Рыбные богатства в Атырауской области стережет немалое количество силовых структур – рыбоохрана, полиция с ее отделами, пограничники, сотрудники резервата «Ак жайык» и другие ведомства. Казалось бы, работа должна кипеть. А как на самом деле? Как констатируют в самой рыбоохране, это обстоятельство осложняет дело и ведет к утечке информации.
По словам главного специалиста отдела охраны природных ресурсов Атырауской областной территориальной инспекции лесного хозяйства и животного мира Олега Тушканова, в последние десятилетия наибольший пресс неблагоприятного антропогенного воздействия испытывают водные биологические ресурсы Урало-Каспийского региона. Это связано с активной деятельностью по разведке и добыче углеводородного сырья, браконьерством, ухудшающимися условиями нерестилищ рыбы осетровых пород.
– В Каспийском регионе только на реке Урал сохранился естественный нерестовый фонд осетровых. Однако, по данным научных исследований, наблюдается ежегодная потеря естественных нерестовых площадей. Рыба в Урал не заходит, так как все ерики заилены, рыба ценных пород практически стоит в култуках, и браконьеры в курсе такой ситуации. Для сохранения численности и видового состава осетровых видов рыбы в Урало-Каспийском бассейне основная роль отводится созданию условий для их естественного воспроизводства за счет усиления охраны в период нереста и обеспечения беспрепятственной миграции на нерестилища по реке Урал. Следовательно, без рыбохозяйственных мелиоративных работ обойтись невозможно, – высказывается Олег Тушканов.
Специалисты рыбоохраны настаивают на ускорении мелиоративных работ, чистке ериков, и тогда рыба пойдет весной как в былые времена – вверх против течения. Рыба ищет, где лучше и глубже. На законодательном уровне необходимо проработать вопрос о запрещении или упорядочении морского промыслового лова в нерестовый для рыбы период. Таким образом, работа по отслеживанию браконьерских судов, маскирующихся под легальных рыбаков, будет эффективнее. А зимовальным ямам надо придать правовой статус особо охраняемых природных территорий.
– Сегодня нельзя утверждать, что браконьерство – результат бедности и безработицы. Бывшие нарушители природоохранного законодательства в последние годы стараются максимально «легализоваться», получая весной и осенью разрешительные документы на промысловый лов. В целях минимизирования фактов браконьерства считаю целесообразным ликвидировать все конфискованные байды – как орудия браконьерства. Выкупать их за счет государства и уничтожать, – предлагает Олег Тушканов.
Эффективность защиты биоресурсов крайне низка, максимум наказания для браконьера – это штраф, либо условный срок. Раньше за один килограмм рыбы осетровых пород – белуга, шип (икряные) нарушитель платил иск за причиненный ущерб в размере 14 МРП – 31 766 тенге, сейчас 100 МРП – 226 900 тенге, за осетра и севрюгу (яловые) – 4,5 МРП – 10 210 тенге, сейчас 100 МРП – 226 900 тенге. За жерех – 0,5 МРП – 1135 тенге, сейчас 1,3 МРП – 2950 тенге. За особь каспийского тюленя – 50 МРП – 113 450 тенге, сейчас 193 МРП, или 43 7917 тенге. Кроме того, до введения новых размеров ущерба один килограмм икры рыбы осетровых видов приравнивался к одному килограмму стоимости самой рыбы, к примеру, 14, 10, 6 или 4,5 МРП, тогда как сейчас за 100 граммов икры от любой рыбы осетровых пород – белуги, осетра, севрюги, шипа, стерляди нарушитель заплатит 226 тысяч 900 тенге. Вроде, штрафы увеличены, но они мало «кусают».
Браконьера ничего не останавливает, и расходы на рыбалку тоже.
– Одна браконьерская сетка в море при хорошем улове тянет на 3 месячных заработка 3-х сотрудников рыбоохраны, при их заработной плате от 65 до 95 тысяч тенге в месяц. На воде непросто сохранять принципиальность и честность, а низкая зарплата инспекторов порождает коррупцию, с которой на сегодняшний день мы все боремся, – констатирует Олег Тушканов.
Да, борются. В том числе, и рыбоохрана, и полиция, и морские и береговые пограничники и др. Но тогда почему происходит утечка информации о планируемых рейдах, облавах и вылетах на вертолетах? И какие тут могут быть результаты облавы?
Наряду с этим, есть еще одна проблема, которая связана с контролем за рыболовными предприятиями, не осваивающими квоты. Речь о таких организационно-правовых проблемах, как нахождение на промысле предприятий с «мизерными» квотами. Квоту получают и годами ее не осваивают. Видеонаблюдения на рыболовецких участках и на пунктах приема рыбы нет. Не лучше ли изымать доли квот, которые не осваивают 50% в течение двух лет подряд, и передавать другим предприятиям? Так можно закрыть законные лазейки, которые потворствуют браконьерскому лову, предлагает О. Тушканов.
Светлана НОВАК
