«Я дала всем своим трем малышам сильное снотворное – они должны были молчать, когда мы останавливались на блок-постах, а остановок было много. Мое сердце сжималось, но другого выхода не было: мы ехали в огромной фуре в сундучке высотой два метра и шириной в метр и вместе с нами ютились еще две семьи с детьми!
Препятствий на пути домой было много, потерянные документы, вещи. Но я всё же вернулась из чужой страны на свою Родину. Вернулась сама, еще до начала известной операции «Жусан». И по прошествии лет понимаю – с моей стороны тогда было просто слепое следование моде и безответственность, в первую очередь за свою жизнь, семью».
«Прикаспийская коммуна» познакомилась с удивительной молодой женщиной. А помогло нам встретиться с ней управление по делам религий Атырауской области. Салима Мухитова (имя и фамилия изменены по этическим соображениям) – самовозвращенка из Сирии. Вернулась живой и невредимой с тремя детьми. Какие же молодой женщине пришлось преодолеть трудности и там, и по дороге домой…
Мы сидим на скамейке у поющего цветного фонтана, что под центральным мостом, у здания Атырауской областной администрации. Ветер колышет ее волосы, перебирает складки ее плиссированной юбки, она подправляет макияж, глядя в зеркало. Недавно Салима окончила курсы по маникюру и сейчас входит в профессию. Подумать только, а ведь еще три года назад она облачалась в темные до пола одежды, закрывала лицо тоже тканью, оставляя лишь щёлки для глаз.
— Как в Атырау красиво. Как на Родине хорошо! – смотрит на поющий фонтан Салима. — Неужели мне нужно было съездить на чужбину, испытать столько горя, чтобы осознать всё?.. Только фотографироваться я не буду, и имя моё, пожалуйста, измените. Не надо пока афишировать. А историю свою я охотно расскажу, чтобы другие девушки ее прочли: может, для кого-то будет уроком.
Как пришла в «правильный» ислам
Салима, как и многие ее сверстницы, после школы решила получить профессию. Обучалась в Прикаспийском современном колледже. Так как приехала из района, пришлось снимать квартиру. Нашла угол, где тоже жили студентки. Девушки были сильно религиозные, они откровенно практиковали свою религию, начали и Салиму обучать, призывать быть в «правильном исламе».
— Я потихоньку стала совершать намаз. А после второго курса начали предлагать замуж выйти. Всё твердили мне — мол, ты такая молодая, незачем мужчин привлекать, лучше надо мужа на всю жизнь. И познакомили с одним парнем. Мне на тот момент только 18 исполнилось. Я с ним один раз всего увиделась (понравился, симпатичный и мужественный на вид), а следующая встреча уже в мечети была – мы по мусульманскому обряду совершили бракосочетание – «никах». Дома сказала, что просто выхожу замуж: у нас ведь, у казахов, бывает такое: без всяких церемоний и без свадьбы тебя «крадет» жених, и вы расписываетесь.
Не буду лукавить, хотелось свадьбы, с платьем, фатой. Но на тот момент я стала сильно религиозной, и во всем послушалась мужа, как того требовала их религиозная литература.
И вот я тихо переехала к Болату (имя также изменено. — Н.Ш.) Муж был из Кульсары, в 2012 году он окончил Исламский университет в Алматы.
– И вот в 2012 году нашей собеседнице супруг предложил переехать в Египет, чтобы продолжить свои религиозные знания. Намерения у него были, казалось бы, благие: по приезду из Египта в Атырау обучать других Корану и арабскому языку.
И вот мы отправились в эту страну пирамид. Мне было очень интересно, я ведь никуда дальше Казахстана ранее не выезжала, — продолжает Салима. — Однако вскоре в Египте начались какие-то забастовки, и муж меня отправил в Казахстан, а сам остался продолжать, как он меня уверял, учебу. Позже окажется, что он хотел поехать в Сирию. Мы разговаривали с помощью интернета по skype, супруг говорил, что все у него нормально. Я была уверена: он в Египте. А на самом деле уже был в Сирии. И вот однажды супруг сообщил, что в Египте обстановка тихая, и можно возвращаться.
Девушка поставила в известность свекра со свекровью, что отправляется к их сыну. Они помогли ей с расходами на дорогу. Направилась с годовалой дочкой в Турцию: так было условлено мужем, он обещал, что в этой стране ее встретит человек и довезет до их дома. Но у благоверного Салимы на самом деле был заранее спланированный другой план.
– В Турции меня встретил молодой казах. Мы следовали несколько часов на машине, потом пересели в автобус и были уже на границе с Сирией. Вот так в конце 2012 года я пересекла границу Турции и Сирии. Я подозревала, что мы следуем вовсе не в Египет. Да и муж мне говорил, что в Сирии все нормально, люди живут обычными семьями.Он успокаивал, что там такие же казашки (есть даже наши земляки из Атырау), и что там мирное небо, и беспокоиться не надо. К тому же добавлял, что здесь полностью соблюдаются законы ислама – по шариату живут. А вот Казахстан, твердил муж, в Сирии считали кафирским, т.е неверящим, государством, мол, на нашей Родине не соблюдают законы ислама, и мусульманин здесь не может проживать. И чтобы полностью покориться Аллаху, ты должен переехать в мусульманскую страну и соблюдать шариат, где все живут по законам ислама. Поэтому супруг считал, что надо сделать хиджру (переезд), — продолжает Салима.
На границе ее действительно встретил Болат, они приехали в пригород известного многим Алеппо. Собеседница вспоминает, что ей там сразу не понравилось. Во-первых, как матери – поселились они в доме без окон и дверей:
– И вообще, в пригороде Алеппо все дома после бомбежки, либо просто руины. Чуть погодя мы нашли однокомнатную времянку с кухней и туалетом на улице.
Во-вторых, не понравилось как женщине, которая недавно вышла замуж, и ей хотелось уютного гнездышка, а в Алеппо этого не было. Поначалу даже обед нормально нельзя было приготовить.
– Мы покупали плитку и отдельный газовый баллон, так я готовила. Готовила из того, что было: гречка, рис, тушенка. Но я всё же надеялась, что муж завершит все свои дела, и мы вернемся домой. А пока я потихоньку обустраивала жилье: одеяло служило нам дверью. Закрывала и окна бельем, — говорит Салима.
Страшная жизнь поджидала атыраучанку в 2013-м. Начались бомбежки, стрельба. Через какое-то время объявили эвакуацию.
Ефрат — это не Урал
– Потому что в Алеппо уже начали между собой воевать. Прямо в соседнем доме стреляли, низко самолеты летали, бомбили, — поправляет прическу молодая женщина. — Сейчас рассказываю вам будто сюжет из фильма. А ведь такая жизнь была у меня в реальности.
Спустя некоторое время на свет появилась вторая дочка, Салима рожала ее дома (а вот третьего, забегая вперед, ребенка, уже в сирийской больнице – это небольшая комната в маленьком доме, а в соседней комнатке раненых принимают. Условий нет, как нет и санитарии, все там из подручных средств).Семья переехала в город Ракка, что тоже как Алеппо граничит с рекой Ефрат. Салима признается, что иногда, когда была возможность, подходила к берегам Ефрата и скучала по родному Уралу. Иногда, когда она смотрела на волны, ей казалось, что сейчас стоит дома у Урала. Но звук бомбежек возвращал ее в реальность. Это не Атырау…
— Ракка — город побольше, с супермаркетами, магазинами и рынками, по численности был схож с нашей нефтяной столицей. Но я даже не успела привыкнуть: мы потом еще немало сменили городов, в том числе в маленьком Эш-Шаддаде жили. И где-то до 2016 года было все хорошо.Тогда хоть электричество временами давали, мы успевали и телефоны зарядить, еду приготовить. А потом боевые действия усилились. Вновь пришлось переезжать, на этот раз из Шаддада в Ирак. Жили в городе Талль-Афар. А вскоре из Ирака вновь в Сирию приехали, в городок Меядин, что чуть меньше нашего Кульсары. Так и колесили в поиске более спокойного места.
Однажды в Меядине начались нападения со стороны курдов, и наших мужей срочно забрали. Супруг был в отряде штурмовиков, на первых позициях.
– Вы переживали? Всё-таки одна, с двумя детьми, в чужой стране… – спрашиваю я, а мимо нас в это время спокойно прогуливается с коляской и младенцем симпатичная молодая пара.
– Вы знаете, я тогда уже привыкла. Вот сейчас рассказываю и понимаю, что звучит это ужасно: как можно привыкнуть к бомбежкам? Оказывается, можно. Ежедневно на моих глазах кто-то погибал, и уже морально себя готовишь, что когда-то либо с тобой, либо с твоим мужем что-то произойдет. А ведь изначально я так переживала при виде смерти – как так, такой человек погиб, как жаль! Но потом это стало нормой…
И вот супруг, попрощавшись с нами, уехал – он с товарищами должен был первым заехать на одну территорию, штурмовать. По дороге туда их разбомбили.
Но вдов не оставляют. Там есть амиры типа командиры. В тот день к нам домой пришел амир со страшной вестью – супруга вашего больше нет, но, мол, сохраняйте спокойствие. На тот момент младшей едва исполнился год…
Все вдовы жили в одном доме-общежитии, амиры помогали сходить за продуктами, сводить в больницу, если надо. Потом опять началась эвакуация, Салима с детьми переехала в Ракку. Тогда там была очень тяжелая обстановка. Одной и вовсе трудно. И решила наша землячка еще раз замуж выйти.
– Не осуждайте, — просит собеседница. — У меня тогда накопилось столько бытовых проблем. Солярку покупать, бензин для топки печи. Всё это одной очень трудно, несмотря на то, что есть помощники. А тут предложил стать женой один казах. Я долго думала. И согласилась. Стали вместе жить. А я продолжала бояться бомбежек и тосковала по Родине.
Однажды Салима услышала, что знакомые супруга хотят уехать из этого государства. Она так обрадовалась и решила потихоньку обо всем выведать. Когда знакомые пришли в гости, Салима спросила тайком телефон женщины, которая собиралась уезжать из этого исламского государства. Спросила, мол, просто для знакомства с соотечественницей (а ты не можешь ни у кого напрямую взять такие контакты – будешь сразу считаться предателем).
Я ходила в интернет-магазины, покупала 15-20 мегабайтов и общалась. И однажды, наконец, спросила у женщины – правда, вы хотите уехать (а у меня тогда только третий ребенок родился от второго мужа), а та, испугавшись, набросилась на меня – мол, что мы такого для тебя сделали, ты нас хочешь сдать? Мол, у нас семья, дети и мы тут еле выживаем. Она думала, что я пойду в органы. Но я начала успокаивать, что сама очень хочу покинуть эту страну. Это было в 2018-м. Через несколько переписок она согласилась помочь, но при условии, что дорогу оплачу я. Дорогу себе и ее семье. Потому как ранее эту женщину обманули – взяли деньги и пообещали проводника с машиной, но те так ничего не дождались.
Я переговорила с родными, попросила денег, и вся моя родня и родня погибшего мужа проявили сплоченность. Мама даже кредит взяла, продала все свои золотые украшения, а сестра погибшего Болата поделилась своей заначкой. В общем, все нас, конечно, очень ждали домой, — смахивает слезу Салима.
Побег. Не дышите!
Итак, знакомые нашей героини нашли проводников с машиной – это были туркмены из Ирака. Знакомая, согласившаяся провезти Салиму, предупредила, что машина может в любой момент приехать.
И вот тот день настал. Наша героиня ничего не сказала мужу, а он в это время уехал на «макар» — что-то вроде встречи, где все мужчины встречаются и обсуждают дальнейшие планы.
Я поймала попутку и доехала до этой женщины, у нее мы с детьми пробыли недели две. За это время нас объявили в розыск. Я, испугавшись, вообще не выходила, пряталась. Мы ждали машину, она могла приехать в любое время. Через две недели за нами приехал проводник.
Салима признается, что это в принципе было рискованно: она слышала о разных ситуациях, когда берут деньги, потом сдают беженцев. Либо берут деньги, насилуют, убивают. Но у нашей землячки было 50 процентов надежды, и она согласилась на дорогу.
— Проводник сказал, что в Турции есть номер карты, и мы должны скинуть на нее деньги — только как вся сумма поступит, он тронется. Мы выехали на пустынную дорогу, это было бездорожье, я думала, мы так и доедем до границы. Но потом нас пересадили в огромную фуру, а в фуре — в сундучок.
Сундучок — два метра в длину и метр в высоту. И вот представляете, в него пластами уместились я с детьми, еще три женщины, у каждой по четверо детей, и еще один мужчина. В сундучке не было ни дырочки, ни воздуха. Проводник нам сказал усыпить детей, мы дали сильное наркотическое снотворное, тишина была абсолютная.
Пока ехали, пересекли 120 постов (!) и на каждом останавливались минут по 20. Когда машина едет, это нормально, она качается, дети спят, а как остановится, то они сразу хнычат. Мы успокаивали их, затыкали рот даже… А что делать? Так мы ехали в сундучке в фуре около 12 часов, но мне эта дорога показалась вечностью. Ноги сильно отекли. Зато мы ехали домой! Потом в пустыне остановились – машина сломалась! Хорошо, что рядом была зимовка – старик со старушкой пасли овец. Они нас приютили, пока чинили машину, а ее отремонтировали аж спустя неделю! Потом мы сели в фуру и через 7 часов были в Аазазе, это уже более мирная территория, подконтрольная Турции. Там уже мы все успокоились, проводник квартиру подготовил, мы душ приняли! А потом как начали обнимать друг друга и плакать — неужели мы выбрались оттуда?!
В безопасности
Салима в Аазазе вышла на связь с родными, сообщив, что в безопасности, и указала адрес. Тем временем, те люди, которые вместе с ней следовали, хотели остаться в Турции. Они думали, что в Казахстане их осудят и отправят в тюрьму, что они, сбежавшие – террористы и уговаривали землячку остаться с ними. Но Салима признается, что если и так, то она готова была понести наказание, главное – вернуться домой!
– Правительство Казахстана дало мне номер сирийской полиции, я позвонила, представилась, мы встретились. Мне даже предоставили переводчика на русский. Полицейские сообщили, что теперь я в безопасности, и меня с детьми скоро передадут стране. Правда, устроили небольшой допрос в отношении некоторых турков. А затем поселили в доме гостиничного типа, детям подарки подарили, а мне выдали одежду и новый телефон, ведь личного у меня не было, все время общалась через кого-то. Месяца три я ждала под их опекой свои документы, которые затерялись еще при эвакуации в Алеппо. И как только паспорта были готовы, на служебке сирийской полиции доехала с детьми до границы Сирии и Турции, где меня уже ждали люди из казахстанского посольства и отвезли в департационный центр. А наутро нас отправили самолетом домой! – радостно говорит женщина.
Салима, анализируя произошедшее с ней, говорит, что в принципе нереально было выбраться из ИГИЛ. И то, что у атыраучанки всё получилось, — это просто дар свыше.
Там, где мы были, смерть. Там стреляют, там казни прилюдные. Причем, все на глазах у детей. Я старалась моим этого не показывать. А вообще, чего скрывать — малыши были запуганы в той стране, боялись каждого шороха, самолетов, бомбежек. Поэтому я так рада, что всё это позади!
Вообще стараюсь уже об этом не вспоминать. Я вернулась в Атырау ровно три года назад. У меня другая жизнь. Первое, что я сделала дома – восстановилась в колледже, получила недавно диплом бухгалтера. Ведь, не окончив учебу, с мужем отправилась на чужбину. Еще обучилась новой профессии, я — мастер маникюра (иногда подрабатываю, считаю нетрудным заработком). А на днях окончила обновленные курсы бухгалтерии и сегодня официально тружусь расчетным бухгалтером! – в словах Салимы столько радости, столько счастья! Как приятно это все слышать после того, что пережила атыраучанка.
– То, что я дома – заслуга всех тех, кто помог, не отвернулся. А ведь поначалу люди разделились на два лагеря – одни упрекали, мол, зачем же покинула ИГИЛ, надо было остаться и помирать там. А вторые говорили – каждый ошибается. Кстати, меня не привлекли к уголовной ответственности: я ведь выехала из Атырау за мужем, не зная, куда. И вообще, в том государстве за мной плохие дела не числились, и я сама выехала оттуда в Казахстан. Я была первой, кто это сделал сам. Потом только появилась операция «Жусан».
– Конечно, когда я выходила замуж, я не хотела такой жизни, как в ИГИЛ, — признается наша героиня. — Это молодость наверное, максимализм. В то время, когда, я поехала за мужем, это было очень модно. Знаю, многие принимали ислам, много было проповедей, чтобы принять настоящий ислам, надо сделать хиджру. Толпами выезжали. Но все эти люди придерживались своей какой-то религии, в мечеть не ходили, свои взгляды были.
Я хочу воспользоваться случаем и предостеречь молодых атыраучан. ТАМ нечего делать. Это чужая родина, чужая война, которая нас вообще не касается. Живешь в Казахстане и живи – мирно, в согласии. Веруешь — верь. Но ради себя, а не ради кого-то. Лучше придерживаться традиционного ислама. Не стоит читать в интернете. Нужно пользоваться литературой только с грифом «ДУМК», которое читает, исследует и только тогда одобряет (или не одобряет) те или иные книги, журналы, газеты. А еще, мне кажется, я поддалась зомбированию. Надо это тоже распознавать.
…Прощаясь, я спросила эту симпатичную молодую атыраучанку, предлагают ли сегодня руку и сердце? На что Салима ответила: пока она свободная, живет исключительно ради детей. Вот старшую в школу устроила, а младших в садик, ведь в ИГИЛе дети были совсем не организованы.
– Там жизнь похожа на Средневековье. Вы спрашиваете, играли ли мои дочки в куклы? Не было игрушек. Девочки в ИГИЛе играли в крышечки от банок, бутылок. Но даже и это не критично было. Однажды я увидела страх и испуг одновременно на лицах моих дочурок, кажется, тогда впервые при них бомбило. Я поняла, что не такой жизни хочу. И надо что-то делать. Хорошо, что я дошла до конца.
Хайрулла Кушкалиев, руководитель управления по делам религий Атырауской области:
— Эта молодая женщина – самовозвращенка, она сама организовала свой побег из той страны. И ей было очень трудно. После ее побега, через какое-то время правительство спецоперацией «Жусан» организовывало коридор, самолет. А эта женщина сама любыми путями добралась до Турции, и там ее уже встретило наше посольство, где атыраучанка заявила о себе, что просит помочь возвратиться домой.
