10 января 2024 года в суде №2 города Атырау под председательством судьи Тыныштык Нуримовой начался открытый судебный процесс по громкому уголовному делу о поджоге дорогостоящей автомашины «Лексус» известного журналиста Виктора Сутягина. Ущерб, нанесенный потерпевшему, составил свыше 25 миллионов тенге. На скамье подсудимых — один человек.
В ходе судебного разбирательства Виктор Сутягин высказал свое сомнение относительно подсудимого, на самом дел деле тот ли это человек, поджегший его автомобиль? По видеокамере поджигатель кажется более худощавым и ниже ростом, а обвиняемый в преступлении выглядит совсем другим, более крупным.
— Он это или не он, я не могу утверждать, по видеокамере человек худенький, — сказал В. Сутягин. – Следствие пошло очень бодро. Задержали исполнителя, и через какое то время, а дело было на контроле МВД, и о нем писали в зарубежных СМИ, мне сказали, что, говоря моими словами, вышли на заказчика, и ко мне обратятся адвокаты, будут со мной «торговаться». А я такой человек, Бога ради, ну что случилось, то случилось. Люди идут на такое от безденежья, проблем, к поджигателю особых претензий нет. И вот я жду, что на меня выйдут, тогда даже сказал, что знал, во сколько машину оценили, знал, какая за это предусмотрена статья. И если на меня выйдут, то постараюсь доказать, что машина стоила дешевле, ну, чтобы статья (Уголовного Кодекса – Прим. ред.) была другая, чтобы человека не сажали. Мое же право, в принципе.
— Как акт милосердия, — высказалась судья.
— Время шло, и потом раз — всё остановилось. Следствие, вроде, велось, а 11 января — ровно восемь месяцев. Чего там расследовать, не понимаю? Весь город говорил, кто это, кто за ним стоит, да мало ли что говорят. Но в полиции неофициально, в коридоре мне заявили, что им стыдно ему в глаза смотреть. Но ведь вы его, то есть заказчика, вычислили, спросил я. Мне ответили утвердительно. Не знаю, надо говорить или нет, почему-то всё заглохло в одночасье, когда приехал бывший начальник МВД, а перед тем, как он приехал, мне из полиции звонили днем и вечером, вы не уезжайте, с вами хочет встретиться начальник МВД. А когда я пришел на встречу, услышал, что дело расследуется. В принципе, можно было и не ходить. Вот такое получилось стечение обстоятельств, что после его приезда все заглохло. Ну и все эти месяцы я не знаю, чем полиция занималась. Заказчик остался в стороне. Я понимаю, что на это (поджог) подсудимый пошел не от хорошей жизни. Считаю, что дело абсолютно не дорасследовано.
В свою очередь подсудимый сказал, что «ошибся», хотел поджечь машину человека, которому одолжил денег, а тот не вернул. Вот только адрес того, кому он дал деньги в долг, подсудимый не знает. Потерпевший журналист заявил, что не будет иметь претензий, если ему выплатят материальный ущерб, пусть даже в меньшей сумме. А человек, находящийся в прозрачной кабине для подсудимых, попросил его «не сажать», а ущерб он будет погашать по нотариально оформленному документу. Однако сам не работает, состоит на учете в наркологическом диспансере (как токсикоман), и у него трое детей. Но предложенный поджигателем вариант не устроил Виктора Сутягина, так как уверен, что преступление носит именно заказной характер, выполненный по наводке. Следовательно, сам заказчик и должен выплатить материальный ущерб.
Сторона защиты подсудимого выступила с ходатайством о заключении процессуального соглашения, которое влияет на смягчение наказания. Поясним, что это соглашение, заключаемое между прокурором и подозреваемым, обвиняемым или подсудимым на любой стадии уголовного процесса или осужденным в порядке и по основаниям, предусмотренным УПК. Законом предусмотрена возможность заключения двух видов процессуальных соглашений: в форме сделки о признании вины — по преступлениям небольшой, средней тяжести либо тяжким преступлениям — в случае согласия подозреваемого, обвиняемого с подозрением, обвинением; в форме соглашения о сотрудничестве — по всем категориям преступлений при способствовании раскрытию и расследованию преступлений, совершенных преступной группой, особо тяжких преступлений, совершенных иными лицами, а также экстремистских и террористических преступлений. Сделка о признании вины предполагает добровольность волеизъявления подозреваемого, обвиняемого на заключение такого соглашения, если они не оспаривают подозрение, обвинение, имеющиеся по делу доказательства, характер и размер причиненного вреда, а также, если потерпевший согласен с заключением такой сделки.
Как пояснила судья Тыныштык Нуримова, относительно процессуального соглашения прокурору необходимо время, чтобы принять соответствующее решение. Следующее заседание суда назначено на 23 января.
Светлана НОВАК
Фото автора
