Мы продолжаем хронику Великой Отечественной, которую начали в номере «ПК» за 21 июня. О подвигах казахстанцев мы рассказывали в выпусках «Прикаспийки» за 17, 24, 31 июля, 7, 14, 21, 28 августа, 11, 18, 25 сентября, 9, 16, 23, 30 октября, 6, 13 ноября.
Именно Курская битва явилась тем решающим событием, которое ознаменовало завершение коренного перелома в войне в пользу Советского Союза. По образному выражению, в этой битве был сломан хребет нацистской Германии. От поражений, нанесенных на полях сражений под Курском, Орлом, Белгородом и Харьковом, вермахту уже не суждено было оправиться. Битва на Курской дуге стала одним из важнейших этапов на пути советского народа и его Вооруженных сил к победе над фашистской Германией. По своему военно-политическому значению она явилась крупнейшим событием как Великой Отечественной, так и всей Второй мировой войны.
Курская битва — одна из наиболее славных дат в военной истории нашего Отечества, память о которой будет жить в веках.
Здесь было все: и гарь, и копоть,
Горело все, как в страшном сне,
И было все не так далеко —
На Курской, ближней стороне.
Смешалось все: земля и люди,
Снаряды, мины и огонь,
Вот это все мы не забудем —
Хоть много прожито времен.
Уж многих нет, они погибли,
Но помнить вместе мы должны
Ковал кто вместе эту битву,
Дорогу Мужества страны!
За эту память мы в ответе,
Чтоб больше не было войны,
Должны запомнить наши дети —
Что мир и счастье всем нужны!
Отцы за мир и счастье сражались
Орден Красной Звезды заслужил за свою храбрость посланник Маката Сагидолла Наров, который воевал в составе первого механического корпуса Степного фронта. И сколько раз приходилось менять дислокации, спеша на помощь пехоте, или усиливать танковое подразделение. А потом еще был долгий путь солдата: освобождал свою страну, братские страны. Удостоен семи медалей. Победу в Германии встретил еще один макатец Павел Червячев, имеет медали за освобождение Украины, столиц европейских стран. А за участие в Курской битве удостоен ордена Красной Звезды. Он 25-го года рождения, и нетрудно подсчитать, что орденоносцу в конце 42-го шел только восемнадцатый.
Когда началась война, Айткали Мендыбаев занимался самым мирным делом, работал счетоводом, радовался, что дела в колхозе идут неплохо, у колхозников будут богатые трудодни. Но нападение фашистов порушило всю жизнь, и пришлось и ему взять в руки оружие. И стал участником одного из важнейших сражений Великой Отечественной, причем с самого начала. В одном из боев был ранен. Подлечился в воронежском госпитале и опять встал в строй. И опять — тяжелое ранение. И снова госпиталь, уже харьковский. Даже по госпиталям можно проследить боевой путь солдата. Например, в госпитале в Улан-Удэ лежал, когда был ранен уже японскими милитаристами, для него война с победой над Германией не закончилась. Он пошел дальше — на Восток страны. И после капитуляции Японии еще не сразу вернулся, а только в 47-м. И сразу же включился в работу.
Аралбай Жусипов родился в ауле Акшелек. Совсем юным, сразу после окончания семилетки начал работать. Но позвала его военная труба, как и многих его сверстников, и пришлось ему осваивать воинское мастерство. Попал, можно сказать, в самое пекло, на Курскую дугу. Благо, уже в период наступательных боев. Насколько больший подъем испытываешь, когда с каждым боем вытесняешь противника еще на несколько километров с родной земли. Воевал наш земляк здорово, был награжден орденом Красной Звезды. Так бы и идти до самого фашистского логова. Но под Старым Осколом был ранен, очень тяжело. И был комиссован инвалидом второй группы. Но к инвалидам себя не хотел причислять и трудился в колхозе вплоть до 1985 года, когда достиг уже пенсионного возраста.
Как мы взрывали «Цитадель»
«Я участвовал в прославленном военном сражении на Курской дуге, непосредственно в районе Прохоровки, — с гордостью рассказывал о своем ратном пути Утеген Мурзалиев. — Если б не видел сам, не поверил, что такое бывает. От взрывов бомб, дыма самоходных орудий, от поднимаемой гусеницами танков земли наступило настоящее солнечное затмение — сплошной туман. И вот в этом сплошном тумане (естественной завесе) наши войска преодолели сопротивление врага и отбросили его на несколько километров. А назавтра наступление было продолжено. Фашистская операция «Цитадель» была взорвана…». Наши войска развивали наступление. А он в этом бою был ранен. Тяжело. После выписки из госпиталя ему присвоили вторую группу инвалидности. Это случилось, когда фашисты кинжальным огнем буквально уложили на землю цепи наших бойцов. Пулеметные очереди резали воздух беспрерывно, вырывая из рядов все новых воинов. Атака могла захлебнуться. И тогда комбат подозвал Утегена и еще двоих солдат и попросил (именно попросил, а не приказал) пробраться в тыл к наступающим и забросать гранатами огневые точки. Отползли в сторону, а потом осторожно подобрались к вражеским цепям. И слегка приподнявшись, Утеген бросил гранату туда, откуда, он видел, строчил пулемет. И товарищи его тоже бросали гранаты. И потом, закрыв голову руками, вжались, как только могли плотно, в землю, скрываясь от обстрела немецких автоматчиков. И вот уже раздалось «Ура», это, воспользовавшись смятением немцев, поднялись в атаку наши, и вот они уже здесь, рядом. И пошли дальше уже плечом к плечу, все ближе к Валуйкам — к городу на Белгородщине. И еще не раз отличился наш земляк, хотя после госпиталя его вообще не хотели оставлять в части, он настаивал, и тогда назначили писарем. Но он умудрялся оказаться в окопах всякий раз, когда шел бой. Все зависит от человека. Вернувшись с войны, он получил специальность юриста и пользовался огромным авторитетом как справедливый, грамотный и очень честный судья.
Заживо похороненный
Саржан Джумагалиев был призван в январе 1942-го, а в декабре был уволен по ранению. Этот вроде бы небольшой по продолжительности отрезок времени вместил много событий. И радостей, и огорчений, потерь друзей. И неизмеримое по своей интенсивности напряжение постоянных боев, когда казалось, что никогда не наступит на земле тишина. Гулкие взрывы бомб, тяжелые с придыханием взрывы снарядов, пронзительно и тонко воющие, словно самые надоедливые комары, осколки, которые кругом — невозможно увернуться. Минометный 883-й полк сразу после укомплектования был направлен на Центральный фронт, а потом на Курско-Орловское направление. Он вспоминал, какой это был марш-бросок, пешим ходом от Воронежа, более трех суток марша с перерывом на короткие привалы. Их звала битва, которой было суждено стать переломным моментом в Отечественной войне. Но прежде был долгий бой, унесший много жизней, требовавший огромного мужества, стойкости. Были и мужество, и стойкость, и упорство у сержанта Джумагалиева. Потому и украсили его гимнастерку орден Красной Звезды и медаль «За отвагу». Как он стремился убить больше фашистов, приблизить хоть на миг желанную победу! Словно чувствуя это, мины, которые он посылал, всегда попадали в цель. Тот, последний для него бой, был особенно тяжелым. В их расчете погиб наводчик. Саржан стал сам наводить стрельбу миномета. И так увлекся, что в горячке боя даже не заметил, что ранен. И тут раздался взрыв, близко разорвавшаяся бомба к пулевому добавила осколочные ранения да еще и заживо похоронила солдата. От болевого шока, сильной контузии Саржан надолго потерял сознание. А когда очнулся, сразу и не понял, где он, что с ним. Кое-как набравшись сил шевельнуться, высвободил чуть голову и заметил, что вокруг никого. Снова терял сознание, снова приходил в себя. Из-за слабости от потери крови и голода даже не фиксировал времени. Как-то заметил неподалеку группу немцев, видимо, оказался на ничейной полосе, на него не обращали внимания, считали мертвым. Так бы, наверное, и случилось, да на его счастье вскоре советские части пошли в контратаку. И кто-то заметил, что лежит сержант, едва живой. Позвали санитаров, и началась эпопея Джумагалиева из госпиталя в госпиталь. И все-таки полностью здоровье так и не восстановилось. Был демобилизован. И хоть сколько лет прошло, женился, обзавелся уже и внуками, но до самого последнего дня кричал по ночам: все снились ему бомбежки, бои.
Боец мобильного отряда
Дауреш Кенжебаев попал на фронт после обучения в Барнауле, которое включало специальную подготовку для формирования лыжных мобильных подразделений минометчиков, чтобы быстро и незаметно для немцев совершать передислокацию. Это очень пригодилось, когда попал минометчик Кенжебаев в самое пекло, где, по сути, решалась дальнейшая судьба войны. В течение всего оборонительного периода приходилось отбивать атаки, предпринимать контратаки, продвижение вперед — и снова на прежние позиции. Минометчиков противник особо старался вывести из строя, тем более, что их было легко засекать — вспышку при выстреле далеко заметно. Вот и Дауреш был ранен, но поскольку ранение было средней тяжести, он не захотел из родной части отбывать и, подлечившись в медсанбате, вернулся в строй. В свой 115-й отдельный батальон, который направляли туда, где в этот момент было особенно тяжело, и нужна была поддержка пехоты. Наконец наступил приказ о контрнаступлении. А 5 августа небо над Москвой впервые озарил салют — он возвестил об освобождении старинных русских городов Орла и Белгорода. Вскоре были освобождены и другие города. Завершилась операция освобождением Харькова. А дальше часть Кенжебаева была переформирована и использовалась на восстановлении разрушенного войной народного хозяйства, на восстановлении и обустройстве границы государственной. А в 46-м вернулся воин в свои родные края, так дорогие сердцу забурунские пески с их величавой тишиной, которая так радовала после разрывов и гула пушек. И работал, как и до войны, чабаном.
(Продолжение следует)
Любовь МОНАСТЫРСКАЯ
