Несмотря на то, что акция «Прикаспийской коммуны» — «Чужих детей не бывает», более года выходившая на страницах газеты, не так давно завершилась, в редакцию продолжают поступать отклики и материалы на тему усыновления. Сегодня мы публикуем интервью с бывшим директором детского дома «Акбота», членом республиканского совета директоров организаций образования для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, которая выразила желание поведать свое мнение об усыновлении и всем, что с ним связано.
Сегодня тема усыновления сирот не сходит с уст наших граждан. Несмотря на то, что детдом «Акбота» и интернат №1 объединили, намного меньше сирот в Атырау не стало. Вот и в республике уже создали портал, на котором время от времени обновляется информация о детях, оставшихся без попечения родителей (на сайте есть и данные об атырауских сиротах). Но проблема остается, детдома все равно заполнены.
Что нужно, чтобы ребенок, оставшийся без попечения родителей, обрел семью, действительно любящих родителей? А может и не нужно усыновлять детей — им хорошо в казенном доме? Об этом мы поговорили с членом республиканского совета директоров организаций образования для сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, Гульсарой Ботатаевой, которая до недавнего времени являлась директором детского дома «Акбота».
— Учитывая, что изо дня в день улучшается уровень жизни в нашем регионе и вообще по республике, каждый человек задумывается сделать какое-нибудь благое дело. И первым, что приходит на ум — оказание помощи сироте, а именно — взять на воспитание детей, оставшихся без попечения родителей, — говорит Гульсара Ботатаева. — Этот факт очень радует, что все больше людей изъявляет такое желание. За время работы в двух детских домах я заметила, что таких людей стало в разы больше. Причины бывают разные — кто-то по состоянию здоровья не смог иметь своих детей, кто-то хочет лично принять участие в воспитании сирот, обделенных родительской лаской, чтобы подарить ему свою любовь. Кто-то решается усыновить, чтобы просто помочь сироте встать на ноги. Но когда дело доходит до процедуры усыновления, опеки, возникают невидимые и видимые барьеры. Невидимые — это психологическая неподготовленность, неуверенность в своих силах и возможностях. Видимые — когда просто пугают сами себя сбором документов. Поэтому необходимы психологическая помощь и поддержка потенциальных усыновителей. При школе-интернате №1, насколько я знаю, есть школа психологической поддержки потенциальных усыновителей, но этого недостаточно. В таких школах должны работать психологи — специалисты, социальные педагоги, умеющие работать и с детьми, и со взрослыми людьми. Должна проводиться определенная работа совместно с органами опеки и попечительства, ведь все потенциальные усыновители проходят процедуру регистрации там. А на деле получается, что мы работаем только с теми, кто до нас дошел, у которых нет психологической подготовки. И все-таки есть приемные родители, которые приходят к нам, советуются, делятся своими радостями, порой, огорчениями. Мы стараемся их поддержать. А вообще, пока у нас отсутствует культура усыновления: приходят кандидаты в усыновители и начинают перечислять, каким должен быть их ребенок: обязательно до 5 лет, огромное значение имеет пол ребенка.
А еще у немалого количества потенциальных усыновителей присутствует меркантильный интерес: люди берут сирот, чтобы не казаться в глазах общества одинокими. Чтобы, грубо говоря, в старости было кому воды подать.
— Очень часто люди, выбирая в детдоме сироту, опасаются дурной наследственности. Действительно ли она может сыграть в дальнейшем роль или на это не стоит обращать внимание при усыновлении?
— Да, иногда до глубины души затрагивает, что потенциальные усыновители начинают интересоваться такими фактами и сразу же отказываются от ребенка, если им не понравилось, что биологические родители — пьяницы, либо бывшие осужденные, или болели чем-то серьезным, или что-то еще. Но ребенок не виноват, и он не должен отвечать за поступки своих родителей. Когда сирота узнает, что, к примеру, от него отказались усыновители из-за дурной наследственности, он во второй раз чувствует себя изгоем, так как его предавали уже однажды — бросили, отказались, и он в детдоме. А ведь ему просто не повезло с родителями, ему не хватает родительской ласки, семьи, дома, родных, братьев и сестер. Не буду лукавить, бывают моменты, когда ребенок, повидавший жестокость своих родных и близких, повторяет это. Но это не означает, что нужно опасаться его. Если взрослые будут подготовлены психологически, то можно все трудности преодолеть и воспитать ребенка так, что ничто не будет омрачать дальнейшую жизнь.
— Вы как-то говорили, что у нас большое количество сострадательных людей, которые приходили в «Акботу» и устраивали для сирот и мероприятия, и сладкие столы накрывали…
— Да, у нас немало сострадательных людей, которые хотят облегчить жизнь детей-сирот: проводят различные благотворительные акции, материально и морально поддерживают. Но никогда нельзя забывать о том, что нельзя приучать к иждивенчеству, потребительскому настрою, когда ребенок начинает думать, что все всегда обязаны делать что-то только для него, так как он воспитывается в детском доме. Дети — они, как губка, впитывают все, что им дают. Они надолго запоминают искренние беседы, собственные и чужие достижения, искреннюю помощь и дружеские советы. За время работы в детдоме я четко поняла: детей нельзя обманывать сладкими столами и подкупать подарками с той целью, чтобы добиться каких-то успехов в работе. Мы все время старались гармонично связывать все свои цели с практикой, вовлекая всех воспитанников.
— Были ли такие моменты, когда дети после того, как их усыновили, прибегали обратно в детский дом?
— В моей практике не было, чтобы усыновленные дети сбегали. Но недавно ко мне приходил уже взрослый парень, бывший воспитанник. Приемные родители полностью сменили его имя, фамилию, а в этой семье он прожил всего около двух лет, потом сбежал, скитался где-то, помогли добрые люди, приютили. Он уже выучился, сейчас работает. Несмотря ни на что, он не опустился, женился, хочет получить квартиру, но вот фактически не может доказать, что он сирота — выходец из детдома. Здесь нужно отметить, что органы опеки в свое время упустили этот момент. Поэтому нужны четкий контроль и отслеживание со стороны органов опеки и попечительства.
— А возможно такое, что ребенок в приемной семье может почувствовать себя не родным? И может ли возникнуть конфликт на почве ревности с родным ребенком?
— Конечно. И такие случаи есть, когда долго в семье не было ребенка, усыновили, и тут Всевышний посылает своих кровных детей. Меняются отношения, появляется ревность, возникают конфликты. Бывают случаи, когда приемные родители, усыновляя более взрослого ребенка, не скрывают правды, и, кстати, очень тактично преодолевают трудности. На самом деле, делая из усыновления большую тайну, и потом, когда ребенок узнает правду, приемные родители, сами не замечая этого, осложняют ситуацию. И когда потенциальные усыновители — родители не подготовлены сами, бывают очень неприятные последствия. Это психологический стресс для ребенка, порой очень болезненно переживаемый. А вообще, отличий в воспитании родного и неродного ребенка быть не должно. Если ты решился на такой шаг — воспитывать приемного ребенка, значит, пожелал его любить и дарить свое тепло, оно не должно делиться на родного и неродного.
— Что бы вы изменили сегодня в детских домах?
— Детских домов, по-моему, вообще быть не должно. Но, к большому сожалению, они есть. Я бы пересмотрела ответственность родителей биологических, из-за которых дети носят статус «оставшиеся без попечения родителей». Добавила бы в штат детдомов больше психологов. И еще, наверное, надо работать над теми фактами, которые нередко приходилось видеть, работая директором детдома: ко мне приходило немало молодых женщин, у которых не сложилась семейная жизнь. И которые приходили к выводу, что ребенок им мешает, поэтому надо оформить его в детдом. Но после очень долгих разговоров, убеждений, они выходили из кабинета со слезами и просили прощения. Порой женщина думает: если существуют детские дома, значит, государство обязано помочь приютить хоть на время ребенка, пока у нее все не утрясется.
А знаете, почему выходцы детских домов очень рано заводят семью, детей? Они просто боятся одиночества, боятся трудностей при выходе из детдома. Чувствуют себя сиротливо, и им кажется, что нужно ухватиться за кого-нибудь, потому что у них тоска и давняя мечта по дому, семье, родным…
Подготовила Надежда ШИЛЬМАН
