На реке Урал продолжается цикл маловодья, который закончится, по прогнозам, в 2023 году. Исторический минимум зарегистрирован в 2019 году, но объемы воды за восемь месяцев текущего года уже превысили прошлогодние показатели. Такую обнадеживающую информацию озвучил руководитель Жайык-Каспийской бассейновой инспекции по регулированию использования и охране водных ресурсов Галидолла АЗИДУЛЛИН.
Состояние нашей реки-кормилицы волнует всех жителей, видеть мелеющие берега нелегко, тревога за будущее нарастает. Но это – не единственная проблема, связанная с главной водной артерией региона и водообеспечением, тяжелая ситуация сложилась в Кызылкогинском и Жылыойском районах, там высыхают реки Уил, Сагыз и Жем.
– Начнем с ситуации кызылкогинцев, там в этом году были большие проблемы с водопоем скота, не говоря о том, что в Миялы вода для населения подается по часам. В чем причина и каковы пути решения?
– Да, в последние два года подряд в реках Уил и Сагыз не было паводка, такое явление мы отмечаем впервые. Обычно бывает в один год вода не пришла, но на второй все восстанавливалось. Это степные реки, их подпитка зависит от осенней влагоспособности почвы, то есть от наличия осадков – снега и дождя. Как вы знаете, в прошлом году не было снега и дождей, как и в текущем году, соответственно паводка не было. Если в лучшие годы степень увлажнения почвы составляла два метра, то, по сведениям Атырауского филиала Казгидромет, в этом году осеннее увлажнение почвы вообще не зафиксировано. Чтобы найти причину такой ситуации, в августе районным акиматом была организована работа экспедиции с участием заинтересованных сторон. Мы прошли путь от села Миялы до истока Уила на территории Актюбинской области. На территории нашей области и на границе с соседней областью русло было почти сухое. Выше встречались маленькие реки с заросшей растительностью, в маловодные годы они удерживают сток воды. На нашем пути встречались земляные дамбы со шлюзами, построенные во времена Союза, малые водные объекты. Также на территории соседней области была единственная большая плотина в балке, где накапливалось максимально от 200-300 тысяч кубических метров воды, в наш приход там было 100 тысяч кубометров влаги, что для Уила – просто капля. Средний многолетний сток воды в Уил составляет 127 млн куб. м воды. В результате экспедиции мы убедились, что русло не имеет незаконно установленных преград, и вода полностью перетекает в Уил. На пути русла есть два гидротехнических сооружения – это Ералиевский гидроузел в Кызылогинском районе и Тандыкольский на территории Актюбинской области. Это – системы лиманного орошения, при открытии шлюзов вода уходит в степь для лиманного орошения, потом по системе она свободно перетекает в русло. Отсюда вывод – маловодность рек – результат природных явлений. Отмечу, все эти реки Сагыз, Уил, Жем, Урал имеют одинаковый цикл, и их полноводность происходит только во время паводка. То есть в март-май вода перетекает и уходит в пески, а уровень воды самих рек поддерживается атмосферными осадками и запасом подземных вод. На дне каждой реки имеется 2-3 русловых родника, питающих ее и поддерживающих уровень воды. В этом и прошлом годах атмосферных осадков было мало, идет уменьшение уровня подземных вод, соответственно, сократились запасы русловых родников.
В качестве решения проблемы акимату района мы предложили провести изыскательские работы для выяснения необходимости и места построения плотины для удержания необходимого объема воды в низовьях. Из-за маловодности два гидроузла не осуществляли забор воды, это запрещено.
Считаю, что все эти проблемы напрямую связаны с климатическими изменениями, других причин нет. Нет такого, чтобы в Актобе был избыток воды, а в Атырау ее нет, все это регулируется и недопустимо. Сами знаете, зимы бесснежные, осень тоже без дождей. К примеру, по данным Казгидромета, в 2016 году из Актобе приток в реку Уил составлял 360 млн куб. м воды, в 2017 году – 190 млн куб. м, в 2018 году – 118 млн куб. м, а в прошлом году – всего 4,5 млн куб. м воды. Это – исторический минимум объема воды в реке Уил.
– С Уилом понятно, а что скажете по ситуации с Уралом, который, кажется, высыхает на глазах?
– На сегодня продолжается цикл маловодья, который начался с 2006 года, не считая отдельных годов, когда объем воды достигал средних многолетних показателей. Средний многолетний показатель по Уралу составляет 9,46 млрд куб. м воды. Для сведения, исторический максимум объема воды в Жайыке произошел в 1993 году – 17,5 млрд кубических метров.
За прошедшие годы уровень наполнения воды менялся неравномерно – с 5,6 млрд куб. м до 10 млрд куб. м (2016 г.). К примеру, в 2018 году показатель составлял 5,9 млрд куб. м, по моему личному мнению, в прошлом году случился исторический минимум – 3,5 млрд куб. м. За восемь прошедших месяцев текущего года у нас уже есть превышение, в январе мы узнаем, насколько данный показатель увеличился за остальные четыре месяца. Но однозначно, идет повышение уровня воды в реке. По прогнозам отечественных и российских ученых, изучающих проблему Урала, цикл маловодья на нашей реке продолжится до 2023 года.
– А что вы скажете на обвинения, что вода хранится в водохранилищах наверху и специально сбрасывается минимум?
– Нет, это домыслы. Мы контролируем ситуацию. К примеру, за 2019 год приток в само Ириклинское водохранилище, откуда якобы нам не спускают воду, составил 190 млн куб. м, это также является историческим минимумом при норме 1,2 млрд куб. метров. То есть в прошлом году минимум был отмечен повсеместно. Также отмечу, что по протоколу с российскими коллегами, в самый маловодный год, по расчетам Казгидромета, к нам должно было перетечь 2,9 млрд куб. м воды, фактически пришло 3,5 млрд куб. м, поэтому говорить, что российские коллеги не придерживаются соглашений, нельзя.
Если, как прогнозируют ученые, мы вернемся к средним показателям наполняемости, то наши реки Урал и Уил имеют свойства самоочищения. Во время половодья наши реки наполняются по максимуму и имеют высокую скорость течения, соответственно все, что находится в русле, просто сносится. Одним из вариантов решения проблемы, на мой взгляд, является изучение необходимости строительства плотины. Надо изучать, если строить плотину, то какую? Надо привлекать проектные институты, которые учтут все моменты, судоходные и рыбоходные свойства нашей реки. К примеру, есть резиновые плотины в виде шара, которые зимой будут лежать на дне, во время половодья они раздуваются, наполняясь водой, и подпирают течение воды. На наш взгляд, это оптимальный вариант.
– Как вы знаете, активно ведутся дноуглубительные работы. Насколько они эффективны?
– Сразу скажу, дноуглубительные работы в русле реки не нужны, на самом деле работы проводятся для того, чтобы убрать перекаты, наносы. На дне реки начинают скапливаться ил, песок, вот их и убирают. Как водник скажу, для нас лучше, чтобы перекаты не убирали, потому что это естественный подпор воды, чтобы не дать воде быстро уходить в Каспий. Эти работы нужны для рыбоходства. Перекаты очищались естественным путем во время паводка. Дно углублять нужно в устье реки, во время Союза там стояло несколько предприятий, которые проводили эту работу на систематической основе.
– Какие планы по оздоровлению реки?
– Урал является трансграничной рекой, с 1996 года мы работаем с россиянами в рамках протокольного соглашения по использованию водоемов. Как вы знаете, в прошлом году в Атырау прошло заседание межправительственной комиссии, где с российскими коллегами договорились разработать совместную программу по оздоровлению реки Урал. Была разработана Дорожная карта, утвержденная на очередном межправительственном заседании 22 сентября в Новосибирске. Но из-за пандемии мы не смогли реализовать пункты плана, например, должны были быть проведены совместные исследовательские работы на протяжении русла реки, сбор и анализ многолетних показателей наполнения реки и другая работа.
Если говорить конкретно, то для наполнения реки мы с коллегами договорились организовать одновременный паводок воды с трех рек. Паводок начинается с реки Урал Оренбургской области, потом половодье проходит по башкирской реке Сакмара и впадает в нашу реку, потом идет приток с реки Илек Актюбинской области. На практике сначала происходит большой сброс воды с Ириклинского водохранилища, потом самый большой приток с Сакмары, потом с Илека. С учетом «добегания» воды из каждого объекта можно рассчитать время одновременного заполнения водой нашей реки. Это важно реализовать, потому что наши пойменные леса давно не затапливались, именно для этого нужен определенный уровень воды. Эксперты должны продумать все эти моменты и реализовать.
– А что скажете про состояние реки Жем?
– Река Жем также переживает маловодный цикл, объем воды ближе к норме по Жем был зафиксирован лишь в 2016 году, это 274 млн куб. м. На сегодня русло почти высохло, эту ситуацию мы также связываем с климатическими изменениями. Летом вода с Актюбинской области не доходила, по пути испарялась, а сейчас пошла потихоньку, конечно, русло не заполнится, но и этому можно радоваться. По Жему годовой сток за 2018 год составил всего 100 млн куб. м, в прошлом году и того меньше.
– А каково состояние Кигача?
– Кигач является полноводной рекой и даже страдает от избытка воды. Она является протоком реки Волги третьего порядка, а Волга зарегулирована и зависит от сбрасывания Волгоградского водохранилища. Во время половодья они сбрасывают до 27 тысяч куб. м в секунду. Это – огромный объем, часть этой воды перетекает в Каспийское море. По Кигачу у нас не было раньше гидропостов, которые измеряли бы объем воды, как и у российских коллег. Только в 2014 году мы договорились построить гидропосты, чтобы иметь возможность узнать объем перетекаемой воды. В 2016 году у нас построили, поэтому есть данные. За последние годы по Кигачу годовой объем воды составляет чуть больше 8 млрд куб. м, в этом году может быть больше, потому что российская сторона сбрасывала дважды. В общем, за Кигач можно не беспокоиться.
Алма ТУРГАНОВА
