В области впервые за последние 20 лет приступили к подъему из воды затонувших судов. Всего таких заброшенных речных и морских кораблей в казахстанском секторе Каспия и реке Урал более 80. Понаблюдав за процессом подъема судна, мы выяснили, какую опасность они таят. Продолжатся ли работы по их извлечению?
Первое судно, извлекаемое из воды, — азербайджанский морской промыслово-транспортный корабль водоизмещением примерно в 300 тонн. Это самое из «знаменитых» или, иначе говоря, узнаваемых из затонувших судов. И не потому, что корабль чем-то примечателен. Нет. Просто 15 лет назад его угораздило сесть на мель на выходе из реки Урал в море, буквально посередине судоходного канала. Так что все, кто хоть раз выходил в море, наблюдали торчащую из воды ржавую рубку, а когда выгон в море, то и частично борта судна. Сидящий на мели корабль мешал не только судоходству. Весной вокруг него вырастали ледяные торосы, затруднявшие косякам рыбы проход на нерест в верховья реки. Поэтому с этого судна и начали, предварительно проведя тендер.
К слову, компаний, специализирующихся на подъеме судов, имеющих на вооружении необходимое оборудование, в Казахстане не нашлось. Тендер выиграло закрытое акционерное общество «Тюменьсудокомплект».
— Для того чтобы приступить к непосредственному подъему судна, нужно провести достаточно масштабную подготовительную работу. Мы очистили судно от многих тонн ила, собравшегося в трюме и других помещениях. Окопали судно, а чтобы опустить судоподъемные механизмы, пробили тоннель в его корпусе. В этот тоннель и будут заведены резиновые буллиты под корму, которые впоследствии используются как своеобразные домкраты. Под носовую часть и корму будут заведены металлические емкости — бочки. Когда из них будет выкачана вода, они станут как поплавки. Все это и позволит нам выровнять судно для установки его на ровный киль. Затем отбуксируем его в Атырау, вытащим на берег и порежем. Вот и все, — рассказал заместитель генерального директора ЗАО «Тюменьсудокомплект» Михаил Кулягин.
Нужно отметить, что извлечение судов из воды, на какой бы глубине они не находились, — процесс совсем-совсем не дешевый. Стоимость работ по подъему, резке и утилизации азербайджанского корабля, например, обойдется в 305 миллионов тенге. Ведь в этом процессе участвуют десятки людей, в том числе и прибывшие из Сургута водолазы, пришлось транспортировать из неблизкой к нам Тюмени различные приспособления, технику. На месте в операции участвуют судно с краном, вспомогательные корабли…
Что важно. Первое судно, извлеченное из воды, не должно стать последним. Всего по госпрограмме в течение 3 лет Каспий и реку Урал очистят от 15 судов и барж, 7 из которых затонули или были сознательно притоплены в реке Урал. Обойдется чья-то невнимательность или преступная халатность в 4,5 миллиарда тенге.
Дойдет ли очередь до остальных судов? Этот вопрос на сегодня остается открытым. Учитывая то, что часть кораблей и барж находятся в открытом море, на их подъем или утилизацию понадобятся десятки миллиардов тенге. Кроме того, нужно принять во внимание, что часть затонувших судов, мягко говоря, проблемные и по другим причинам.
— По предварительным данным, в казахстанской акватории Каспия и его прибрежной полосе зарегистрировано более 80 затонувших и брошенных кораблей, судов и иных металлических конструкций общим весом более 54 тысяч тонн. Предположительно, 60 процентов таких судов имеют на борту нефтепродукты, отходы производства и бытовой мусор. Весь этот хлам создает угрозу не только судоходству, но и гидрологическому, а также гидрохимическому состоянию вод, — проинформировал заместитель природоохранного прокурора по Атырауской области Асылбек Муканов.
К примеру, взять самоподъемную буровую установку «60 лет Азербайджану», затонувшую три десятка лет назад в результате крупной аварии в районе мыса Ракушечный — это в соседней Мангистауской области. По информации экологов, из платформы до сих пор выходит сероводород. По всей видимости, из скважины, хотя точных причин не известно. Что с ней делать? Можно ли вообще к ней приближаться с резаками или опускать на дно водолазов? Не станет ли, не дай Бог конечно, платформа бомбой? Но в любом случае, что-то с этой смертельно опасной платформой нужно делать. Если уж не поднимать, дабы не тревожить, то хотя бы забетонировать место выхода сероводорода на поверхность. А на это, не исключено, средств понадобится больше, чем на подъем платформы и ее буксировку к берегу.
Вот такое наследие далекого и не совсем далекого прошлого находится и в Каспийском море, и даже в городской черте реки Урал. Наследие, которого бы лучше не было.
Виктор СУТЯГИН
