Неожиданное заявление об отсутствии аккредитации у компаний, занимающихся экологическим мониторингом, сделал представитель экологического объединения на общественных слушаниях оператора Северо-Каспийского проекта — компании NCOC. Слушания проводились по материалам оценки воздействия на окружающую среду к проекту обустройства объектов опытно-промышленной разработки месторождения Кашаган. В заседании приняли участие заместитель акима области Салимжан Накпаев, представители государственных контролирующих органов по надзору в сфере природопользования, региональных общественных организаций, научных кругов, студенты, работники компании NCOC.
ФАКЕЛ ВАМ В РУКИ
Общественные слушания начались с выступления директора компании NCOC Бруно Жардэна. Он отметил, что существующий ОВОС, утвержденный Правительством Казахстана, в своих основных заключениях и выводах не претерпел принципиальных изменений. Однако уточнение ряда технических параметров проекта повлекло за собой корректировку некоторых показателей ОВОС. В марте нынешнего года на общественных слушаниях уже были представлены и обсуждены изменения в сроках опытно-промышленной разработки Кашагана, которые были увеличены от двух до пяти лет.
Директор отдела NCOC Игорь Лукашов и менеджер отдела по охране окружающей среды этой компании Асель Мусабекова рассказали о цели и основании для разработки оценки воздействия на окружающую среду к дополнениям «Проекта обустройства ОПР месторождения Кашаган. Технологические сооружения. Корректировка проекта с выделением пусковых комплексов». Именно изменение графика ввода месторождения в эксплуатацию потребовало корректировки сроков проекта ОПР и технологических показателей разработки Кашагана, а значит уточнения некоторых показателей ОВОС. Как заверили представители компании, максимальный радиус распространения вредных веществ при аварийных ситуациях составит 4,5 км, при этом в ближайших населенных пунктах и тростниковых зарослях предельно допустимая концентрация загрязняющих веществ составит ниже ПДК.
Оценку воздействия на окружающую среду к «Проекту обустройства объектов ОПР месторождения Кашаган. Морской комплекс. Технологические сооружения. Корректировка проекта с выделением пусковых комплексов. Дополнение» представила менеджер проекта ТОО «КАПЭ» (Казахстанское Агентство Прикладной Экологии) Дина Сахариева. Она отметила, что проект обеспечивает комплексный подход к экологическому мониторингу через осуществление наблюдения за параметрами всех компонентов природной среды, которые могут быть затронуты воздействиями от намечаемой работы.
Менеджер проекта ТОО «КазЭкоПроект» Сергей Плескач представил анализ оценки воздействия на окружающую среду к «Проекту обустройства объектов опытно-промышленной разработки месторождения Кашаган. Наземный комплекс. УКПНиГ. Корректировка очередей 1,2,3 с выделением пусковых комплексов. Дополнение». Из его выступления также следовало, что при работе завода «Болашак» с учетом технологических приемов сжигания газа на факелах прямого воздействия за пределами санитарно-защитной зоны не будет.
— Наземный комплекс представляет собой завод «Болашак» на расстоянии более 30 километров от города Атырау и поселка Доссор. В основные изменения и дополнения к проекту были внесены работы технологических установок завода, — пояснил Сергей Плескач. — Главное воздействие при работе завода ожидается в виде выбросов в атмосферный воздух, образования отходов, водопотребления, водоотведения, эмиссии серы. Моделирование выбросов было проведено для лета и зимы, с учетом всех климатических условий, включая скорость ветра до 19 метров в секунду.
Выбросы завода в постоянном режиме будут рассеиваться на расстоянии около 4 километров, не достигая населенных пунктов. ОВОС был существенно дополнен в части расчетов эмиссий в атмосферу на основе уточненных прогнозов неизбежного сжигания газа. Всего выполнено 78 вариантов расчетов по сценарию сжигания газа на факелах по концентрациям сероводорода. Такое большое количество моделирования было проведено для того, чтобы всесторонне рассмотреть работу факельных установок при всех вариантах потока газа.
— Мы руководствовались не только проектными данными, но могли посетить установки, уточнить все данные по ним и соответственно более качественно провести расчеты. Учтены специфические источники, к которым относятся факельные установки завода, — подчеркнул Сергей Плескач.
ИНЦИДЕНТ НА КАШАГАНСКОМ ПРОЕКТЕ
После докладов началась сессия «вопросов и ответов». Академик Муфтах Диаров, как и на прошлых общественных слушаниях, поднял вопрос об ответственности тех, кто допустил аварию на Кашагане, и кто будет компенсировать недополученную выгоду Казахстану.
— Что показало детальное исследование причин аварии? Были ли выявлены виноватые? Общую причину мы знаем, — настаивал на ответах академик Муфтах Диаров. — Не в одних трубах дело.
Как известно, аварии на трубопроводе Кашаган — завод Болашак произошли дважды в 2013 году. Тогда добычу нефти на месторождении мирового уровня пришлось свернуть. Причиной аварии было объявлено «сульфитное растрескивание под напряжением».
— Вы спрашиваете, почему произошло растрескивание, — обратился к академику Игорь Лукашов. – Дело в том, что есть участки с повышенной твердостью, которые не могли быть проконтролированы. Международные стандарты, которые существовали на тот момент, не учитывали возникновения таких, очень маловероятных, событий.
— Кто виноват? У вас есть такая информация? — спросила модератор Шынар Изтелеуова, попросив дать ответ на конкретный вопрос Диарова.
В свою очередь управляющий директор NCOC Бруно Жардэн пояснил, что виноватого в аварии нет, так как люди, компания, персонал, который работал в тот момент над этим проектом и над прокладкой трубопровода, проводили работы в соответствии с теми стандартами и требованиями, которые действовали на тот момент.
— У этого проекта много сложностей. Но эти условия не являются необычными, есть очень много месторождений, на которых работают компании, где присутствует сероводород. Разработаны нормативы, стандарты, которые определяют тип материала, который должен быть использован при эксплуатации и проведении работ в таких местах. Те стандарты, которые мы использовали при изготовлении труб и при прокладке трубопровода — это отраслевые стандарты, действовавшие на тот момент. К сожалению, образовался дефект — мелкий и незначительный, который невозможно было выявить или определить на основе тех процедур и тех стандартов, которые действовали тогда, — объяснил Бруно Жардэн. – Когда произошла авария на трубопроводе, как вы знаете, было проведено всестороннее расследование, изучение причин. Результатом проведенного исследования явилось именно то, что назвал Лукашов. Трубопровод соответствовал техническим требованиям, действовавшим в отрасли, но, несмотря на это, авария все-таки произошла. Поэтому консорциум принял решение – провести исследование для изучения возможности строительства трубопровода, который в будущем не приведет к аналогичным явлениям или последствиям. Мы потратили очень много времени и на сегодня проложили трубопровод, который абсолютно устойчив к коррозии. Во время его установки использовались максимально доступные на данный момент механизмы контроля качества. То, что касается стоимости замены трубопровода, то эти работы были оплачены участниками консорциума, и Республике Казахстан эта замена ничего не стоила. Хочу заверить, что мы сделали все возможное, чтобы аналогичный инцидент на трубопроводе или на любом из наших производственных объектов не повторился.
К слову, на прошлых общественных слушаниях (в марте 2016 года) преподаватель Атырауского института нефти и газа, кандидат химических наук Рафаиль Мендыбаев высказал другое мнение о причине аварии на проекте века в 2013 году. У ученого нет полной уверенности, что подобное не повторится. Он считает, что ЧП на газовом трубопроводе могло произойти из-за газогидратной пробки. Аномальное содержание сероводорода в Кашаганском попутном газе при технологических режимах разработки и эксплуатации Кашаганского месторождения, которые планируются, все время будет грозить возможными аварийными ситуациями, заявил тогда Рафаиль Мендыбаев. Они связаны с образованием газовых гидратов, если не предусмотреть в технологиях профилактических мер борьбы с гидратами – за счет полной тщательной осушки газа от водяных паров, контроля давления и температуры, а также такого важного момента, как готовность предотвратить образование гидратов с помощью профилактического добавления в газовую смесь ингибитора гидратообразования. Авария произошла где-то в конце пути транспортировки газа, причем на части трубы на суше, сделанной из СRA — коррозионно-устойчивого сплава, а не в начале пути на морской части трубопровода, где трубы изготовлены из низкотемпературной углеродистой стали. Если главной причиной аварии была только коррозия, то почему не прокорродировала и не растрескалась менее защищенная морская часть трубопровода?
…- Но они должны были моделировать такую ситуацию, прежде чем прокладывать трубопровод, — как и прежде снова убеждал академик Муфтах Диаров. — Кто же все-таки возместит убытки Казахстану?
— В связи с аварией консорциум тоже понес огромные затраты. Казахстан убытков не понес, — ответил Бруно Жардэн.
Модератор — директор Жайык-Каспийского Орхусского центра Шынар Изтелеуова предложила все эти вопросы поднять на отдельной встрече, в которой примут участие представители компании, госструктур.
Муфтаха Диарова насторожил тот факт, что в докладах прозвучали одни предположения, там возможно, тут возможно, будто инструкция, а где цифры? Что случится с животным миром, растительностью, птицами, какое будет воздействие на тюленя, подземные воды? Ученого беспокоят вопросы влияния на популяцию рыб, на изменение животного мира.
Представитель NCOC Сагиден Ербулеков ответил, что компания не проводит исследование по тюленям в части загрязняющих веществ во внутренних органах.
— Для этого их (тюленей — авт.) надо ловить, убивать, чего компания не делает. Исследования делаются только по пути их миграции, по снижению воздействия на тюленя, проводили учет численности морского животного, — пояснил представитель компании. — Проводится токсикологический анализ бычковой рыбы, ведущей малоподвижный образ жизни, выловленной на лицензионных территориях. Более того, в 2012 году постановлением Правительства работы по токсикологии были исключены, но компания все равно их продолжает. В тканях рыб изучаем 12 видов тяжелых металлов и содержание углеводородов. В основном концентрация металлов ниже нормы -0,5, 0,3.
ЗДЕСЬ ПТИЦЫ НЕ ПОЮТ?
Общественника Махамбета Хакимова волнует жизнь ценных птиц на Северном Каспии. Морские птицы гнездятся на мелководье, на трубопроводах NCOC. Ныне, при прокладке нового трубопровода, гнездовья, колонии редких птиц разрушаются, например, в их числе гнезда с птенцами черноголовой чайки, занесенной в Красную книгу Республики Казахстан. За такое уничтожение предусмотрено наказание по законодательству РК. Что собирается делать компания при такой критической ситуации?
— Да, в настоящее время идет перегнездование птиц, и на наших отвалах, которые мы сделали при выемке грунта для установки траншеи и прокладки трубопроводов, действительно находятся птицы. В целях решения проблемы специально создана команда, в которой состоят наши специалисты, а также орнитологи Республики Казахстан. Ведутся работы по определению видового и количественного состава птиц, их состояния. С учетом лучших методик, либо перенесения гнезд, компанией будут предприняты определенные меры. На сегодня работы по отсыпке грунта остановлены до решения этого вопроса, — ответила представитель компании Асель Мусабекова. — В настоящее время компания не работает на том участке, где есть гнезда.
ПРЕДЪЯВИТЕ АККРЕДИТАЦИЮ!
Председатель общественного объединения «Батыс Эко Коргау» Кали Аубекеров обратился к директору компании NCOC Бруно Жардэну.
— Я к вам обращался в письменном виде с вопросом, на который вы до сих пор не ответили. Подрядчики, которые производят производственный и экологический мониторинг, фоновые экологические исследования, должны иметь аккредитацию на такие работы. Ни у одного подрядчика, работающего в этих отраслях, нет аккредитации, соответственно они не имеют права выполнять работы по этой отрасли. Такую аккредитацию надо иметь по каждому виду работ, но у них нет, — уверен Кали Аубекеров. — Они делают исследования, отчитываются перед государством, перед вами, это получается фальшивым. Так нельзя. В этом году департамент экологии не принял ваш отчет за 2015 год (по мониторинговым исследованиям на Каспии — авт.), так как там считают, что работы выполнены с нарушением законодательства Казахстана. Мы уже подали в суд на компанию.
Бруно Жардэн переадресовал возможность ответить на вопрос Кали Аубекерова директору департамента NCOC Игорю Лукашову.
— Вопрос знакомый и непростой, прошлый раз вы его поднимали, писали письма. Бруно поручил его расследовать нам, и мы этим занимаемся. Есть разные типы аккредитаций для различных работ. Была подтверждена аттестация, аккредитация лаборатории, лицензирование (где это необходимо) и методы возможности проведения работ, и они были проведены на стадии контрактов, — заверил Лукашов. — Сейчас мы дополнительно за последние месяцы определяем — где же все-таки необходимо действительно иметь аккредитацию. Насколько я понимаю, аккредитация у нас по подрядчикам присутствует, есть аттестация. Не отвечали на ваше письмо, потому что у нас уже были по этому делу встречи, где пытались объяснить, что эта работа ведется.
В свою очередь Асель Мусабекова разъяснила, что у генеральных подрядчиков компании NCOC — ТОО «Казэкопроект» и ТОО «Информационно-производственный центр «Gidromet Ltd» — имеются лицензии на природоохранное проектирование и оказание услуг в области охраны окружающей среды. Данные генподрядчики имеют право нанимать в качестве субподрядчиков лаборатории, которые как раз и обладают всеми необходимыми аккредитациями на проведение тех или иных исследований.
— Перед началом любого вида мониторинговых работ нашими специалистами компаний проводится полный аудит готовности к видам этих работ, всего оборудования, на наличие необходимых аккредитаций. Это делается в определенном порядке, составляются специальные отчеты и только после письменного подтверждения — одобрения компанией — генподрядчик имеет право привлекать того или иного субподрядчика, лаборатории для субподряда. Ведется четкий контроль качества выполнения работ.
Кали Аубекеров парировал, что имеет ответы соответствующих ведомств, в которых речь идет об отсутствии аккредитаций у генеральных подрядчиков NCOC, поэтому без суда не обойтись.
«ЗАЧЕМ ТАК ВРАТЬ?»
Руководитель Центра эколого-правовой инициативы «Глобус» Галина Чернова сначала подчеркнула, что компания NCOC регулярно проводит общественные слушания, и то, что заменила трубопровод — хорошие факты. Кроме того, проведена совместная экологическая акция по очистке берега Урала в районе парка Жилгородка. А потом задала ряд острых вопросов.
Галина Чернова, возмущенная качеством проведенных общественных слушаний, заявила:
– О выбросах при предстоящей операции на море вы даете данные 2014 года или 2015 года. Зачем так врать? На начало опытно-промышленной разработки был ПредОВОС, тогда было ясно, что по расчетным данным и математическим моделям вы будете выбрасывать 126 тысяч тонн в год. Сегодня ТШО выбрасывает 85 тысяч тонн, и плановое разрешение у них только на 55 тысяч тонн. И мы возмущаемся, что нас душат выбросами. Колоссально растет количество больных людей, а вам хоть трын-трава. Вы что-нибудь предпринимаете, чтобы уменьшить эти риски? Дьявол прячется в мелочах, и этот лопнувший трубопровод продемонстрировал это. Лопнула же не морская часть, а вы сначала говорили нам, что все из-за коррозии. А лопнула сухопутная часть трубопровода. Ученый–химик (Рафаиль Мендыбаев — авт.) все объяснил, и мы ему больше верим, чем вам. У вас опытно-промышленную разработку изменили, она раньше должна была ограничиваться двумя годами, теперь вы хотите продлить ее на пять лет. Я и тогда не получила конкретные ответы по выбросам, когда вы делали предОВОС ОПР. Не дали данные по сере. Будет расти добыча и одновременно складирование серы. Да, у вас есть маркетинг по сере, но, тем не менее, вы рассчитываете на один объем, а что будет с ростом добычи нефти? Куда вы будете транспортировать серу? Не верю, что никто не понес расходы по реконструкции этого трубопровода. По СРП проекта (Соглашение о разделе продукции – авт.) угрозы и риски ложатся на Казахстан. Относительно государственного мониторинга. У Казгидромета нет ни морских судов, ни гидропостов вокруг акватории. У них посты локализованы на суше. За морской частью от государства никто не наблюдает.
Специалист компании ответил, что NCOC рассчитывает на максимальный выброс.
— Выбросы не превысят по наземному комплексу 148 тысяч тонн в год, а по морскому — 85 тысяч тонн.
— Ужас! — эмоционально отреагировала Галина Чернова.
По словам специалиста, это меньше, чем было в предОВОСе, и это — результаты моделирования. Согласно утвержденной методике, концентрации загрязняющих веществ будут в пределах нормативов.
— Да, размер цифр большой. По сере максимальная производительность 3 тысячи 800 тонн в сутки. Мы ограничены объемом нашего склада — 4 млн. тонн. Предполагается, что в первый год не будет образовываться больше 1 млн. тонн серы.
— А вы просчитали, сколько будет выбросов из учета одной тонны добытой нефти, — поинтересовался Муфтах Диаров. — По вашему первому проекту на одну тонну нефти — 2 кг 690 граммов. Считайте, 21 млн. тонн нефти будет добываться, у вас всего десятки тысяч тонн загрязняющих веществ. Кто вам так рассчитал?
— Наши намерения — просчитать это после первого года добычи. Мы это сделаем по реальным выбросам, — прозвучал ответ.
Тем не менее, модератор предложила компании «подумать» потом или внести изменения или конкретно обосновать нынешние озвученные данные.
ЧТО ПРИНЕСЕТ АТЫРАУСКИЙ ВЕТЕР?
Жители станции Ескене поинтересовались, будет ли населенный пункт входить в опасную зону?
Как выяснилось, по расчетам математического моделирования станция Ескене не будет под воздействием вредных веществ.
— Станция Ескене в два раза дальше находится от завода «Болашак», чем санитарно-защитная зона. Даже при периодических сбросах газа за пределами санитарно-защитной зоны выше 1 ПДК не будет, — убеждал Игорь Лукашов.
— А когда вы рассчитывали моделирование, учитывалась ли скорость ветра? – снова не отставал Муфтах Диаров.
Модель, которую используют при проведении расчетов, учитывает наихудшую скорость ветра, а скорость выбирается самой программой из заданного диапазона — как минимальная, так и максимальная, ответили представители компании. Для каждого источника скорость рассчитывается отдельно. Муфтах Диаров заметил, что оксиды серы долго не разлагаются, и при определенной скорости ветра они могут достичь довольно значительного расстояния…
Светлана НОВАК
