«И тебе шлют привет
Окна тихого дома,
Да еще старики,
Что все также стучат в домино…»
(слова из песни)
«Танго…
Довоенное старое танго…
Юность, юность,
Разве можешь ты мамам забыться!
Вспомнив юность, с улыбкой на лицах грустят отцы…»
…Улицы родного города! Сколько добрых историй храните вы, сколько волнующих мгновений таят заветные перекрестки! И как трогают сердце ваши многие нынешние названия — вон сколько воспоминаний всколыхнули они! – ведь названы многие из них именами дорогих нам людей, и идем мы по ним, словно по тропкам детства пробегаем…
До войны в нашем городе был открыт Городской парк культуры и отдыха. Нашим родителям тогда было не до танцев. Они были детьми. Война отняла детство и юность — они учились и уже в грозное военное лихолетье начали работать. Мама по распределению поехала в Байчунас, где начала работать учительницей. Здесь, на известном нефтяном промысле, кипела, бурлила жизнь. Съезжались инженерно-технические работники со всех концов страны, поселок жил кипучей жизнью — об этом интересно рассказывала моя мама, известный педагог, отличник просвещения КазССР Раиса Сергеевна Фахрутдинова.
Музыка эта как наша судьба…
У мамы очень интересная биография. Они с подругами, будучи студентками педагогического училища, во время войны встречали первый эшелон с ранеными, помогали им добираться до бани. Вечерами после занятий бегали потом в эвакогоспитали, а их было несколько в нашем городе, ухаживали за ранеными, писали за них письма их родным…
Папа подростком начал трудиться на эвакуированном с Донбасса машиностроительном заводе имени Петровского.
…Их познакомило послевоенное танго. Об этом живописно рассказывал мне старожил города Х.Г. Губайдуллин. Папа играл на трубе в духовом оркестре в Горпарке. Все девчонки бегали любоваться им, рассказывают старожилы. А он любовался красавицей, вальсирующей словно настоящая артистка.
В моей памяти сохранилось, как мама ставит пластинку, и они с папой, как в молодости на танцплощадке Горпарка, кружатся по комнате, уносясь в далекую весну под звуки вальсов «Амурские волны», «На сопках Маньчжурии», «Случайный вальс», «Вальс расставания»… С друзьями юности они часто вспоминали старый Городской парк.
И заветный тот перекресток…
В большом трехэтажном 20-квартирном доме по улице Ленина, 24 (ныне проспект Азаттык), мы все жили как одна большая дружная семья. Это про наш дом поется:
«Где друг к другу ходят гости,
Нет ни зависти, ни злости!»
И сегодня мы, уже выросшие дети, бережно храним добрую память о старом доме, о наших дорогих родителях, дружим, встречаемся и воспоминаниям нет конца.
Двор у нас был большой, с огромным садом, палисадниками, с резными металлическими воротами и калиткой, деревянным штакетником. В саду стояли столики для настольных игр со скамейками. Цвел шиповник. Для детей были карусели, песочница, футбольная площадка, для нее привозили на самосвале ракушу, и она зимой превращалась в каток. Вся округа собиралась у нас во дворе, он был самый шумный, веселый. Мы до 10 класса играли в игры, где-то до 15 наименований их было. И все мы были равны, даже не знали, кем работают соседи, а ведь большинство были начальниками, сегодня они известны всем, но вели себя просто, общались дружески.
Вот и в этом году, мы, повзрослевшие дети, собрались в Алматы. Кроме прочего, вспомнили еще один удивительный факт. Наши родители, возвратившись с работы, не расходились сразу у подъезда, соседи расспрашивали друг друга, как прошел очередной трудовой день, обсуждали новости, рассказывали, как здоровье в семье, и только после этого шли по домам. Все доверяли друг другу, были искренни и бескорыстны, помогали при случае друг другу. Нам есть что вспомнить сегодня, и есть с кого брать пример: образцом порядочности для нас служат наши родители, главным законом для которых было – жить по совести. Так они жили сами. Такими воспитали и нас, своих детей и внуков.
«Вооружись учебником, книгой. С детства мозги развивай и двигай»
В нашей семье всегда, сколько себя помню с детства, было много книг, периодических изданий. Почта приходила как по часам, ежедневно в срок. Каждый день увесистая пачка газет и журналов. Папа выписывал 15-25 наименований: «Правда», «Труд», «Известия», «Комсомольская правда», «Учительская газета», «Учитель Казахстана», журналы «Партийная жизнь», «Коммунист», «Блокнот агитатора», «Огонек», «Работница», «Крестьянка», «Семья и школа», «Наука и жизнь», «Техника молодежи», «Кругозор», — перечислять можно долго. Сам он перед сном прочитывал все газеты, и так и засыпал на диване с газетой в руках. Любил читать исторические книги. Мы всей семьей много читали, библиотека постоянно пополнялась, богатая детская литература, Пушкин, Лев и Алексей Толстые, Бунин, Куприн, Чехов – все его 16 томов позже, папина внучка проглотила за одно лето. Ремарк, Флобер, Диккенс… Как мне все пригодилось во время учебы в университете, когда объемы русской и зарубежной классики можно было освоить, прочитывая по 800-1000 страниц ежедневно! Маму помню, склонившуюся поздно вечером, когда все уже спят, над тетрадями, планами — у нее своя библиотека с многочисленными пособиями, изданиями для учителей.
Папа мой был очень аккуратным человеком и дисциплинированным: круглосуточно ведь трудились во время войны под лозунгом «Всё для фронта! Всё для Победы!». Для него немыслимым было опоздать на работу даже на минуту. Заводчан тогда по утрам звал на работу гудок. А когда не стало гудка, появилась на свет песня:
«И в растворенное окно
К нам тишина заходит снова,
А все же жаль, что я давно
Гудка не слышу, заводского!..»
…С утра на работу в цеха спешили рабочие, в основном молодежь, — это из воспоминаний труженицы тыла, тоже в войну работавшей на заводе, Мадхии Хуснутдиновой (нашей однофамилицы), дожившей до 95 лет (Мир ее праху!) Мы, тогда девчонки, мальчишки, так радовались, когда один раз в месяц нам выдавали — так полагалось — бутылку подсолнечного масла, это был праздник. Нальешь немного на хлеб – вкуснее не ела бутерброда!
Мои детские воспоминания о заводе ярки: нас пригласили как-то на завод, провели экскурсию по цехам. Папа тогда был бригадиром сборочного цеха, возглавляемая им бригада носила звание бригады коммунистического труда, а его портрет висел на доске почета у входа на предприятие. Как я гордилась отцом! Запомнились заводские корпуса, особенно впечатлил литейный цех. Не о нем ли в песне:
«Но в мире нет прекрасней красоты,
Чем красота горячего металла!»
Мой отец Матигулла Камалетдинович Хуснутдинов до последнего дня своей жизни работал на заводе. В отделе кадров, где мне выдали его трудовую книжку, были потрясены: одна единственная запись – с начала войны 42 года на родном заводе, вот это преданность! Он гордился своим заводом, любил коллектив, товарищей, уважительно отзывался о каждом.
Сегодня с удивлением не могу ответить на свой вопрос: как же моя мама все успевала?! Ведь тогда был один выходной! Помню, как объявили потом, что будет два выходных. Это была неописуемая радость: это же целый отпуск! Еще больше времени стало и для себя,и для домашних дел, и для гостей. В воскресный день отправлялись всей семьей гулять по городу — в парки, музей, а заодно и по магазинам. Моим любимым магазином был «Когиз», он находился возле горпарка. Там мы ежегодно покупали себе школьные учебники на новый учебный год, они все проглатывались за лето. Родители и нам, своим детям и внукам, привили потребность к постоянному пополнению знаний, выработали привычку постоянно читать как способ саморазвития и просто как человеческую потребность. В некоторых домах я видела, что книги, в основном, подписные издания, служили украшением сервантов – новенькие, нетронутые, стояли на полках. Я недоумевала: книги предназначны только для чтения, это украшение ума! Наверное, многие помнят 12 томов «Библиотеки пионера» в оранжевой обложке или 15 томов Жюль Верна в темно-синем переплете. У нас же все книги были читанные – перечитанные. К нам приходили мои друзья как в библиотеку. И сама я часто ходила в большой гостеприимный дом, в котором жила семья Досмухамбетовых на улице Тельмана, где одна небольшая комната служила семье библиотекой, здесь охотно давали книги почитать дома.
Теперь это улица Ж. Досмухамбетова, имени главы большого семейства, доброго отца моей одноклассницы Шары…
Вот сколько воспоминаний при упоминании лишь одного магазина по бывшей улице Пугачева, а ныне это улица С. Балгимбаева. И Балгимбаевы были нашими добрыми соседями. Мама Нурлана Балгимбаева Батен апа работала учительницей, всегда по-матерински ласково привечала нас, детей; отец, Утеп ага неизменно выходил с конфетами для ребятишек во дворе. Запомнились его улыбчивое лицо, добрый взгляд.
И в памяти снова всплывают забытые картины: вот стою я, словно в налетевшем снегопаде, окруженная яблочной метелью, — то падает на меня яблоневый цвет в Яблочном проезде… Ныне эта улица Г. Хакимова, тоже нашего соседа, известного в свое время руководителя, запомнившегося интеллегентным, культурным, обаятельным человеком.
…А дальше после «Когиза» были магазины «Детский мир», галантерейный, «Одежда», еще возле Горпарка был магазин головных уборов, и дальше, вплоть до старого колхозного рынка, череда различных магазинов. Это была тогда центральная улица, где бурлила жизнь, по улице постоянно двигался народ. Позже «Когиза» не стало, но открылся большой книжный магазин, где часто собирался клуб книголюбов.
Порой мы с родителями доходили так до большого базара, так он назывался и был тогда единственным в городе, с многочисленными магазинами. До войны там, оказывается, работал один фотограф. Дома у нас есть фотография, датированная 1938 годом, где зоркий глаз объектива запечатлел всю большую мамину семью – все молодые и счастливые! А завтра была война… Так вот, наши родственники вспоминали, что в городе в то время была непролазная грязь, и уличные мальчики за 5 копеек расчищали перед ними дорогу. Так и доходили до самого базара. В пору же моего детства большой базар представлял собой шумное и веселое зрелище. Особенно впечатляли цветочные ряды, они стояли слева от входа в базар. Тогда же цветов в городе не было. Помню, когда я пошла в первый класс, мама повела меня в какой-то частный дом, где во дворе росли садовые цветы, мама купила у хозяйки красивый букет…
Регина ВАЛИШЕВА
