(Окончание. Начало в №118 от 10 октября 2013 года)
Содержание народных песен, которого бы хватило, чтобы навьючить сорок верблюдов, находит отражение в стихах Фаризы, обретая новое звучание, становясь любимым произведением юных девушек.
Эти правдивые стихи стали декларацией любви тогдашних молодых читателей. Так они и были восприняты. Красиво, открыто, но не слишком откровенно.
Написанные в 60-е годы, эти стихи зазвучали еще более проникновенно чуть позже, в 70-х, глубоко передавая чувства автора. В то время молодые поэтессы как будто взволновали прежде спокойное море своих чувств, стали более открытыми. Настала эпоха откровенного, нового выражения чувств и эмоций. Пламенные стихи Фаризы Онгарсыновой стали как будто искрой, началом великого пожара чувств.
Так в казахской поэзии начали творить, думать и писать, подражая Фаризе. Одно огорчает: в погоне за открытостью случается им опускаться до безграничного обнажения, выставления напоказ глубоко личного. Стихи, в которых эротика превалирует над содержанием, поневоле смущают. В таком случае вспоминаются слова Кадыра Мырза Али:
«Коль красавицы мимо пройдут,
Взор невольно на них обращаешь,
Глядя на красивых внешне девушек,
Невольно сочувствуешь умнице».
Когда эмоции побеждают разум, остается только качать головой, с сомнением вглядываясь в далекое будущее. Жумекен Нажимеденов говорил: «Я девушку люблю не за то, что она девушка: это сама красота, а красота — моя заветная мечта». Когда же красота обнажается до предела, благовоспитанный читатель невольно пожелает, чтобы не перевелись разумные, пишущие действительно содержательные и талантливые стихи девушки.
Читая же стихи Фаризы, полные глубокого чувства, мы ощущаем прелесть загадки, трепет перед святым чувством любви. Ее внезапные повороты мысли, светлая грусть, горячие восклицания — свидетельство отнюдь не наивности. Острые, открытые, однако полные достоинства слова только облагораживают мысль. Удивительно, какой очаровательной может быть «прозрачность». Потому, наверное, она не терпела слабеньких, посредственных стихов, тут же обрывая и окорачивая их. Потому и посредственность умолкает перед истинным талантом.
Акын в этом плане одинок. Когда Мукагали Макатаев написал: «В этой жизни поэт всегда одинок», лет десять-пятнадцать назад я хотел было вступиться за Фаризу Онгарсынову, написал стихи «Не может быть одинок поэт». Сейчас бы я отредактировал те стихи, сказав: «В поэзии Фариза одинока, однако с народом — напротив». Ведь акын всегда находится в центре общества, всегда в гуще толпы. Поэтому поэт в толпе кажется младшим, перед старшим — баловнем, перед матерью — ребенком. Поэтому народ всегда гордился отважной в своих стихах Фаризой, иногда и побаиваясь ее.
Мудрец Абай вопрошал в своих стихах: «Знает ли этот народ Искандера?» — точно так же и аудитория часто ошибочно считает поэта взбалмошным, пустым, хоть и талантливым. Фариза в своих стихах часто восторгается, грустит, тревожится, волнуется, но стоит всмотреться в ее сущность — и мы видим, какая она: доверчивая как ребенок, мягкая как мать, правдивая как мудрец-философ, дружелюбная как невестка-женге, близкая как друг, дорогая как сестра. Она кажется порывистой, вспыльчивой, однако в душе чиста и чувствительна. Те, кто был приближен к ней, видимо, чувствовали это, потому и искали у нее утешения и поддержки, порой заставляя ее побегать, обивать пороги.
Кстати говоря, недавно и сама она заставила-таки нас побегать. Я был на работе, когда из Алматы внезапно позвонил наш акын Нурлан Оразалин, который взволнованно сообщил: «Отеш, не знаю, что и делать, вот незадача! Народ шумит, говорят, Факе в «Егемен ?аза?стан» опубликовала письмо-обращение к народу. А я, как назло, пропустил тот номер. Факе — за границей, на сложной операции. Написала обращение к нашему народу. Видел, слышал что-нибудь?»
Я-то был в курсе, как идут дела, однако тоже не видел того письма. Всполошился, аж весь взмок. Тут же позвонил ее сыну Алмасу, спросил о самочувствии Фаризы апа. Оказалось, что она в письме выражала благодарность всем сочувствующим, своим читателям. Вскоре же собирается возвращаться на родину. Я позвонил Нурлану ага, попросил суюнши. Он тоже был очень рад. В те дни народ помнил о Фаризе апа, переживал за нее. Следил за событиями в Германии, с нетерпением ожидая новостей. Слава Богу, она благополучно вернулась домой.
Вспоминается мне и другой случай. В феврале 1989 года Фариза апа поехала по приглашению в Мангистаускую область в преддверии празднования ее 50-летнего юбилея. С собой она взяла двух племянников: писателя Мереке Кулкенова и меня. Мы побывали в мечети Бекета Ата, в окрестностях Бейнеуского района этой области. Отведали воды из незамерзающего даже в студеные зимние дни горячего источника. В день отъезда в Актау один из известных в том районе поэтов пригласил Фаризу Онгарсынову в гости. Она отказалась. «Не знаю такого поэта», — сказала она. Местный поэт сильно расстроился. Скотина уже зарезана, гости приглашены, дастархан готов.
Не зная, что делать, он пришел ко мне. Просил помочь найти выход из ситуации. Я ему посоветовал: «Принесите флягу воды из того источника, вскипятите чай, приготовьте угощение, потом приходите. Дальше я сам разберусь». Он полетел к источнику, находящемуся в18 километрах, вернулся. Тогда я сказал Фаризе апа: «Апа, этот поэт сделал прежде неведомое. Специально для вас он принес воды из источника, приготовил из нее чай и угощение и теперь приглашает нас. Нельзя не пойти». Апа обрадовалась, сказав поэту: «О, да ты умный джигит. Я и не знала. Это действительно интересно. Нельзя преступать через дух предков, веди нас к себе». Так спешившая в Актау Фариза Онгарсынова просидела шесть-семь часов в гостях, вернулась довольная. Что это — характер? Конечно. Характер поэта, не знающий преград. С тех пор она подружилась с тем поэтом.
Широко известно стихотворение Фаризы апа, ставшее песней «Жа?сы к?ру» («Любовь»). Это стихотворение стало путеводителем всего творчества поэта Фаризы. Она переживает, радуется, горюет вместе со своим народом. Я сам столько раз был свидетелем, как старшие по возрасту люди называли ее «Фариза апай». В такие моменты она обижалась, хмурилась и даже ругалась, но глаза у нее были смеющиеся. В душе она радовалась. Такого человека она про себя жалела и любила. Любила — потому и ворчала. Разве можно ругаться и ворчать любя? Можно, если вы — Фариза Онгарсынова.
Мы тоже очень любим Фаризу Онгарсынову. И она знает и понимает это.
Апа, будьте здоровы, мы вас очень любим!
Отеген ОРАЛБАЙУЛЫ,
поэт, заслуженный
деятель Республики Казахстан
Лирическое отступление
Очень часто критики, рассуждая
о творчестве Фаризы Онгарсыновой, сравнивают его с творчеством
М. Цветаевой и А. Ахматовой.
Так это или не так, судить, конечно,
им. Но ясно одно: Фариза Онгарсынова — это Талант, пробуждающий чувства
и заставляющий жить вопреки всему…
Весна ниспослала такой чертовщины:
Какие-то мимо ходили мужчины,
Какие-то вздохи дудели в дуду,
и птицы свистели в прозрачном саду.
Весна ниспослала ту первую встречу,
нам пух тополиный садился на плечи,
от каждой пушинки меня уберечь
хотел ты, сдувал их и стряхивал с плеч.
И руки меня легче пуха касались,
и ночи короткими слишком казались.
А днем не краснеть было просто невмочь —
так громко сердца вспоминали про ночь.
Бывал ли ты близко, бывал ли далеко,
все люди меж нами ходили под током.
Был даже завистник влюбиться готов,
и множество было растопленных льдов.
А то, что словами весна не воспета…
Других времен года достанет на это.
Мы рай повидали, и каждый готов
любовь прославлять, как отеческий кров.
***
Предчувствие не балует. Не обещает,
а я молю о встрече, о пощаде…
О, сколько может чувств перемолоть
жить жаждущая плоть?
Покой мой в спину молнией убит.
Зачем стучит обугленное сердце?
Зачем душа голодным волком воет?
Одна.
Давно-давно нас было двое…
Так растравляют раны солью с перцем.
Кощунственно глумленье стольких бед,
галлюцинируют, приводят привиденья,
минуты сна лишают, мига бденья —
все прозябанье обращает бред.
От тех счастливцев, что живут вдвоем,
я отличаюсь, как слеза от смеха.
Куда бежать мне от себя?
За кем?
Но одиночество —
оно мне не помеха
делить с тобою каждый полувздох,
носить тебя, как теплый плод под сердцем…
О, в зарослях тоски мой ум заглох.
Когда же тучи надо мной рассеются?
Взгляд — острый меч,
душа горит огнем —
рука бессильна, как батыр в веревках.
Я плачу, будто нынче недруг ловкий
мой край пленил, хозяйничает в нем.
Бьюсь грудью о буранную беду,
плетусь и падаю, а ты недосягаем…
Как эту муку с жизнью сопрягают?
И сколько мне идти, пока дойду?
***
С цепи сорвался телефон —
бегу, запутываясь в юбке.
Но нет, не ты. Развел трезвон
чужой скрипучий голос в трубке.
Звонит моих предчувствий вор —
словами ярость приодену.
Кое-как окончив разговор,
готова трубкой шмякнуть в стену.
Ну, телефон, теперь держись,
кричи хоть криком человечьим,
не подойду.
Пусть лопнет вечер,
ко всем чертям летит вся жизнь.
Звонит —
еще не отбежала,
беру —
там все, что я хочу.
Зря телефон я обижала,
целую трубку и молчу.
Перевод с казахского
Татьяны ФРОЛОВСКОЙ
