Сегодня в нашем обществе очень много одиноких женщин с детьми, особенно среди исповедующих нетрадиционные течения ислама. У них, как правило, браки не оформляются официально, и молодые мамы в одночасье остаются одни с кучей детей после троекратно произнесенного слова «талак».
Какая судьба ожидает девушек, исповедующих деструктивные течения ислама и, соответственно, живущих по арабским традициям? Во-первых, с раннего детства они живут в ограничениях, в том числе в одежде, покрывая голову и тело. Во-вторых, раннее замужество — в 15 лет они становятся женами, не имея ни образования, ни специальности, не говоря уже о личной реализации. Также главное событие в их жизни остается без какого-либо внимания, буквально, двое заключают никях при одном свидетеле, причем разрешения родителей не требуется. И всё, они женаты! Причем в арабских традициях можно развестись буквально через 2-3 часа после никях. Также религия позволяет мужчине становиться свободным от брачных уз, переступив порог дома. Об этом рассказал один предприниматель, который нанял на работу двух бородатых мужчин. «После ужина повез их на квартиру, а они говорят: «Девушки есть?» На мое удивленное: «Ребята, вы же намаз читаете!» они отвечают: «А мы становимся холостяками, как только переступаем порог дома». Ну, и мужчина имеет право в любой момент объявить своей жене так называемый «талак», легко разрывая супружеские отношения, несмотря на наличие детей. И он снова свободен и готов снова жениться на молодой единоверке. И как следствие появляются одинокие женщины с детьми. Как говорит моя коллега, которая в составе комиссии занимается распределением грантов, все приходящие покрытые женщины с 5-6 детьми не имеют ни мужей, ни образования, ни профессии…
Забегая вперед отмечу, в традиционной казахской семье женитьба через никях невозможна. Во-первых, казахи заключали браки с разрешения обеих сторон. Также молодые могли жениться только через официальный құдалық (сватовство) и, как правило, справляется две свадьбы – свадьба невесты с родственниками и свадьба жениха с его родственниками. И лишь тогда брак может быть признан официально. Также в наших традициях не разводиться в течение первого года, как и невеста не должна ездить к своим родным в течение первого года.
«ЖЕНЩИНА НЕ ИМЕЕТ ЦЕННОСТИ»
Гульмира (имя изменено) надела платок и начала совершать намаз в 15 лет. Этому ее сподвиг старший брат, который после смерти матери был отцом и матерью для четверых младших детей. Они жили с бабушкой по матери. Подросток совершала намаз, просто повторяя за братом, ни о каких знаниях религии не было и речи. Просто было интересно. Когда Гульмира задавала какие-то интересующие вопросы, брат коротко отрезал: «Хватит философствовать!» Вскоре девушка познакомилась с такими же единоверками. В 16 лет она вышла замуж, продолжая ходить в школу. После окончания школы не работала, в замужестве прожила шесть лет и родила трех дочерей. Из-за нехватки денег были семейные ссоры, и однажды муж три раза произнес: «Талак!». Оставшись без мужа, Гульмира с женой брата и детьми полгода жили на съемной квартире. К тому времени брата не было в живых, его убили на территории России. По телевизору были показаны кадры его смерти.
Женщины работали, кормя своих детей, муж Гульмиры периодически помогал. Потом невестка уехала с двумя детьми в Сирию, ее позвал и организовал «коридор» мужчина из Шымкента, также исповедующий нетрадиционный ислам. Устроившись, невестка стала звать Гульмиру к себе, гарантируя ей оплату «коридора». Тогда в стране была волна отъездов, все исламисты были уверены, что в Сирии их ожидает счастливая жизнь. И Гульмира, оставив двух старших детей родственникам, с грудным ребенком отправилась жить среди мусульман по законам шариата. Новая жизнь началась относительно нормально, было где жить и выдавали деньги на продукты. Но было одно условие: женщина не могла одна передвигаться на улице, делать покупки и т.д. Все это можно делать в сопровождении мужчины, поэтому надо выходить замуж. Молодая женщина не хотела замуж, поэтому продержалась целых полгода, но потом пришлось подчиниться. Быстро нашелся муж, от которого она родила еще двух мальчиков. Но через полтора года жизни начались бомбежки, прекратили давать деньги на пропитание. Мужья воевали, а женщины с детьми стали выживать в холод и голод. Муж Гульмиры к тому времени «прозрел», понимая, в какую заваруху они попали, но было опасно даже делиться этими мыслями. Возвращаться назад стоило огромных денег, да и не было гарантии, что проводники не обманут. Часто такие попытки срывались, когда люди попадали в окружение. Вскоре второй муж погиб при атаке беспилотников. Пришлось выйти замуж за третьего мужчину из казахской общины…
— Там никакие наши традиции не соблюдаются, никакой свадьбы, просто стали жить вместе. Если бы я могла заново начать жить, то я хотела бы иметь одного мужа на всю жизнь. Для обычного человека это кажется дикостью, а для нас это было нормой – менять мужей. Потому что в Сирии в моем случае мужья погибали на поле боя и приходилось опять выходить замуж. Это ужасно! Третий муж также понимал, что все было обманом, мы ждали денег, готовились к отъезду, но однажды он попал в окружение и погиб. Должны были прийти деньги, чтобы хотя бы попасть в Турцию, но с кем он договаривался о «коридоре», я не знала, а говорить об этом с кем-либо было крайне опасно. Кстати, после мужа женщина могла держать траур в течение 4 месяцев и 10 дней. За это время необходимые продукты привозили ответственные в общине люди, — рассказывает Гульмира.
К тому времени в Сирии находилась младшая сестра Гульмиры, она тоже оказалась там в поисках лучшей жизни. Они держались втроем — сестры с бывшей снохой и до конца 2019 года искали пути в лагерь беженцев Альхол, который финансировал ООН. Однажды после сильной бомбежки женщины разминулись и долго не могли найти друг друга. Каким-то образом сестренка первая нашла дорогу к лагерю беженцев. А вот двоим женщинам не повезло, они опять попали под сильную бомбежку, не было никакой еды, страшно голодали. Они ждали «коридора», который периодически открывался. И вот однажды им повезло влиться в группу с местными арабками. Но им попался самый сложный участок со скалистой местностью. Хотя там зимы мягкие, но все равно в январе было очень холодно. Дети были все простуженные, голодные, но кое-как поднимались по скалам. А Гульмира, обессиленная, еле шла в конце. Было очень страшно — скалистый обрыв, а внизу — горная речка, сорвешься, и все — верная смерть. Наконец, все поднялись на вершину. А дальше была многокилометровая дорога к грузовикам, после чего предстояла трехдневная поездка на КамАЗах. Было очень холодно, в туалет остановок не было. Беженцев покормили, но из-за долгого голода и холода у детей началась рвота и диарея. Этот путь был, как страшный сон, но все понимали, что это цена свободы. Наконец они приехали в лагерь.
— Знаете, что нас обрадовало? В составе приехавших были арабки и четверо казашек. Когда курды начали нас распределять, спрашивали нацию. А мы боялись определяться, но пришлось назваться. И тогда они сказали: «О вы, Казахстан, здесь вас ваши ищут!» Мы не поверили, о чем они говорят, наверное, ошибка. Когда мы вошли в лагерь, то узнали, что здесь находятся наши МИДовские (министерство иностранных дел) сотрудники, которые записывают всех казахов. Это была радость со слезами на глазах. Мы пошли и записались с детьми, для нас готовили документы. А другие нации завидовали нам, плакали и говорили, пусть нас тоже заберет Казахстан. Хорошо, что эту практику потом начали применять Узбекистан и Таджикистан. В прошлом году ООН проводил форум в Астане, где Казахстан показывал работу по реабилитации граждан, побывавших в Сирии. Я с коллегой выступила с лекцией, мы показывали слайды и т.д. Чтобы другие страны переняли опыт.
— Как вы думаете, возвращенные из Сирии атыраусцы поняли свою ошибку?
— Думаю, большинство поняли. К примеру, девушки, которые начали попытку вернуться на Родину в 2018 году, смогли попасть домой только в 2021 году. Представьте, сколько им пришлось пережить, они попадали в разные страшные истории, сидели в тюрьмах и т.д. По дороге домой я детям рассказывала, что мы едем на родную землю, где нас ждут родственники, где нет бомбежек и т.д. К счастью, старшие дети редко вспоминают ужасы прошлой жизни, а младшие вообще не помнят. Сегодня все пятеро детей со мной, мы живем под мирным небом – это и есть огромное счастье. К сожалению, люди не понимают ценность обычной жизни, пока не попадут в страшную ситуацию.
— Как сложилась ваша жизнь после приезда?
— Сначала месяц мы жили в адаптационном центре в г. Актау, где с нами работали психологи и теологи. Потом приехали в Атырау, месяц прожили также в реабилитационном центре, потом сняли квартиру с сестрой. Я устроилась на работу в трех местах, детей отдала в школу и детсад. Через год я уже крепко стояла на ногах. Но к тому времени закончилось расследование моего дела, и меня посадили в тюрьму на 4 года. Это было неожиданно, а самое главное для меня были дети. Старших отдали бывшему мужу, остальных троих определили в детский дом «Шанырак». Меня выпустили через 1,8 лет, и я сразу занялась сбором документов для возврата детей. Директор детского дома удивилась, сказав, что впервые документы оформлены за 19 дней. Я просто ни о чем другом думать не могла, утром уходила, вечером приходила, без обеда, но сделала все документы. Мои дети были открытыми и веселыми, а забирала тихих, озирающихся, худых. Они каждое слово обдумывали и говорили с осторожностью, у них был страх. К счастью, они снова веселые и открытые, отлично учатся в школе, занимаются в разных кружках. Фонд «Харекет» мне подарил жилье и швейную машинку. Я — предприниматель, арендую бутик и шью корпешки. Сейчас у нас прекрасная и счастливая жизнь! –делится Гульмира.
ОТКРЫТАЯ МИРУ СВОБОДНАЯ КАЗАШКА
Гульмира стала жертвой арабского мировоззрения, где женщина не имеет никакой ценности, а исповедуемая ими религия говорит об их ущербности перед мужчинами. Как говорилось выше, напротив, в нашем народе девушка в доме отца почитается как дорогая гостья, а ее замужество – счастливое событие, которое отмечается с большим шиком.
Свадебные традиции у казахов – это огромная череда обрядов с множеством неписанных правил и обычаев. Но главным из них было соблюдение «адат» — запрет на брак между представителями одного рода, имеющих родственную связь хотя бы до седьмого колена. Поэтому многие казахи знают свою родословную до седьмого предка.
Родители начинали искать невесту для своего сына задолго до его совершеннолетия. Они ездили по селениям, знакомились с достойными семьями, узнавали о наследственности девушек. И если находили подходящую девушку, выражали ее родителям желание стать сватами. Иногда между хорошими друзьями была договоренность сосватать друг другу будущих детей, и это называлось «бел құда». Процесс сватовства был непростым, он проходил в несколько этапов. Сначала к отцу девушки приезжал первый сват, которого называли «жаушы», и предлагал создать союз. Если он получал согласие отца невесты, то дарил коня, а отец девушки в свою очередь надевал на свата праздничный чапан. Затем к отцу девушки приезжал отец юноши, и проходило основное сватовство «құда түсу» — происходило прямое знакомство отцов семей – они вместе угощались из одной посуды и обменивались различными подарками. В конце был третий визит сватов, который называли «бата аяқ», где обговаривались все детали будущей свадьбы: дата, объем расходов, приданое и прочее. А также в конце сватовства сторона жениха отправляла «қалың мал» — подарок в виде скота или лошадей: для бедных семей была норма в 5-6 коров, а богатые могли отправить табун из тысячи лошадей.
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
После всех обрядов сватовства будущий жених мог в первый раз навестить свою будущую жену. Для этого ему надо было отправить подарок в знак уважения семье невесты, после чего он мог приехать в селение, где жила девушка. По обычаю жених приезжал вечером, когда стемнеет, якобы тайком, однако на следующий день устраивалось всеобщее молодежное веселье с танцами и песнями, молодые люди знакомились друг с другом, а девушка также дарила своему возлюбленному платок в знак своей непорочности. Если же после такого знакомства парень или девушка отказывались от свадьбы, то виновная сторона должна была вернуть все ранее подаренное, а также выплатить дополнительный штраф.
ҰЗАТУ ТОЙ
В назначенный день в доме отца невесты проходила так называемая «свадьба невесты», когда она прощалась со своей семьей. Со стороны жениха обычно приезжало 15-20 человек. В это время у невесты проводился обряд «сәукеле кигізу», когда на нее торжественно надевали головной убор невесты, который мог стоить целое состояние. Всё готовилось к отъезду невесты в новую семью: показывали приданое невесты, разбирали свадебную юрту, собирали все необходимое для переезда. А также было множество мелких сопутствующих обрядов, которые сопровождались обменом подарками.
В этот день девушка прощалась со своими родителями и родственниками. В ауле проходили различные конные игры, устраивали хоровое пение и т.д.
На следующий день, рано утром, вместе с восходом солнца, девушку отправляли с караваном приданого в дом жениха, она пела прощальную песню «Қоштасу жыры», а молодежь в ответ пела «Жар-жар». Во время отъезда девушке запрещалось оглядываться назад, на родительский дом.
КЕЛІН ТҮСІРУ
Когда караван с невестой прибывал в аул будущего мужа, то ее оставляли на некотором расстоянии от дома жениха, чтобы она прошла в сопровождении местных девушек, и все ее увидели. По пути невесту осыпали «шашу» — конфетами, монетами. Порог дома полагалось переступать правой ногой, с поклоном, чтобы ее «сәукеле» касался земли. Затем проводился обряд «беташар», когда перед всеми гостями невеста показывала свое лицо. Мать жениха подходила к невесте, целовала ее и снимала фату. Фату разрезали на множество лоскутов и обвязывали ими сосуд для кумыса. После этого устраивался свадебный пир, по окончании которого мать жениха вновь подходила к невесте, снимала с нее «саукеле» и одевала шапочку «касаба», что означало переход в статус замужних женщин.
По окончании всех основных свадебных обрядов молодая жена ходила в гости ко всем родственникам мужа, беря с собой подарки. Там ее всячески испытывали, проверяя ее воспитание. Молодой муж отправлялся в дом своего тестя и также привозил различные подарки. Помимо этого, проводились различные обряды, способствующие быстрой адаптации девушки к новому дому. Родительский дом девушка могла навестить только через год.
Алма ТУРГАНОВА
