Айжан Хамит — внучка известного казахского поэта, нашего земляка Хамита Ергалиева. Она — одна из известных блогеров КазНета (казахстанского сегмента Интернета). Поэтому часто обсуждаемых, восхваляемых и критикуемых. Айжан пишет на исторические темы и об исторических личностях. Недавно она побывала в Атырау. Воспользовавшись случаем, мы решили пригласить ее в гости и побеседовать…
— Айжан, когда вы начали свою публицистическую деятельность?
— В 2007 году после рождения ребенка сидела дома. Открыла аккаунт в «Фейсбуке», он как раз только появился, и начала писать разные посты про свою дочь, выкладывать ее фото. Делилась новостями со своими друзьями, обменивались сообщениями, ну все как у обычного пользователя социальных сетей. Но в 2009 году, когда начали сбор средств для девушки Даны, у которой отказали обе почки, и срочно требовалась операция, я не могла остаться в стороне, решила хоть как-то помочь. Открыла группу в «Фейсбуке», куда пригласила всех своих друзей, и там мы обсуждали, как помочь Дане. В то время у нас в стране не делали таких операций, а за границей она стоила дорого. Нужно было около 50-60 тысяч долларов. Каждый день я звонила Дане, спрашивала, как она, чем занимается, и каждый день я все это писала в группу. Людям это нравилось, они говорили, что когда читают эти посты, то как будто разговаривают с ней вживую. В итоге мы собрали достаточно средств — около 45 тысяч долларов. В то время люди активно откликались на такие просьбы, а не как сейчас…
Потом мне написала девушка из Америки — Лаура Тагашева. Она работала в компании по усыновлению. Американская семья предложила ей поработать в качестве переводчика для приемных детей из Казахстана. Но Лаура стала жертвой неизвестного преступника, который ударом сзади сломал ей шею. По местному законодательству жертвам преступлений, совершенных на территории США, создаются все необходимые условия. Лауру поместили в хосписе. Но для ухода за ней родным тоже пришлось перебраться туда. И вот для проживания ее матери и дочери в Америке нужны были деньги. И я опять начала кампанию по сбору средств. Помогали всем миром, даже в самих Штатах нашлись люди, которые переводили деньги для помощи Лауре. Вот таким образом у меня собралась определенная аудитория, которая и по сей день откликается на мои просьбы о помощи…
— А когда вы начали писать посты об исторических личностях и исторических событиях?
— Мой самый первый пост на эту тему был про Шакарима, точнее про его убийство. Как-то дома я нашла статью своего дедушки «Біз білеміз ақынды кім өлтіргенін» («Мы знаем, кто убил поэта»). Честно сказать, для меня это стало своего рода открытием. Я хоть и училась в казахской школе, но не знала, что Шакарима убили, а тело его бросили в колодец. Останки поэта были найдены лишь спустя много лет! Статья мне показалась интересной, и я, сделав перевод навскидку, поместила ее на своей страничке. Через некоторое время вижу, мою публикацию «перепостили» много раз и отзывы хорошие оставили. Тогда я поняла, что для русскоязычного населения страны не хватает подобного рода информации. Познавательного, исторического характера…
— Вы так считаете?
— Да! Про казахскую литературу, про казахскую историю. Вы попробуйте через поисковик найти материалы про Абулхаир хана. Там их много, но почти все — копипаст. Друг у друга «воруют» или вообще берут работы Ерофеевой (Ирина Ерофеева — известный в Казахстане историк, автор исследования «Эпистолярное наследие казахской правящей элиты 1675-1821 гг. Сборник исторических документов в двух томах». — Н.М. ) и целые абзацы вставляют в свой материал. Ни ссылки, ни указания авторства. При этом в конце материала не стесняются ставить свою фамилию. Ну, конечно, у меня появился интерес к этой теме. Начала изучать биографии казахских деятелей, воспоминания… Это — кладезь! Много, очень много материалов. Просто я сама перфекционистка и не могу писать как попало. Над каждым текстом сижу по несколько дней. Сверяю, перепроверяю. Потому что не хочется, чтобы потом люди говорили: «Айжан Хамит врет».
— Поэтому вы после каждого своего материала приводите список литературы?
— Да. Просто не хочу после очередного поста разбираться с каждым потомком этих людей. Вот недавно после моего материала про Балуана Шолака и его песню «Ғалия» мне написала одна женщина, представилась потомком Балуана Шолака и заявила, что все, что я написала — неправда. Я ответила, что ссылалась на книгу Ахмета Жубанова, где все так и написано. Для этого и поставила ссылку в конце материала… Или, например, когда написала про Махамбета и про то, что по непонятным причинам останки батыра 17 лет лежали в картонной коробке, мне позвонил племянник антрополога, который восстанавливал образ Махамбета. Сказал, что на самом деле после проведенных работ он хотел захоронить останки Махамбета, но его остановили и сказали, что в скором времени будет построен пантеон, и там его захоронят. Пантеон построен не был. Он предоставил соответствующие доказательства — вырезки, статьи из газет того времени. И я, соответственно, исправила свою публикацию…
— Айжан, как вы выбираете темы для своих публикаций? Почему вас привлекает именно период — конец XIX — начало XX века? Вы ведь пишите о личностях того времени…
— Бывает по-разному. Иногда сама «натыкаюсь» на интересные факты про ту или иную историческую личность, иногда мама находит какие-то интересные данные… Она часто перебирает библиотеку дедушки, ведет картотеку. Она у меня математик, во всем и везде любит порядок. Поэтому иногда она подпитывает меня разными интересными темами… Помните мой пост «16 строк — 18 лет» про Шахана Мусина?! Вот эту тему мне мама «подкинула»… Почему я пишу только о личностях того периода? Так ведь эти данные основываются на каких-то архивных документах, на воспоминаниях людей того времени, которые все это описали в своих книгах. Хочется, конечно, писать о выдающихся сыновьях казахского народа более раннего исторического периода. Но, к сожалению, о них нет данных. Ни архивных, ни иных, которые можно было бы почитать, «потрогать»… А опираться на те данные, которые мы называем «ел аузындағы» («на слуху у народа»), я не люблю.
— Но у нас ведь действительно нет «достоверных источников» по тем периодам, кроме как «ел аузындағы?»
— Дело не в этом. Я же не историк, не могу глубинно проверять и перепроверять исторические данные. И тем паче доказывать их. Я — публицист, если хотите. Пишу, основываясь на сведениях, которые, как отметила до этого, можно «увидеть и потрогать». Но и с этими данными у нас большая проблема. Мне не раз приходилось работать в архиве, когда готовила ту или иную статью. Знаете, какая это «волокита» попасть в архив, сколько разрешений и одобрений надо, чтобы ознакомиться с делами?! А ведь за один раз больше пяти томов дела не дают. Получается, чтобы полностью ознакомиться с архивными документами той или иной личности, мне нужны месяцы. Но у меня по ряду причин — начиная от ребенка, для которого приходится нанимать няню во время моих «походов», и заканчивая финансовыми затратами — на это просто нет возможностей. Да если бы и были, не факт, что я могла бы взять в руки и ознакомиться с заветными для меня данными.
Одна из причин моего приезда в Атырау — это желание изучить дело моего прадеда Ергали. Во время коллективизации он был раскулачен и арестован. Но умер он в пересыльной тюрьме в Уральске, не дожив до суда. Как и отчего — никто не знает. Хотела ознакомиться с его личным делом, но только оно хранится под грифом «совершенно секретно»…
— Подождите, ведь этот гриф снимается по истечении определенного срока?..
— О чем я и говорю… И это не только в архивах КНБ, это, можно сказать, повсеместная тенденция: скрывать все, закрывать, не пускать, какое-то «совковое» мышление… И знаете, наверное, еще и поэтому в наших музеях, мягко говоря, не все правильно. А ведь музей — это то место, где подрастающее поколение может узнавать свою историю, историю своего народа, историю своего края… Вот, например, когда я посетила мемориальный комплекс АЛЖИР, увидела «фотографию» Балуана Шолака. Извините за выражение, но каким боком он там оказался?! В музее Акмолинского лагеря жен изменников Родины!!! Там вообще много бутафории. Меня буквально повергла в шок фотография монгольского силача с подписью: «Балуан Шолак поднимает быка весом 816 кг». Помните, гуляла по Интернету подобная «утка». И многие верили этому. Одно дело Интернет, но музей?! Да еще и республиканского масштаба… Не знаю, мне кажется, в последнее время у нас культивируется пафосная история, основанная на «ура-патриотизме».
— Почему вам так кажется?
— Помните, вышел российский фильм про Поддубного. И там был эпизод, где Поддубный борется с Кажымуканом и побеждает его. Из-за этого эпизода многие начали возмущаться, мол, Кажымукан никогда никому не проигрывал, а Поддубному подавно. Я говорю, хорошо, ребята, может Кажымукан и не проигрывал, я не знаю, но почему вы не вспоминаете, и не вызывает ли у вас чувство стыда тот факт, что он умер в стойле?! Что он жил там, вернее, доживал впроголодь. Но в то же время он все свои сбережения отправил на фронт, на них был построен самолет «Амангельды». Вот это — настоящая судьба Кажымукана, а не какой-то эпизод из художественного фильма. И печально, что этим никто не интересуется. Я имею в виду подрастающее поколение. Они думают, что Бейбарыс действительно вернулся в кыпчакские степи, что Кыз Жибек совершила суицид после известия о смерти Толегена, они верят, что существует фотография Кабанбай батыра…
— Да ладно!..
— Серьезно! Кто-то недавно выложил на страничке в Интернете фотографию с портрета какого-то батыра и подписал внизу, что это Кабанбай батыр. И вы представляете, все начали восхищаться этим, впали в некий словесный экстаз. Нет критического мышления… Конечно, у такой аудитории любая историческая лепешка разойдется на ура.
— Историческая лепешка?
— Да. Знаете, в туристических турах гиды рассказывают подобного рода истории как у нас. Ну, например: «По этому пляжу в свое время гуляла Клеопатра. Она любила его белые пески…», «Возле этого дерева частенько отдыхал Гете». Я спрашиваю: а где доказательства? А как потом выясняется, их нет. Я это называю «исторические лепешки». Можно лепить как угодно и что угодно. Это — не история, не надо этим заниматься. Не надо лепить лепешки.
— Хорошее определение. Надо бы запомнить. Айжан, вы часто жалуетесь на нехватку времени…
— Да, у меня катастрофически не хватает времени. Знаете, о чем мечтают молодые мамаши?! Они мечтают выспаться, отдохнуть где-нибудь. А я мечтаю посидеть в библиотеке, за какой-то интересной книгой или в архиве порыться…
— То есть если у вас было бы много времени, вы бы провели его среди пыльных фолиантов?
— Да, и кое-какую часть посвятила бы изучению языка.
— Какого?
— Грузинского! Он же такой красивый, но при этом очень трудный. Труднее, чем арабский…
— А сколькими языками вы владеете?
— В университете изучала арабский и французский. Но у меня так и не получилось говорить по-французски. Параллельно учила фарси. Потом некоторое время жила в Турции, где научилась турецкому. Ну и пару лет в США, где меня научили бегло говорить и писать по-английски.
— Список можно продолжить русским языком, на котором вы пишете, и казахским, на котором мы с вами ведем беседу. И вы хотите его дополнить еще и грузинским, если на это будет время… А что бы сделали, если бы у вас было много денег?
— Интересный вопрос… Даже как-то не задумывалась над этим. Наверное, открою центр адаптации сирот. Такой, в котором можно будет их научить чему-то. Скажем, английскому, танцам, шитью… Ну и продолжу помогать нуждающимся людям.
АЙЖАН ХАМИТ
Родилась 14 декабря 1981 года в г. Алматы.
В 2004 году окончила Казахский национальный университет им. аль-Фараби, факультет востоковедения, арабский язык и литература.
Обучалась в г. Анкаре, Турция.
Работала в дипломатическом представительстве Арабской Республики Египет в Казахстане. Публиковалась в журнале «ADAM».
В 2015 году стала обладателем Гран-при на форуме активных мам «Анашым 2015» и в номинации «Блогер-мама».
Нурберген МАКЫМ
