Так случилось в моей жизни, что мне приходится в последнее время бывать в Атырауском онкологическом диспансере. Пусть не обижаются на меня руководство и сотрудники данного медицинского учреждения, но я скажу честно: меня удивляет, возмущает и огорчает там все: начиная с самого здания советской постройки, длиннющие очереди на прием к врачу, а главное — отношение к своей работе некоторых людей в белых халатах, чье святое предназначение — лечить людей.
И не простых, а онкологических больных, чья жизнь волею судьбы поделилась на «до» и «после». Главная задача любых врачей — вытащить пациента из лап страшной болезни, а не видеть в них безнадежных больных. Лечащий врач просто обязан быть настроен на победу над болезнью. Иначе, зачем он работает?! Поверьте, люди, которым озвучили их страшный диагноз, гиперчувствительны. А что же на деле?
На днях мне, человеку, далекому от медицины, пришлось прочитать лекцию на эту тему лечащему врачу-химиотерапевту, которая имеет большой стаж работы и находится уже в пенсионном возрасте. Скажу откровенно: мне самой было стыдно и неудобно за ту ситуацию, которая возникла. Но, как говорится, достало. Пришлось заступиться за одного пациента, который лечится в атырауском онкодиспансере — получает курс химиотерапии.
Теперь подробнее: курс одной химиотерапии длится в течение трех суток, через каждые три недели. Пациент для очередного курса приходит строго в назначенный день. Так вот, моему знакомому, который получает такое лечение, назначенный день выпал на понедельник. Но больному сказали, что по понедельникам они никакие процедуры не проводят, у них санитарный день (!). Вопрос: а нельзя было предупредить об этом заранее, тем более что график курса химиотерапии регулирует сам врач? И какой санитарный день может быть в больнице? «Да и врача, который должен провести данную процедуру, тоже нет», — сказала пациенту лечащий врач. (Здесь надо пояснить, что у моего знакомого вживлен под ключицу специальный порт, через который он получает лекарство из инфузаматора (бутылочки). А в Атырауском онкодиспансере только один врач-анестезиолог умеет вставлять в этот порт специальную иглу, которых в местном онкодиспансере, кстати, тоже нет. Их специально привозят из другого города, да и стоят они немалых денег).
С опозданием на один день моему знакомому все же поставили иглу и инфузаматор. Но это еще не все. Данный инфузор нужно менять в течение трех дней (не вынимая иглу из-под ключицы). Но когда пациент в очередной раз пришел, чтобы просто поменять пустой флакон на полный, оказалось, что медсестра не знает, как это делается. Из-за неумелых манипуляций медработника больной вместо лекарства чуть не получил порцию воздуха в вену (!). (Вы же понимаете, чем это могло закончиться?). Иглу пришлось снять. А врача-анестезиолога, который вставляет иглу в порт, опять нет на работе. Пациенту сказали прийти завтра в 8.30 утра. Растерянный больной, который понимает, что график лечения, от которого зависит его выздоровление, нарушен окончательно, уходит из больницы в стрессовом состоянии. На следующее утро пациент пришел в назначенный час, оказалось, что врач-анестезиолог поехал на вокзал встречать гостей, прибывших на семинар (!) и будет только к обеду. А лечащий врач-химиотерапевт с завидным спокойствием говорит: «Я ничего не могу сделать. Приходите в обед».
И опять поникший пациент вернулся домой. Вот тут, дорогие друзья, моему терпению пришел конец, и мне пришлось вспомнить о своем педагогическом образовании…
Знаете, дорогие друзья, я написала об этом не потому, чтобы кого-то осудить. Но, согласитесь, подобные случаи подрывают авторитет и доверие не только к врачам, работающим в данном учреждении, но и самого онкодиспансера областного значения. Нам лишь остается надеяться, что, прочитав нашу небольшую заметку, чиновники от медицины наведут здесь порядок.
Анжелика КИМ
