастет, что вместо блестящей жизни коренной москвички ей уготовили перспективу прозябанья в Богом забытом глухом ауле. Но в том, что он вернется на родину и вместе с семьей, он не сомневался. А в Москве Маруся не только не стала устраивать скандала, а сразу же поддержала мужа: «Мама – это свято!», — просто сказала она и начала собираться в дорогу.
Так он снова оказался в родном ауле. И пусть было намного тяжелее здесь жизнь, но проще. Потому что здесь он был свой среди своих — плоть от плоти, кровь от крови. Намного труднее было Марусе, вот уж кому пришлось нелегко. Без знания языка, незнакомая с местными нравами, со свекровью, со стальным характером. Не прижилась на этом свете и маленькая Галя, добавив и в без того безрадостную жизнь огромное горе. А если ко всему добавить методы воспитания казахских келинок, то с высоты сегодняшних дней просто диву даешься — насколько сильной духом была Маруся апа, если сравнительно быстро смогла стать для новых земляков «біздің Марусә». «Наверное, это была настоящая любовь, о которой пишут в книгах и снимают фильмы», — скажет их сын Бауыржан Джангылышев через много-много лет при нашей встрече.
Вскоре произошло еще одно событие. К ним с малой родины из Кызылкоги приехали родственницы и позвали вернуться на берега Сагиза. Там жизнь оказалась немного легче, да в окружении ближайших родственников всегда можно было найти помощь и поддержку. Загрузив на две воловьи повозки домашний скарб, Айдаралиевы – Жангылышевы вернулись в Кызылкогинский район Гурьевской области.
Образованный (по меркам того времени), знающий русский язык, повидавший мир Жангылыш Айдаралиев сразу же включился в трудовые будни мирной жизни. Здесь он проработал на разных постах: был бригадиром тракторной бригады, продавцом сельского магазина, экспедитором, а затем заместителем председателя рабочего кооператива (так называлось тогда торговое учреждение, призванное заниматься обеспечением труженников товарами народного потребления). К слову сказать, любая должность в сфере торговли в те времена тотального дефицита была весьма уважаемой. К примеру, в моем ауле водитель продавец автолавки, возивший товары в отдаленные чабанские бригады, в гостях всегда сидел чуть ниже председателя колхоза и секретаря партийной организации, не взирая на возраст, и водил дружбу с самыми авторитетными людьми села и района.
Говоря о Жангылыше Айдаралиеве все, кто его знал, подчеркивают его простоту, бескорыстность, простодушие… Одним словом, в нем воплотились все черты степняка — кочевника переданные в наследство от наших предков. Чтобы не быть голословным, приведу несколько ситуаций, рассказанных его сыном Бауыржаном Айдаралиевым. Первая: «Как-то в торговую базу, где работал папа, поступили джинсы. Настоящие, американские – мечта всей молодежи, а на дворе стояло начало восьмидесятых. Я тогда уже жил с семьей в областном центре, вот отец приезжает к нам домой и в сердцах вынимает из сумки три красивые импортные упаковки, а в них джинсы. Оказалось, что в ауле никому эти джинсы не нужны и они – неликвидный товар, и он решил вернуть их, чтобы взамен получить что-нибудь необходимое сельчанам, сливовый компот, к примеру, или чай индийский,- смеется Бауыржан ага, — а я говорю, давай я выкуплю их у тебя, а ты деньги внесешь в кассу. Отец недоумевает, зачем мне эти странные брюки. Отвечаю, продам на черном рынке за тройную цену, с руками оторвут. Отца как кипятком ошпарили: «Да ты что, — говорит, — спекулянтом хочешь заделаться?». На этом разговор и закончился. Папа был мягкий, добрый человек, но когда дело касалось принципов, оставался непоколебимым. В бабушку, наверное». А вот вторая картина, которая повторялась в однокомнатной хрущевке Бауке довольно часто. «Папа, приезжая в Гурьев, всегда приводил к нам гостей – односельчан. С ночевкой. То, что в доме грудной ребенок и комната маленькая, его никогда не волновало. Сам абсолютно непритязательный, он, наверное, не задумывался, каково нам. Он заходил в дом, первым делом проверял течет ли с кранов горячая и холодная вода, а потом радостно приглашал своих спутников помыться в ванной, пока накрывался дастархан. При этом весь его вид говорил: «Видите, каким мужчиной стал мой сын, как он живет! Большой человек со своей квартирой в областном центре». Он гордился нашими достижениями, гордился тем, что несмотря ни на что, смог дать нам достойное образование, вывести, как говорится, в люди». И еще одно: «Как-то папа заночевал у меня, оказалось, что уже побывал на торговой базе, принял товар, в основном сливовый компот – непременный атрибут любого гостевого дастархана казахов того времени, причем как в ауле, так и в городе. А дефицит был, может чуть меньше, чем те же самые джинсы. Вот я и говорю, оставь пару трехлитровых банок, скоро коллег буду приглашать в гости. А он: «Ты в своем уме? Это же для чабанов и табунщиков из дальных точек, они ведь не могут приехать в город, а ты здесь живешь, найдешь». Вот таким человеком был Жангылыш Айдаралиев – фронтовик, честный труженик, достойный сын своих родителей и своего народа. Совсем недавно дети и внуки отметили его столетие. К сожалению, без него. Он ушел из жизни в возрасте 80 лет в 2001 году, всего на шесть месяцев и 24 дня пережив свою жену Марусю.
Рассказать эту обычную историю простого человека, если вообще можно назвать простыми людей, переживших войну, на себе испытавших всю ярость фашистского наступления первых дней того лихолетья, меня заставил поступок его матери, отказавшейся от благополучной жизни во имя чести – чести, присущей далеко не всем, но живущей в сердце простой казахской женщины. И то, что сын оказался достойным такого поступка этой женщины – женщины, подарившей ему жизнь. На войне Жангылыш показал себя истиным патриотом и героем, о чем свидетельствуют ордена «Красной Звезды» и «Отечественной войны I степени», множества медалей. Но и умение, и способность понять затаенные мысли матери, выраженные в столь суровых словах, и не только понять, но принять и соответствовать им – мужество не меньшее.
Встретившись и полюбив друг друга в огненные годы, Жангылыш и Маруся соединили свои судьбы сразу же после Победы. И ушли из жизни друг за другом, оставив после себя добрую память среди тех, кто их знал. Добрую память и крепкое потомство воспитанных, нравственных, соответствущих принципам своих родителей, детей. О каждом из них можно написать отдельно: рассказ Бауыржана ага о своем детстве – поучительная притча, на которой можно воспитывать целые поколения патриотов страны. Но это уже другая история.
