Культура

«ПОЭТЫ ДУШОЙ НЕ УМЕЮТ СТАРЕТЬ»

(Окончание. Начало в №118  от 10 октября 2013 года)

Содержание народных песен, которого бы хватило, чтобы навьючить сорок верблюдов, находит отражение в стихах Фаризы, обретая новое звучание, становясь любимым произведением юных девушек.

Эти правдивые стихи стали декларацией любви тогдашних молодых читателей. Так они и были восприняты. Красиво, открыто, но не слишком откровенно.

Написанные в 60-е годы, эти стихи зазвучали еще более проникновенно чуть позже, в 70-х, глубоко передавая чувства автора. В то время молодые поэтессы как будто взволновали прежде спокойное море своих чувств, стали более открытыми. Настала эпоха откровенного, нового выражения чувств и эмоций. Пламенные стихи Фаризы Онгарсыновой стали как будто искрой, началом великого пожара чувств.

Так в казахской поэзии начали творить, думать и писать, подражая Фаризе. Одно огорчает: в погоне за открытостью случается им опускаться до безграничного обнажения, выставления напоказ глубоко личного. Стихи, в которых эротика превалирует над содержанием, поневоле смущают. В таком случае вспоминаются слова Кадыра Мырза Али:

«Коль красавицы мимо пройдут,

Взор невольно на них обращаешь,

Глядя на красивых внешне девушек,

Невольно сочувствуешь умнице».

Когда эмоции побеждают разум, остается только качать головой, с сомнением вглядываясь в далекое будущее. Жумекен Нажимеденов говорил: «Я девушку люблю не за то, что она девушка: это сама красота, а красота — моя заветная мечта». Когда же красота обнажается до предела, благовоспитанный читатель невольно пожелает, чтобы не перевелись разумные, пишущие действительно содержательные и талантливые стихи девушки.

Читая же стихи Фаризы, полные глубокого чувства, мы ощущаем прелесть загадки, трепет перед святым чувством любви. Ее внезапные повороты мысли, светлая грусть, горячие восклицания — свидетельство отнюдь не наивности. Острые, открытые, однако полные достоинства слова только облагораживают мысль. Удивительно, какой очаровательной может быть «прозрачность». Потому, наверное, она не терпела слабеньких, посредственных стихов, тут же обрывая и окорачивая их. Потому и посредственность умолкает перед истинным талантом.

Акын в этом плане одинок. Когда Мукагали Макатаев написал: «В этой жизни поэт всегда одинок», лет десять-пятнадцать назад я хотел было вступиться за Фаризу Онгарсынову, написал стихи «Не может быть одинок поэт». Сейчас бы я отредактировал те стихи, сказав: «В поэзии Фариза одинока, однако с народом — напротив». Ведь акын всегда находится в центре общества, всегда в гуще толпы. Поэтому поэт в толпе кажется младшим, перед старшим — баловнем, перед матерью — ребенком. Поэтому народ всегда гордился отважной в своих стихах Фаризой, иногда и побаиваясь ее.

Мудрец Абай вопрошал в своих стихах: «Знает ли этот народ Искандера?» — точно так же и аудитория часто ошибочно считает поэта взбалмошным, пустым, хоть и талантливым. Фариза в своих стихах часто восторгается, грустит, тревожится, волнуется, но стоит всмотреться в ее сущность — и мы видим, какая она: доверчивая как ребенок, мягкая как мать, правдивая как мудрец-философ, дружелюбная как невестка-женге, близкая как друг, дорогая как сестра. Она кажется порывистой, вспыльчивой, однако в душе чиста и чувствительна. Те, кто был приближен к ней, видимо, чувствовали это, потому и искали у нее утешения и поддержки, порой заставляя ее побегать, обивать пороги.

Кстати говоря, недавно и сама она заставила-таки нас побегать. Я был на работе, когда из Алматы внезапно позвонил наш акын Нурлан Оразалин, который взволнованно сообщил: «Отеш, не знаю, что и делать, вот незадача! Народ шумит, говорят, Факе в «Егемен ?аза?стан» опубликовала письмо-обращение к народу. А я, как назло, пропустил тот номер. Факе — за границей, на сложной операции. Написала обращение к нашему народу. Видел, слышал что-нибудь?»

Я-то был в курсе, как идут дела, однако тоже не видел того письма. Всполошился, аж весь взмок. Тут же позвонил ее сыну Алмасу, спросил о самочувствии Фаризы апа. Оказалось, что она в письме выражала благодарность всем сочувствующим, своим читателям. Вскоре же собирается возвращаться на родину. Я позвонил Нурлану ага, попросил суюнши. Он тоже был очень рад. В те дни народ помнил о Фаризе апа, переживал за нее. Следил за событиями в Германии, с нетерпением ожидая новостей. Слава Богу, она благополучно вернулась домой.

Вспоминается мне и другой случай. В феврале 1989 года Фариза апа поехала по приглашению в Мангистаускую область в преддверии празднования ее 50-летнего юбилея. С собой она взяла двух племянников: писателя Мереке Кулкенова и меня. Мы побывали в мечети Бекета Ата, в окрестностях Бейнеуского района этой области. Отведали воды из незамерзающего даже в студеные зимние дни горячего источника. В день отъезда в Актау один из известных в том районе поэтов пригласил Фаризу Онгарсынову в гости. Она отказалась. «Не знаю такого поэта», — сказала она. Местный поэт сильно расстроился. Скотина уже зарезана, гости приглашены, дастархан готов.

Не зная, что делать, он пришел ко мне. Просил помочь найти выход из ситуации. Я ему посоветовал: «Принесите флягу воды из того источника, вскипятите чай, приготовьте угощение, потом приходите. Дальше я сам разберусь». Он полетел к источнику, находящемуся в18 километрах, вернулся. Тогда я сказал Фаризе апа: «Апа, этот поэт сделал прежде неведомое. Специально для вас он принес воды из источника, приготовил из нее чай и угощение и теперь приглашает нас. Нельзя не пойти». Апа обрадовалась, сказав поэту: «О, да ты умный джигит. Я и не знала. Это действительно интересно. Нельзя преступать через дух предков, веди нас к себе». Так спешившая в Актау Фариза Онгарсынова просидела шесть-семь часов в гостях, вернулась довольная. Что это — характер? Конечно. Характер поэта, не знающий преград. С тех пор она подружилась с тем поэтом.

Широко известно стихотворение Фаризы апа, ставшее песней «Жа?сы к?ру» («Любовь»). Это стихотворение стало путеводителем всего творчества поэта Фаризы. Она переживает, радуется, горюет вместе со своим народом. Я сам столько раз был свидетелем, как старшие по возрасту люди называли ее «Фариза апай». В такие моменты она обижалась, хмурилась и даже ругалась, но глаза у нее были смеющиеся. В душе она радовалась. Такого человека она про себя жалела и любила. Любила — потому и ворчала. Разве можно ругаться и ворчать любя? Можно, если вы — Фариза Онгарсынова.

Мы тоже очень любим Фаризу Онгарсынову. И она знает и понимает это.

Апа, будьте здоровы, мы вас очень любим!

 

Отеген ОРАЛБАЙУЛЫ,

поэт, заслуженный

деятель Республики Казахстан

 

Лирическое отступление

Очень часто критики, рассуждая

о творчестве Фаризы Онгарсыновой, сравнивают его с творчеством

М. Цветаевой и А. Ахматовой.

Так это или не так, судить, конечно,

им. Но ясно одно: Фариза Онгарсынова — это Талант, пробуждающий чувства

и заставляющий жить вопреки всему…

 

Весна ниспослала такой чертовщины:

Какие-то мимо ходили мужчины,

Какие-то вздохи дудели в дуду,

и птицы свистели в прозрачном саду.

Весна ниспослала ту первую встречу,

нам пух тополиный садился на плечи,

от каждой пушинки меня уберечь

хотел ты, сдувал их и стряхивал с плеч.

И руки меня легче пуха касались,

и ночи короткими слишком казались.

А днем не краснеть было просто невмочь —

так громко сердца вспоминали про ночь.

Бывал ли ты близко, бывал ли далеко,

все люди меж нами ходили под током.

Был даже завистник влюбиться готов,

и множество было растопленных льдов.

А то, что словами весна не воспета…

Других времен года достанет на это.

Мы рай повидали, и каждый готов

любовь прославлять, как отеческий кров.

 

***

Предчувствие не балует. Не обещает,

а я молю о встрече, о пощаде…

О, сколько может чувств перемолоть

жить жаждущая плоть?

Покой мой в спину молнией убит.

Зачем стучит обугленное сердце?

Зачем душа голодным волком воет?

Одна.

Давно-давно нас было двое…

Так растравляют раны солью с перцем.

Кощунственно глумленье стольких бед,

галлюцинируют, приводят привиденья,

минуты сна лишают, мига бденья —

все прозябанье обращает бред.

От тех счастливцев, что живут вдвоем,

я отличаюсь, как слеза от смеха.

Куда бежать мне от себя?

За кем?

Но одиночество —

оно мне не помеха

делить с тобою каждый полувздох,

носить тебя, как теплый плод под сердцем…

О, в зарослях тоски мой ум заглох.

Когда же тучи надо мной рассеются?

Взгляд — острый меч,

душа горит огнем —

рука бессильна, как батыр в веревках.

Я плачу, будто нынче недруг ловкий

мой край пленил, хозяйничает в нем.

Бьюсь грудью о буранную беду,

плетусь и падаю, а ты недосягаем…

Как эту муку с жизнью сопрягают?

И сколько мне идти, пока дойду?

 

***

С цепи сорвался телефон —

бегу, запутываясь в юбке.

Но нет, не ты. Развел трезвон

чужой скрипучий голос в трубке.

Звонит моих предчувствий вор —

словами ярость приодену.

Кое-как окончив разговор,

готова трубкой шмякнуть в стену.

Ну, телефон, теперь держись,

кричи хоть криком человечьим,

не подойду.

Пусть лопнет вечер,

ко всем чертям летит вся жизнь.

Звонит —

еще не отбежала,

беру —

там все, что я хочу.

Зря телефон я обижала,

целую трубку и молчу.

 

 

Перевод с казахского

Татьяны ФРОЛОВСКОЙ

Administrator

Администратор сайта

Статьи по теме

Проверьте также
Close
Back to top button